Рамсес II Великий. Судьба фараона - Мессадье Жеральд (бесплатные версии книг txt) 📗
— Ты уже хочешь молока? Ты уже целуешь своего ребенка?
Но вовлечь его в словесную игру ей не удалось — Па-Рамессу сгорал от желания. А она оказалась не менее пылкой и жадной до поцелуев. Он перестал сдерживаться и окунулся в это первое в жизни любовное завоевание, как в военную кампанию, особенно жаркую из-за того, что он ощущал себя желанным. Бестелесность Нефертари оказалась всего лишь покровом. Без сомнения, она мечтала о теле своего любовника, поскольку отдавалась ему пылко и с выдумкой. Он вздрогнул, совсем как женщина, когда она лизнула рану на его бедре, которая недавно зарубцевалась, но кожа в этом месте оставалась более чувствительной.
— Это временное влагалище, — пояснила ему Нефертари наигранно серьезным тоном.
Па-Рамессу представил себе эту картинку и засмеялся.
— Ты гордишься своей мужественностью, — сказала она, — но твоя красота в том, что и в мужественности твоей есть женственность.
Смех угас.
— Женственность во мне?
— Ты как богиня Нейт. Священные книги говорят, что она — женщина, которая поступает как мужчина, и мужчина, который поступает, как женщина.
Момент не располагал к углублению в столь необычный вопрос. Далее события развивались по законам тела. Но сюрпризы для Па-Рамессу на этом не закончились.
— Почему ты целуешь мне ноги? — спросил он, когда их объятия немного ослабли. — Ты не моя рабыня.
— Целуя, я стараюсь разбудить их, потому что ты обделяешь их своим вниманием. Твое тело — не ствол дерева, и твоя каживет всюду, от макушки до кончиков пальцев ног. Люби их так, как любишь свои руки.
На рассвете они снова жадно занялись любовью.
— Думаю, только наш ребенок умерит твое желание быть во мне, — сказала она ему.
Нефертари стала первой женщиной, которая смешила его своими шутками. И смогла кое-чему научить. Потому что Па-Рамессу стал больше внимания уделять своим пальцам ног. Приказал банщикам тщательно отполировать на них ногти, поскоблить и умастить благовониями подошвы. Время от времени он поджимал ногу под себя и массировал стопу. Как оказалось, это помогало размышлять. Нефертари оказалась права: ноги не менее важны, чем руки, ведь они дают возможность вступить во владение землей.
Откуда Нефертари все это было известно?
Покои Первой супруги принца незамедлительно обустроили с помощью хранительниц гардероба царицы Туи и Дворца Женщин. Первые дни Па-Рамессу интересовался процессом, но в конце концов щебет женщин и суета вокруг предметов мебели надоели ему и он стал обедать с визирями Небамоном и Пасаром.
Но это ничуть не мешало Нефертари каждый вечер напоминать ему о статусе царственных пальцев ног.
Глава 18
Каждый человек — это крепость
Ночные баталии привели к неизбежному финалу. Нефертари объявила об этом супругу через два месяца, и они оба задались вопросом: а можно ли и дальше предаваться любовным играм? Придворных лекарей созвали на совет; он был длительным и закончился довольно злобной перебранкой этих допущенных к царским особам знатоков, а молодые супруги так и не поняли, как им быть. Впрочем, так обычно и происходит, когда обсуждаются простые вопросы.
Часть лекарей отстаивала мнение, что сношения питают жизненную силу женщины, необходимую для развития плода; их противники возражали, утверждая, что вторжение инородного тела во влагалище может сотрясать плод и привести к болезни. Па-Рамессу усмехнулся про себя, подумав, что эти мудрецы, вероятно, уподобляют мужской член ручке метлы, но воздержался от комментариев. Подытожил обсуждение вывод кормилицы царской дочери Тийи, и был он краток: «Пока можно — можно».
В худшем случае эти слова можно было счесть глупыми, в лучшем — загадочными, как это обычно и бывает с понятными вещами. Приняв во внимание статус молодоженов, кормилица пояснила свое умозаключение:
— Начиная с пятого месяца, покой для беременной предпочтительнее, чем движение.
За советы она получила золотое кольцо.
Сети, обрадованный тем, что династия будет продолжена, испытал прилив энергии. Ему показалось, что храмов в этом мире возвели мало, и он решил подготовить для себя жилище в мире ином. В последние недели на царских советах обсуждались в основном вопросы, связанные с завершением работ в погребальном храме действующего фараона и святилище Амона. Шел десятый год правления Сети. Украшением роскошно отделанного и изысканно обставленного храма Амона стал зал с огромными колоннами, подобного которому не было в долине Великой Реки. Сети, Туи, Па-Рамессу, Нефертари и придворные присутствовали на пышной церемонии открытия храма. Фараон пребывал в неописуемом восторге. По возвращении в Уасет он приказал зодчим возвести еще один храм Амона — в стране Куш, в городе Напата.
Подошел к концу четвертый месяц беременности Нефертари. Отныне молодая женщина большую часть дня проводила лежа, в компании своих придворных дам. От ее ночного пыла остались одни воспоминания, нежность пришла на смену лихорадке страстей. Она пожелала спать одна — голод и жажда часто поднимали ее с постели, а она не хотела нарушать сон супруга.
— Как же тебе пережить эти пять месяцев? — спросила она у Па-Рамессу.
Вопрос застал его врасплох. Было странно, что она спросила его об этом, да еще таким непринужденным тоном.
— Я буду рада, если меня заменит моя подруга Исинофрет, — продолжила она.
Па-Рамессу испытал нечто похожее на разочарование; он ожидал, что в такой ситуации Нефертари будет ревновать.
— Я не вижу от телесного поста пользы ни для тебя, ни для меня, — пояснила она.
Это была правда. Па-Рамессу напомнил себе, что Нефертари — здравомыслящая женщина. Мастерица словесной игры временами бывала удивительно прямолинейна.
— Если ты захочешь, я приглашу ее сегодня к нам на ужин, — заключила она.
Он наклонился и поцеловал Нефертари в губы. Она научила его не разбрасываться словами. И показала, насколько непросто устроен этот мир. Люди — не солдаты, всегда готовые выполнить приказ, да и он не всемогущ. Человек не может знать всего и все предусмотреть. Быть самцом хорошо, но быть мужчиной — совсем другое дело…
Вхождение Исинофрет в его жизнь ознаменовало собой второй этап зрелости.
Еще до ужина о приглашении стало известно в трех дворцах. Нефертари явно имела в виду, что она тоже примет участие в вечерней трапезе, однако на ужин она не пришла. Место хозяйки за столом заняла Тийи, тем самым давая понять, что родители принца согласны на этот второй союз, которому, судя по всему, предстояло продлиться достаточно долго.
Исинофрет отличалась от Нефертари, как кошка отличается от собаки. Своим изяществом она была обязана молодости, но не утонченному уму. Она улыбалась, потому что была от природы наделена веселым нравом и никакие мысли не омрачали ее веселья. Она не училась музыке, не изучала религию; свободное время Исинофрет проводила в ткацких мастерских дворца, где изготавливались тончайшие льняные ткани, за которыми охотились иностранные купцы и подобных которым нигде, кроме Египта, не умели делать. Она любила вино и шутки, что не замедлила продемонстрировать, залившись серебристым колокольчиком, когда Па-Рамессу заявил, что люди не знают своих настоящих богов-покровителей, и, к примеру, богом-покровителем Хормина является бык Апис, а Пасара — шакал Упуаут.
— А кто мой бог? — жеманно спросила Исинофрет.
— Хатор в свои юные годы.
Сравнение смелое, поскольку Хатор в молодости была сладострастной, как бог Мин, но Исинофрет об этом не знала. Тийи засмеялась первой, дав сигнал к всеобщему веселью, а чуть позже ушла, уводя с собой остальных гостей.
Первые часы ночи подтвердили первые впечатления Па-Рамессу: Нефертари была подобна сочной жареной перепелке, соединяющей в себе нежный запах шалфея с волнующим вкусом, свойственным дичи; Исинофрет оказалась простым блюдом из бобов и лука. Грубость сравнения не лишала его справедливости. Па-Рамессу отдал должное хитрости Нефертари: она знала, что подруга только подчеркнет ее очарование. Он усмехнулся про себя. Так всегда: плебейская еда насыщает быстрее, чем изысканные кушанья, которые сдерживают животный голод и льстят дворцам. Такова извечная функция женской одежды, которая приятно будоражит мужчин на пути к цели, а обнаженное тело быстро удовлетворяет желание. Проснулся Па-Рамессу удовлетворенным. Исинофрет, дочери сановника с Востока, вассала Сети, тоже не на что было пожаловаться — она провела ночь с молодым сильным мужчиной, который к тому же был наследником трона Хора.
