Крылья Киприды - Крупняков Сергей Аркадьевич (чтение книг .txt) 📗
— И я молю тебя. Великая богиня, пусть сбудутся предначертания судьбы…
Гелика, не веря ушам своим, боялась даже взглянуть на Верховную жрицу. Она также стояла на коленях, и губы ее шептали мольбы.
Долго они так молились, и боги точно соединяли их сердца.
— Пусть будет жить мой мальчик, — шептали губы Гелики.
— Да поможет нам в этом Ипполита и Арей, — шептала Мелета.
— Пусть боги сберегут отца сына моего и мужа моего, — чуть слышно говорила Гелика. — Пусть люди — женщины, мужчины, греки, скифы, тавры перестанут лить кровь на земле Таврики.
Гелика, точно во сне, встала и пошла по плитам храма к выходу. Мелета шла рядом. У двери обе остановились.
— Ты, милая, наверное, удивилась моим мольбам? — Мелета нежно обняла девушку.
— Да, о Верховная… ведь ты же с детства нас учила, что только смерти достойны трутни…
— Да, это так, но вот недавно… было чудо — ко мне в покои бог спустился — это был Арей и вслед за ним слетела Ипполита. И богиня сказала мне: «Весною будет буря, и тогда все ваши тайны узнает Таврика…» Когда я ее спросила — как нам жить? — она ответила: «Вам нужен царь, и жить должны вы, как живет Амага. Иначе все погибнете до одной». Арей ничего не сказал, а только кивнул головой в знак согласия. И они исчезли.
— Тогда и я признаюсь тебе, — Гелика доверчиво обняла Мелету, — я была у Коро. Волшебница сказала, что у меня родится мальчик, и будет он царем. Но Агнесса, Агриппа, они убьют его!..
— Доверься мне, — Мелета по-матерински обняла Гелику. — Еще до родов мы спрячем тебя у Коро. А там… жди, я дам тебе знать.
Гелика, счастливая, еще не веря перемене в Верховной жрице, шла домой. «О, Арей! О, Ипполита! О, Мелета! — шептали ее губы. — О, великие боги! Я благодарна вам всем сердцем. Пусть будет так!»
Не откладывая, Гелика написала письмо своему любимому.
«Сириску Гелика шлет привет.
Милый муж мой, послание твое, что принесли мне Отия и Гилара, согрело мою душу, остывшую здесь, в одиночестве и всеобщем презрении. Если бы не Отия и Гилара, я, наверное, не смогла бы жить — так всем здесь я ненавистна. Первое время, когда я была совсем одна и думала, что, может быть, ты покинул эту землю, я не хотела жить. Порой я чувствовала, что не замечаю красоты, и все реже слышу ту прекрасную музыку агапевессы. Уже не тянуло меня за горы, за голубые туманные леса, туда, где синеет море и за горизонтом скрыто что-то неведомое и прекрасное. Мне казалось, что нет вокруг благоухающих роз и фиалок, душа моя потухла, и я не хотела видеть никого… И казалось, мое солнце зашло навсегда за горизонт жизни, И все больше меня посещала мысль Сафо о том, что „восходит только то солнце, к которому мы готовы“. И никто не виноват, если все складывается так невыносимо жестоко и грустно. Боги управляют всем. Я почти не видела вокруг людей, которые могли бы, как ты, коснуться тех прекрасных струн, что есть в нас… Чтобы эти струны запели нам песни вечного стремления к звездам… Да-да, Сириск! До тебя я только смутно догадывалась, а теперь знаю точно: наша родина там, среди звезд… И ты помог мне это понять… Ты, наверное, не видел богиню Ипполиту у нас в храме Арея? Она и Арей готовы спасти нас! Если бы ты знал, Сириск, насколько мне было плохо и тяжело раньше, настолько я счастлива теперь. Я не могу написать всего. Скажу лишь — боги обещали спасти нашего мальчика. И я им верю! Я прямо перед глазами вижу ее, крылатую Ипполиту, и понимаю, как прекрасны были эти люди, которые изваяли из мрамора нашу богиню. Они так же, как и мы с тобой, Сириск, сквозь тупость времени и дикость людей рвались к звездам. И с ними было то же, что сейчас происходит с нами. И они победили, коль смогли создать это чудо — богиню, сотканную из мрамора и частиц человеческого сердца.
Я молю бога, чтобы ты вернулся живой и здоровый из земли сарматов и скифов. Я благодарна тебе, что ты нашел время и оставил мне письмо. Но прошу тебя — берегись — война висит в воздухе. Боюсь, что скифы задумали какое-то коварство. Боги обещали спасти нашего Лагорина, и это главное. На этом завершаю свое письмо.
Было уже за полночь. Гелика, как всегда, свернула папирус трубочкой и так заснула, спрятав письмо от посторонних глаз.
Наутро Отия и Гилара опять вызвались на охоту. И их с радостью отпустила Агнесса — вдвоем они всегда приносили больше дичи.
ЛАГОРИН
Незаметно летит время. Вот и маймактерион [23]засыпал Дорос большими белыми хлопьями. Посидеон [24]покрыл снежными шапками сосны на скользких отрогах неприступных гор. Когда гамелион [25]заморозил всю землю, озера и реки, и даже Меотида покрылась сплошной ледяной коркой, Мелета послала к Гелике молодую рабыню Састию.
— Верховная жрица просит тебя пожаловать к ней в храм, — несмело проговорила она. Гелика, давно уже готовая, накинула теплый гиматий, взяла узелок — все, что было нужно для малыша. И они пошли. Была ночь. Время было позднее и никто не заметил двух девушек.
— Ты готова? — Мелета, как мать, нежно обняла Гелику.
— Да… — Гелике так хотелось сказать: «Мама!», но она только подняла глаза и с доверчивой благодарностью посмотрела в глаза Верховной.
— Будь очень осторожна на тропе. — Мелета не могла насмотреться на Гелику. — Тебе нельзя рисковать. Пусть Састия обвяжет тебя веревкой и осторожно спустит вниз. Срываться, трястись тебе нельзя. Внизу уже стоят лошади. Поедете шагом. Метель занесет ваши следы. А рано утром я отправлю Гилару и Отию верхом на охоту. Это собьет погоню со следа. Когда они опомнятся, вы будете уже у Коро. Она все знает и спрячет тебя в своем пещерном храме. Как только родится мальчик, Састия поможет тебе во всем. У нее недавно бросили в пропасть младенца. Мальчика. Она сможет быть тебе не только кормилицей, но и защитит тебя.
— О, боже! — Гелика закрыла лицо руками, посмотрела на Састию.
— Я отговорила ее от того, что она задумала: Састия просила у Арея помощи, чтобы убить ножом Агнессу. Я убедила ее помочь тебе, — сказала Мелета, открыв Гелике эту тайну. — Ведь это лучше, чем погибнуть, Састия?
— Да, — ответила Састия, и Гелике показалось, что не она, а малыш у нее под сердцем услышал это «да» и слегка пошевелил ножкой.
Дальнейшее промелькнуло как в тумане — как она чуть не поскользнулась на заледеневших уступах тропы, как конь испугался по дороге звериного рыка из пещер, и Састия успела соскочить и схватить его за узду; как потом всю дорогу они шли пешком по глубокому снегу, ибо конь Састии кинулся по скользкой скальной кромке и рухнул в пропасть.
К утру они добрались до святилища Коро. Собаки, как и в прошлый раз, встретили их без лая, и, лишь возвращаясь, оповестили хозяйку о долгожданной гостье. Коро вышла сама. За ней выбежали две юные служительницы. Все вместе они осторожно сняли Гелику с овчины на крупе коня, внесли в пещерный храм. После короткой молитвы, Коро отвела Гелику и Састию по скальным лабиринтам в глубину храма. Там, где не слышно было ни звука, их ждало небольшое помещение, высеченное в скале.
— Что бы ни случилось, отсюда не выходите, — сказала прорицательница. — Все, что вам нужно, принесут эти две девушки.
Она ушла. Было темно. Постели из теплых листьев были покрыты большими овчинами. Гелика, утомленная ночным переходом, страхами и морозом, сразу же заснула. Састия укрыла ее теплым овчинным одеялом и вскоре заснула сама. В углу, на выбитой в скале полочке, стояли светильники. И пламя их горело не колыхаясь. Здесь, в глубине скалы, ничего не угрожало им.
Они спали и не ведали, что именно в эту минуту взбешенная Агнесса, во главе своего бессмертного отряда, несется в погоню. И вскоре Гилара и Отия, избитые, в крови и ранах, будут приведены в Дорос. Их будут долго мучать и обливать ледяной водой. Но ни та, ни другая не скажут ни слова. И Агнесса бросит их в темницу. Но это будет только к вечеру. А сейчас сладко спят две прекрасные юные женщины. И видят сны про маленьких, нежных мальчиков, родных и бесконечно близких материнскому сердцу.
23
Маймактерион — ноябрь-декабрь.
24
Посидеон — декабрь-январь.
25
Гамелион — январь-февраль.
