Императорский всадник - Валтари Мика Тойми (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗

— О всемогущие римские боги! — испуганно вскрикнул я. — Неужели отца снова вовлекли в заговор христиан? А я-то надеялся, что он оставил свою блажь в Антиохии!

Пожилая женщина посмотрела на меня странно блестящим взглядом.

— Это не блажь, Минуций. Это единственный путь к истине и вечной жизни. Я не стыжусь того, что верую, а верую я в то, что назарейский иудей Иисус является Сыном Божиим. Он предстал перед твоим отцом в Галилее, и твой отец может рассказать о нем куда больше, чем многие из здешних христиан. Свой брак с властолюбивой Туллией он рассматривает как Божье наказание за свои грехи. Поэтому он распростился с былым высокомерием и — так же, как и я, — принял святое крещение. И мы не стыдимся этого, хотя среди христиан найдется не так уж много богатых и знатных людей.

Эта страшная новость оглушила меня, и Клавдия, заметившая мой мрачный, полный упрека взгляд, немедленно принялась оправдываться:

— Я не перешла в их веру и не позволила крестить себя, но там, на другой стороне Тибра, в еврейском квартале, я слышала их проповеди. Они верят, что священные вечери освобождают их от всех грехов…

— Они преступники! — злобно прокричал я. — Вечные смутьяны, подстрекатели и бунтовщики! Все это я видел еще в Антиохии. Правоверные иудеи избегают их как чумы.

— Чтобы верить, не обязательно быть иудеем, ибо Иисус из Назарета — Сын Божий, — объяснила Паулина.

Но я совсем не был расположен обсуждать с ней вопросы ее веры. Кровь бросилась мне в лицо при мысли, что отец пал так низко. Подумать только: он стал единоверцем презренных христиан!

— Отец наверняка был опять пьян и расчувствовался от жалости к самому себе, — безжалостно заявил я. — Ведь он пользуется любым нелепым предлогом, лишь бы выскользнуть из цепких объятий властной Туллии. Да вот что-то заботы собственного сына совершенно его не волнуют.

Волоокая женщина осуждающе покачала головой — негоже, мол, так непочтительно отзываться об отце — и сказала:

— Как раз перед вашим приходом я узнала: император, желая сохранить расположение моего супруга, выступил против публичного процесса. Авл Плавций и я когда-то сочетались браком по старинному обряду, поэтому император постановил, чтобы я, как только муж мой вернется из Британии, была осуждена им на семейном суде. Сейчас мне нужно изловчиться и переправить мужу весточку, иначе он от других узнает о несправедливых обвинениях в мой адрес и понапрасну разгневается. Совесть моя чиста, ибо я не совершила ничего нехорошего и не причинила никому зла. Не хотел бы ты, Минуций, поехать в Британию, захватив с собой письмо к моему супругу?

Мне совсем не улыбалось являться к знаменитому полководцу с неприятными вестями из дому — ведь и дураку было бы ясно, что таким образом я не завоюю его расположения; однако чудесные грустные глаза пожилой женщины очаровали меня, и я решил согласиться, тем более что в известной мере я был ее должником, потому что в нынешнее скверное положение она попала из-за моего отца. Авл Плавций, руководствуйся он этим жутким законом предков, мог запросто приказать убить ее. И я сказал неохотно:

— Видно, такую уж судьбу предначертали мне всемогущие боги! Я готов отправиться завтра же, если, конечно, ты в своем письме оговоришь, что я не имею никакого отношения к твоим суевериям.

Она кивнула и тут же собралась было писать письмо, но я попросил ее еще кое о чем. Дело в том, что я вдруг сообразил: если я возьму мою кобылу Арминию, то мне придется очень часто делать привалы, и я пропутешествую целую вечность. Выслушав меня, Паулина пообещала раздобыть нагрудный знак императорского посланника, который дал бы мне право пользоваться императорскими почтовыми лошадьми и повозками, подобно путешествующему сенатору. Паулина все же пока оставалась женой римского главнокомандующего в Британии. Взамен она тоже потребовала от меня одной услуги:

— На склоне Авентина живет некий Акила, ткач полотна. Как стемнеет, пойди и передай ему или его жене Прискилле, что на меня донесли. Им следует быть начеку. Если же тебя станет расспрашивать кто-нибудь посторонний, ответь, будто я просила тебя отменить заказ на палаточное полотно, сделанный Авлом Плавцием. Я опасаюсь посылать своих слуг, ибо в последние дни за моим домом наблюдают.

Я тихонько выругался себе под нос. Не хватало мне еще оказаться втянутым в гнусные интриги христиан! Но тут Паулина благословила меня именем того самого Иисуса из Назарета и так нежно коснулась кончиками пальцев моего лба и груди, что я не решился отказаться. Итак, я пообещал выполнить поручение и следующим утром вернуться к ней, чтобы забрать письмо.

Когда мы распрощались с ее теткой, Клавдия печально вздохнула. Я же, напротив, воодушевился своим внезапным решением и мыслями о большом путешествии, которое наверняка положит конец всем моим заботам и колебаниям. Презрев сомнения и робость Клавдии, я настоял на том, чтобы она вошла со мной в мой дом; тогда бы я смог представить ее тетушке Лелии как свою подругу.

— Теперь, когда мой отец стал презренным христианином, тебе больше нечего и некого стыдиться, — сказал я. — Ты по закону дочь императора, девушка знатного происхождения.

Многоопытная тетушка Лелия сумела сохранить спокойствие и не умереть на месте от моей коварной проделки. Оправившись от замешательства, она обняла Клавдию, пристально поглядела ей в глаза и сказала:

— Ты здоровая, полная сил молодая женщина. Я часто видела тебя, когда ты была еще крошкой, и хорошо помню, как император Гай Юлий, милый юноша, всегда называл тебя своей кузиной. Твой отец поступил с тобой бесчестно. А как поживает Паулина Плавция? Верно ли, будто ты во дворе ее загородного дома, вон там, за римскими стенами, собственными руками стрижешь овец? Мне, во всяком случае, так рассказывали.

— Поболтайте немного, — вмешался я. — На сколько я знаю, у женщин темы для разговоров не переводятся. Мне же необходимо срочно поговорить с моим адвокатом и с отцом, потому что завтра на рассвете я отправляюсь в Британию.

Тетушка Лелия заплакала и принялась горестно причитать. Она уверяла, что Британия — это туманный и зловонный остров и его климат быстро и навсегда подрывает здоровье тех, кто случайно уцелеет в сражениях с дикими, размалеванными бриттами. Когда император Клавдий праздновал свой триумф, она собственными глазами видела на арене этих самых бриттов, которые изрубили друг друга просто на куски. Кроме того, на Марсовом поле тогда построили целый британский городок, по всем правилам осажденный и разграбленный римлянами-триумфаторами. Так вот, на этом острове не очень-то разживешься военной добычей, если этот город, построенный для триумфа, хотя бы немного похож на настоящие британские поселения.

Я оставил Клавдию утешать тетю Лелию, взял у моего адвоката деньги и направился в дом Туллии, чтобы побеседовать с отцом. Туллия встретила меня не слишком-то приветливо и сказала:

— Твой отец, как всегда, пребывает в дурном настроении, и сейчас он заперся у себя и не хочет никого видеть. Со мной он по целым дням не перебрасывается и словечком, а прислуге отдает распоряжения кивками и жестами. Попробуй, может, ты разговоришь его, прежде чем мы тут все онемеем.

Я как мог утешил Туллию, заверив ее, что отец еще дома, в Антиохии, страдал припадками мизантропии. Услышав, что я хочу ехать в Британию, чтобы вступить там в один из легионов, Туллия оживилась:

— Вот это разумное намерение. Надеюсь, ты принесешь своему отцу славу. Я тщетно пыталась заинтересовать его государственной службой, а ведь в юности он изучал право, хотя с тех пор, конечно же, все позабыл. По-моему, Марций слишком ленив и флегматичен, чтобы найти себе место, достойное его.

Я прошел к отцу. Он сидел в своей комнате, подперев голову рукой, и пил вино из своей любимой деревянной чаши. Глаза у него были усталые и красные. Я захлопнул за собой дверь и сказал:

— Я передаю тебе привет от твоей подруги Паулины Плавции. Обменявшись с тобой каким-то священным поцелуем, она нажила себе страшные неприятности, и теперь ей грозит суд, а может, и смерть. Я должен спешить в Британию к ее мужу Авлу Плавцию с посланием от нее и хочу, чтобы ты мне пожелал удачи на случай, если мы больше не увидимся. Там, на островах, я собираюсь начать военную карьеру.