Колесница белого бога - Толстова (Морозова) Татьяна "Крылатая" (читать хорошую книгу txt) 📗
Дэвид кивнул.
– В таком случае, я расскажу тебе о народе, известном вашей науке как гараманты. Селим, предводитель этого отряда, считается последним из их царской линии. Да, кстати. Я видел сегодня, что ты уже вполне можешь обойтись без носилок?
Дэвид сообразил, что старик хочет что-то показать ему.
– Да, я могу двигаться сам, Огон. И удивляюсь этому. Все-таки как вышло, что моя кость срослась так быстро?
– Биорегулятор…
– Что?
– Иди за мной.
Старик поднялся со своего кресла, прошел в один из тоннелей, отходящих от круглого зала как солнечные лучи. Дэвид следовал за ним по пятам.
Стены этого коридора также украшали многочисленные гравюры. Но на сей раз археолог обнаружил сходство со стилистикой живописи острова Крит. Дэвид знал, что схожие рисунки были найдены в разных частях света, даже в холодной Сибири, также как и аналоги знаменитых критских лабиринтов…
Коридор сделал поворот, жрец оглянулся на Дэвида.
– Сейчас ты увидишь то, о чем мечтает любой ученый в твоем мире. Я прошу тебя идти строго за мной, след в след. Иначе можешь поплатиться жизнью. А мне бы не хотелось потерять преемника из-за ерунды…
Американец невольно устыдился своих последних намерений. Значит, сейчас он делает выбор между возможностью уйти и возможностью остаться… Как бы поступил отец?
«Впрочем, я теперь знаю, как он поступил и что именно мучило его совесть», – подумал Дэвид.
Огон принял молчание Дэвида как согласие на все условия. Оба шагнули за угол. И оказались перед мощной металлической дверью, напоминающей затворы для лифта. Едва археолог подумал про мистификацию – уж слишком современно выглядели двери, – как они начали медленно открываться. В помещении за ними стояла кромешная тьма.
– Идем, – позвал жрец.
Как только старик перешагнул порог, в помещении возник свет. Дэвид огляделся, выискивая его источник, но, как и прежде в коридорах, свет как бы возникал отовсюду и сам собой.
Помещение пустовало, пол походил на шахматную доску, белые квадраты чередовались с черными.
– Строго за мной! – напомнил Огон.
Старик сделал шаг вперед. Затем влево. И после, вновь по прямой линии, прошел еще три клетки…
– Ход конем? – усмехнулся ученый и проделал то же самое.
Глава 8
– Пифагор овладел мудростью жрецов Мемфиса, в Вавилоне он постиг учение халдеев о тайнах исчислений и был посвящен в таинства древних мистерий. Заратустра изложил ему учение, согласно которому есть две сути вещей: отец и мать, черное и белое, да и нет. Персидские маги посвятили его в свои секреты, истолковали законы природы и начала всего. Много лет провел он и у догонов, которые владели тайными знаниями о наших предках и передали их ему. Но Пифагор не был безмолвным хранителем древних секретов. Он обнародовал принципы предвечного закона, полностью раскрыл их своим ближайшим ученикам и применял их на практике. Пифагор нарушил веками освященную позицию посвященных – молчать о тайном. Он излагал свое математическое учение, преподавал акустику, гармонию небесных сфер, посвящал в тайны жизни и переселения душ. Он создал научно-философскую школу, которая стала одновременно и религиозно-мистическим обществом, и политической партией. Братья причисляли Пифагора к богам. Пифагорейцы считали возможным добиться очищения духа при помощи математики. По их теории, в основу мирового порядка положены числа… Но они пошли по ошибочному пути. Пифагор неверно истолковал полученные знания…
Огон произносил свой монолог о Пифагоре и осторожно вел Дэвида, путая следы наподобие шахматной доски. Американец слушал, стараясь точно наступать на квадраты, где только что побывала нога жреца.
– К чему ты рассказываешь мне это?
– Пифагор поплатился за то, что использовал знания в своих корыстных целях. Он хотел возвыситься…
– И остался в веках богом чисел. Ведь мы идем по шахматной матрице Пифагора, – пожал плечами американец.
– Он остался в веках лжебожеством. Характерной чертой пифагорейской философии считается дуализм, идущий от двух противоположных начал. Как ты теперь знаешь, с этого и начались ошибки человечества… Пифагор считал этот земной мир единственным. Но это не так.
Когда шахматная доска была пройдена, открылась вторая металлическая дверь. Старик вошел в следующую комнату, уже не предупреждая об осторожности.
Дэвид едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. Комната оказалась склепом. В ряд стояло девять огромных саркофагов из белого полированного камня, каждый не менее пяти метров в длину.
Старик подошел к ближайшему из них.
– Подойди, посмотри, – пригласил он.
Археолог приблизился. Крышка саркофага вдруг стала почти прозрачной. И Дэвид увидел лежащего под ней человека. Мужчина казался прекрасным божеством, таким же одухотворенным, как запечатленный образ Христа на Туринской плащанице.
– Кто это? – вполголоса спросил Дэвид.
– Настоящие имена тебе ни о чем не скажут. Но ты можешь называть его Пта.
Американец прошел к следующему саркофагу. В нем лежала женщина.
– А это? Как я могу назвать ее?
– Зови ее Нефтида.
Дэвид затрепетал. Конечно! Значит, перед ним Эннеада – девятка главных богов Древнего Египта!
– А это? – он ткнул пальцем в следующий саркофаг.
– Геб.
– Если это Геб… значит, это Нут, правильно? И Осирис с Исидой? Ведь так?!
– Ты можешь называть их так.
Дэвид обошел склеп, вглядываясь в лица.
– Они считались первыми царями Египта…
– Да. Так оно и было.
– Они мертвы? Или спят?
Этот вопрос возник не случайно. Люди под крышками саркофагов казались безмятежно спящими.
– Это не смерть. И не сон. Это сноподобное состояние. Мне трудно объяснить тебе его механизмы.
– Так они живы?! – изумился ученый.
– Они бессмертны, – ответил старик. – А теперь пойдем назад, не будем тревожить их дольше. Они все слышат, я полагаю. Ведь они, а не мы – истинные хозяева мира.
Старик прошел вдоль саркофагов, и их крышки потускнели, стали непроницаемы. Жрец направился к металлической двери. Когда он остановился у порога, она бесшумно раскрыла створы.
Дэвид с сожалением оглянулся. Как поверить во все это и не тронуться умом?! Он сильно ущипнул себя.
И тут в углу комнаты он заметил стоящий на высоком постаменте стеклянный закупоренный сосуд с голубой жидкостью.
– А это что?
– Это и есть биорегулятор, эликсир, вернувший тебе здоровье. Идем же.
Старик вышел в комнату – шахматную доску и стал проделывать те же шаги с ходом конем, только в обратном порядке. Дэвид, погруженный в мысли об увиденном, машинально копировал движения.
За его спиной закрылась сначала одна железная дверь. Затем другая. Он будто очнулся от глубокого сна.
– Огон, я благодарен за твою откровенность… Но как же тайна народа гарамантов?
Старик с улыбкой похлопал его по плечу.
– Главная тайна гарамантов состоит в том, что их жрецы были душеприказчиками этих богоподобных существ и знали много секретов. Были отряды гарамантов. А народа – не было.
– Как не было? Но ведь сохранились остатки Гарамы, города в пустыне…
– Нет… Сохранилась лишь память о том, что когда-то некие люди общались с высшими существами. Кто-то был более близок и мог наблюдать воочию свершения последних богоподобных правителей. Кто-то должен был хранить их тела, а кто-то – знания.
– Так гараманты и догоны… – начал было Дэвид.
– Постой, – вдруг встревожился жрец, – мне показалось, нас подслушивают.
Собеседники вышли за угол коридора. Но если здесь и был кто-то, то он успел скрыться.
Глава 9
Сиддик все сделал правильно. В назначенный день в восемь утра он вышел из дома с кейсом. На такси доехал до русского посольства на улице Амарат. Вошел внутрь. Пробыл там не менее двух часов. Вышел. Кейс в его руке стал тяжелым.
У железных ворот посольства он пересел в другую ожидающую его машину с шашечками такси, белую, неприметную среди автомобильного потока Хартума. Автомобиль выехал на соседнюю улицу Шарья Хамсташ, известную своими новостройками и супермаркетами, затем двинулся на север, пересек железнодорожное полотно, проехал по мосту через Белый Нил и оказался на его левом берегу, у слияния с Голубым Нилом.
