Русский легион Царьграда - Нуртазин Сергей (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗

– Когда на Русь возвернусь, стану купцом, а может, и боярином. А Мечеслав? – проговорил, смеясь, Злат, толкая Мечеслава кулаком в плечо.

– Ладно, боярин, пошли уже, надобно отыскать нам другов своих. Живы ли они? – сказал, подымаясь, Мечеслав.

– Орма я в стане вражеском видывал со Стефаном, а Сахамана только во время сечи, когда стояли мы против катафрактов Фоки, – сказал Злат, собирая свою добычу.

Вечером войско Василия под ликующие крики жителей города вошло в Авидос. Мечеслав, Орм, Стефан, Злат и Торопша сидели в одной из харчевен города, вместе с другими воинами празднуя победу. Длинный стол, растянувшийся на всю длину помещения, был уставлен простыми закусками и кувшинами с вином. Радостные от ощущения победы и предстоящего отдыха, воины жадно поглощали еду, щедро запивая ее хмельной влагой. Веселье и смех царили в харчевне, отовсюду были слышны громкие разговоры, больше вели речь о минувшем сражении, о Василии и гибели Варды Фоки. С разных сторон доносились голоса спорящих.

– Это ему камнем из пращи в голову попали, вот он и упал, – кричал сидящий неподалеку от Мечеслава усатый русс.

– А мне сказали, что его удар хватил, – оспаривал ромейский воин.

– Какой там удар! Удар – это когда топором или мечом по голове. Вот это удар! – смеясь, громко сказал сакс, состоявший в хетайриях базилевса. – Отравили его! Сторонники Василия слугу подкупили, вот тот ему в питье яда и подсыпал.

– Нет! – возразил ему седовласый катафракт. – Умер он оттого, что базилевс наш Василий держал перед собой икону Богоматери, и когда глянул Фока на икону, так и пал с коня.

– Да, видать, силен и справедлив Бог ваш, коли, глянув на образ, люди нечестные замертво падают, – задумчиво молвил русс.

– Я слышал, как Константин похвалялся, что это он поразил Фоку, – сказал молодой темноволосый македонец, судя по одеянию, лучник.

– Как бы там ни было, главное, что отсеченную голову Фоки бросили к ногам базилевса Василия, – сакс хотел сказать еще что-то, но в это время в растворенные двери харчевни вошел Сахаман.

– Сахаман! Сахаман вернулся! Живой! – раздались радостные крики.

Сахаман с окровавленной повязкой на голове подошел к товарищам. Его усадили за стол, обнимая и дружески похлопывая по спине.

– На вот, испей, небось, в горле пересохло, – сказал Мечеслав, подав ему кубок с вином. Сахаман, кивнув благодарно, осушил его до дна.

– Ну, буй-воин, где тебя на вражеском коне носило? Бают, конь тот за своими поскакал, а ты с ним справиться не смог, потому и скакал за катафрактами Фоки, а все подумали, что это ты их гонишь, – под общий смех сказал Орм.

– Мы-то тебя повсюду искивали, да так и не сыскали, уж и не чаяли живым увидеть, – добавил Мечеслав. – Сказывай, где был?

– Что сказывать? Как захватил я коня, так и помчался, катафракты Фоки отступать стали, тут всадники кагана Василия подоспели, ну и погнали мы их. Увлекся я погоней, один вперед всех ускакал, увидели это катафракты, развернулись, трое из них на меня поскакали, началась меж нами сеча. Как ни старался, а супротив троих не сдюжил, одного с коня свалил, другого поранил, третий же меня самого булавой ошеломил. Пал я с коня наземь, тут бы и погибнуть мне, да подоспели вовремя вершники базилевса, а с ними знатный воин. Оказалось, что это воевода их. Слез он с коня и подошел ко мне, а когда его воины перевязали мне голову, сказал, что хотел бы иметь у себя такого воина и предложил поступить к нему на службу, – закончил свой рассказ Сахаман.

– А ты что? – спросил Мечеслав.

– Что я? Куда мне без вас?

– Так тебе же куны надобны, чтобы к Аяне своей вернуться! А не ведаешь ты того, что конным, особо катафрактам, более других платят, – сказал Мечеслав, а затем, обратившись к седому наемнику, спросил, так ли это.

– Да, базилевс щедро платит нам за службу! – подтвердил старый конник.

– Ты, Сахаман, от рождения всадник, среди них твое место. А коли беда приключится али обиду кто учинит, мы всегда за тебя встанем! Поднимем, други, чары за Сахамана, славного воина! – сказал Орм.

– За Сахамана! За Сахамана! За воинство наше! За базилевса! За Василия! За победу! – раздались со всех сторон голоса, подхватившие слова Орма.

Глава шестая

Мечеслав стоял в третьей линии охраны базилевса, облаченный, как и другие телохранители его ряда, в сверкающие доспехи, поверх которых был накинут синий плащ. Голову воина украшал позолоченный шлем, а на плече висел боевой топор-секира.

Более года прошло с той поры, как прибыли воины, посланные князем Владимиром на помощь базилевсам Василию и Константину. Ныне же, объединенные с наемниками, прежде служившими императорам, стали они называться варангами. То ли ромеи переделали варягов и руссов на свой лад, то ли прозвали их так от варяжского слова вар, что означает «дар», то есть даренное Владимиром войско. Высокой чести оберегать жизнь императоров удостоены были особо отличившиеся в битвах варанги. В это число попал и Мечеслав со своими друзьями.

Телохранители стояли полукругом, окружив с трех сторон троны богоподобного и его брата. Мечеслав в который раз пытался поближе разглядеть базилевса и соправителя Константина, сидевшего по правую руку от Василия, но так как он стоял лишь в третьем ряду, а впереди находились экскубиторы в позолоченных доспехах и шлемах и особо приближенные телохранители, то увидел он немного. Ему удалось рассмотреть только золотой, редкостной работы трон, пурпурный балдахин над ним, сверкающую драгоценными камнями корону на голове Василия. Кроме воинов, в рядах которых стоял Мечеслав, охрану базилевса несла еще и этерия – дворцовая стража, а также воины, прятавшиеся от посторонних глаз за потаенными дверями и в укромных местах.

Шел посольский прием. Сегодня базилевсы принимали посольство, прибывшее из Херсонеса от архонта всех руссов Владимира. Мечеслав вглядывался в просветы между голов воинов охраны, пытаясь отыскать среди руссов знакомые лица. И нашел. Это был киевский воевода Олег Волчий Хвост, возглавлявший посольство и стоявший поперед всех вместе с жидковолосым мужем с маленькими бегающими глазками. Мечеслав скосил глаза на Орма, стоявшего справа от него. Взгляд варяга был направлен на Олега. Мечеслав снова обратил взор на посольство. Жидковолосый говорил на греческом языке, перемежая приветственную речь с восхвалением императоров. Поднеся дары, присланные князем, он продолжил:

– Мне, херсонесскому правителю Жадьберну, великий киевский князь Владимир поручил высказать негодование и спросить Богоподобных, отчего не шлют они к нему свою порфирородную сестру Анну, отчего не держат данного слова? Великий князь сдержал свое слово и ждет, что вы соизволите сделать тоже. Он будет ждать ответа, а паче базилиссу Анну в Херсонесе до отведенного срока, а затем… – жидковолосый правитель замолчал, подыскивая слова.

– Если не пришлете Анну, – продолжил за него Волчий Хвост на русском, – то оставит он Корсунь за собой и войско свое вместе с болгарами двинет на Царьград.

Жидковолосый смутился, но все же перевел слова Олега базилевсам, хоть и постарался смягчить их. Василий нахмурился. Вести переговоры с руссами было всегда нелегко. Ромейские хитросплетения, помогавшие им манипулировать другими народами или, по крайней мере, их послами, в случае с руссами были бесполезны. Казавшиеся с виду простодушными варварами, они были далеко не глупы и прямолинейны. О том византийские императоры знали. Чего стоили бабка Владимира Ольга, сумевшая покорить своим умом самого Константина Багрянородного, и ее сын Святослав, действовавший без хитросплетений, просто – «Иду на вы!». Да и Олег подводил войско к Константинополю, а уж потом начинал требовать выгоды. Вот и этот усатый, самоуверенный посол-воин, одетый не беднее многих вельмож, произнес слова своего господина с нескрываемой угрозой. Смотревший куда-то поверх русских послов базилевс ромеев Василий вымолвил, словно нехотя, три слова: «Мы будем думать». Устало махнув рукой, дал понять, что прием окончен.