Ларец Самозванца (СИ) - Субботин Денис Викторович (книги без сокращений txt) 📗
— Ну, эти то — немецкой работы! — неуверенно, с опаской покосившись на мешок в руке, из которого пан Роман как раз добыл круглую, литую из чугуна гранату с длинным пеньковым фитилём, пробормотал пан Анджей.
— Да!.. Так те тоже были — немецкой! — буркнул Людовик. — А впрочем, я вызываюсь кидать! Как-никак, опыт у меня есть! И потом, чтобы ты, господин, не счёл меня трусом!
— Я и не считал! — мирно ответил пан Анджей. — Всем известно, что это не так, Людвик! А впрочем… подбери ещё несколько человек, дай каждому по три гранаты и пусть ждут…
Договорить он не успел. Как не успел Людвик подобрать нужных ему людей.
— Идут! — заорали вдруг от ворот.
В один миг паны и те воины, что отдыхали во дворе, оказались на стене. Низка она была чрезмерно, мало в ней было той солидности и нерушимости, что присущи настоящим, крепостным стенам. Впрочем, шинкарь, когда обносил свой постоялый двор и шинок стеной, не предполагал, какие функции ей придётся исполнять. Да и поздно уже искать что-то другое. Сейчас нужно просто не пустить врага на стены…
А разбойников набралось! Сотня не сотня, но пять-шесть дюжин там было. Первые — пока неточно пущенные пули и стрелы уже были выпущены, кто-то из татей заорал в голос весёлое и дерзкое. В ответ, заглушая эти крики, ударили огненным боем казаки и шляхтичи. У них попадать получалось лучше, и четверо разбойников рухнули на землю…
— Поближе подпускать! — проревел так, что его и на другом конце двора слышно было, пан Роман. — И смотрите за задней стеной! Неровён час, переберутся!
Над стеной постепенно поднималось, вырастая в размерах и удушая самих стрелков, густое, тёмно-серое облако порохового дыма. Запах этот — привычный для воина — возбуждал и заставлял кровь быстрее бежать по жилам. Всё больше разбойников падало на землю и больше не вставало…
8
— Пан Роман! Пан Роман! — тревожный голос Андрея заставил пана Романа оторваться от прицела роскошного, шведской работы мушкета и обернуться.
— Что ещё? — хмуро спросил он, взглядом показывая, что не потерпит, если его оторвали по мелкому делу.
— Там — пыль! — коротко ответил казак, обиженно сверкнув глазами. — Облако пыли! Оно приближается!
— Ну и что? — удивился пан Роман сгоряча, но тут же проглотил своё удивление. — Пыль?!
— Пыль! — подтвердил Андрей Головня. — Как если бы сюда двигалась конница!
— Не думаю, что это — друзья! — буркнул пан Анджей между делом. — Попал!
Его пистоль дымился едко, ствол порядком нагрелся …
— Четвёртый! — не забыл похвалиться пан Анджей.
— Добро! — кивнул пан Роман. — Давай, что ли, попробуем их пугнуть…
Они, не сговариваясь, посмотрели на сумку с гранатами. Раззявившись под собственным весом, она открыла круглые, иссиня-чёрные бока гранат, этакими чугунными яблочками выглядывавших наружу.
Однако применить их не пришлось. За стеной внезапно гулко и часто ударили выстрелы, заглушая их, многоголосо, яростные голоса прокричали боевой клич… Выглянувший наружу пан Роман с удивлением и радостью обнаружил, что разбойники избиваемы и убиваемы беспощадно. На взгляд его, не меньше трети их уже лежали мёртвые, а остальные бросились врассыпную…
Отряд, внезапно пришедший на выручку, был достаточно велик и разнообразен. Часть его, около сорока человек, спешившись, беспощадно и умело взяла врага в бердыши, время от времени прикрываясь от отчаянных контратак слитными пищальными залпами. Остальные — конники, которых было чуть больше чем пеших, рассыпавшись цепью, отсекали разбойников от леса, гнали их прямо на пехоту. Получалось у них довольно неплохо. Явно было немало опыта! Одно только смущало пана Романа во всём этом.
— Показалось мне, или я впрямь слышал клич «Москва!»? — мрачно спросил он.
— Тогда мне тоже показалось! — столь же мрачно возразил Клим Оглобля. — Московиты, господин! Не иначе, те самые, про которых Марек баял!
— Ну, так радоваться нам, или чего? — мрачно спросил пан Анджей. — Ромек! Что ты скажешь?
Пан Роман тяжело вздохнул. Ну откуда ему знать? Откуда?! Вот простые казаки, те — радовались. Пока. И не жалея, тратили порох и пули.
Но вот дело было кончено. Московиты на лугу добили остальных, пленных тут же деловито начали вешать на ближайших деревьях… Рослый, крепкий воин в старинном зерцале и турецкой работы шлеме подъехал под самые ворота.
— Эй! — рявкнул оглушительно громко. — Кто там есть? Открывай ворота, кончилось всё!
Несколько чересчур обрадованных избавленьем казаков, не дожидаясь приказа, бросились к воротам.
— Стоять! — громко и зло приказал пан Анджей. — Куда рванулись?! А ты, чужак, не торопись. Назовись сначала!
— Лях, да? — московит снял шлем и прищурился. — Гришки, небось, прихлебатель? Домой бежишь!.. Ну, беги, беги. Коль решил возвращаться, мы тебя трогать не будем. Я — сотник государев, Кирилл сын Егоров, рода Шулеповых! А ты кто?
— Я — пан Анджей Медведковский, шляхтич и конфидент князя Адама Вишневецкого! Слыхал про такого?
— Слыхал! — хмуро ответил московит. — Сидит сейчас в порубе… пусть-ка посидит слегка!
— То — князь Константин сидит! — возразил пан Анджей. — Князь Адам сейчас дома. Гневу его не будет предела, когда услышит, как с братом его обращаются! Побоялись бы, он — могучий витязь и может вмиг посадить на коня полсотни тысяч всадников!
Ну, про полсотни тысяч он, разумеется, приврал. Но тысяч двадцать призвать под свои знамёна правитель половины Украины, могущественнейший магнат Речи Посполитой, конечно же, может! И, любя своего младшего брата неложной любовью, наверняка не станет отсиживаться в Брагине или Вишневеце, как только услышит про пленение младшего Вишневецкого.
— Ну, ну… — ещё мрачнее возразил московит. — Пусть сунутся! И не таким… витязям… рога-то обламывали!
Так они препирались никак не меньше четверти часа. Московиты — их было около сотни и незаметно было, чтобы эта сотня пострадала в бою, поняв, что дело вовсе не предвещает дружеской встречи от спасённых ими людей, постепенно начали собираться в свои десятки. Их приготовления к новому бою даже не скрывались и пан Роман, до поры, из осторожности, избегавший боя, испугался всерьёз. Выходило так, что на каждого его способного сражаться бойца приходилось по три соперника, ничуть не хуже разбирающихся в воинском искусстве. К тому же, стрельцы были Стремянного полка, отборной части русской армии — их украшенные золотыми орлами кафтаны не спутаешь ни с какими другими! С другой стороны, московит мог и не возжелать штурма. Наверное, не дурак он; наверное, понимает, что ляхи здесь будут обороняться яростно, как только и могут обороняться обречённые. На их стороне — ненадёжная защита хилых стен, немалый запас пороха и незнание русскими воинами числа ляхов. За пороховым дымом, покрывшим в последние минуты боя всю стену, непонятно было, сколько стрелков её защищают. Значит, атаковать нужно было невесть какое количество, невесть как вооружённое… Правда, московиты, хоть были как на ладони, тоже имели кое-что в загашнике… как оказалось. Небольшая гаковница, короткая, но с толстым стволом. До недавнего времени, она была приторочена к седлу огромного, наверняка очень смирного коняшки. Теперь её развёрнули в сторону ворот…
— Не стоит рисковать, московит! — высунувшись наружу, прогавкал Людвик. — Я сам — пушкарь, знаю — не так просто вышибить ворота, пусть даже такие хилые, фунтовым ядрышком! Да и потом… ты знаешь разве, что ждёт вас внутри?
Московит бросил короткий взгляд через плечо… поморщился.
— Никто и не собирается на вас нападать! — холодно возразил он. — Была нужда!.. У нас — государево дело, без вас найдётся, чем заняться! Живите пока что…
Повинуясь взмаху его руки, воины под стенами начали собираться. Среди них незаметно было большого количества недовольных этим. Видимо, оценили и поняли решение своего командира, который предпочёл поберечь их жизни. Тем более, вишь ты, дело какое-то, «государево».
