Замок Эпштейнов - Дюма Александр (книги серии онлайн .txt) 📗
— Это невероятно! — воскликнул граф. — Это чудо, доктор, настоящее чудо! Надо расспросить его подробнее, потому что я все-таки не могу в это поверить. Пойдемте скорее, доктор, мне не терпится окончательно убедиться в этом чуде. Пойдем, Эберхард, пойдем же, мой дорогой сын!
И граф увлек Эберхарда в столовую, которая находилась неподалеку.
Там доктор Блазиус устроил так называемому ученику экзамен, но вскоре стал понимать, что с его стороны было бы непредусмотрительно слишком углубляться в беседу с юным эрудитом, поскольку во многих областях науки знания его будущего ученика были если и не более обширными, то, по меньшей мере, более глубокими, нежели знания учителя. И в самом деле, благодаря своим выдающимся способностям, Эберхард во многом превзошел Розамунду, познания которой отличались некоторой поверхностностью. Вопреки привычной скромности, Эберхард держался самоуверенно: ему нравилось удивлять педантичного доктора Блазиуса с его строго классическим образованием.
— Это что-то небывалое! — заключил в конце концов ошеломленный профессор. — Это чудо, которым вы обязаны Богу, господин граф, и он послал вам его, конечно, не в возмещение вашей потери, но, по крайней мере, в утешение.
— Да, — сказал Максимилиан, — и эта радость даже заставила меня на какое-то мгновение забыть о трауре, который я ношу, и о горе, от которого разрывается мое сердце. Увы! Дорогой Эберхард, теперь ты можешь узнать о трагическом событии, о котором я не хотел тебе сообщать, не убедившись, что ты достоин славного имени твоих предков: твой старший брат, мой бедный Альбрехт…
— Что с ним? — встревоженно спросил Эберхард.
— Он умер, Эберхард… Смерть поразила его мгновенно, словно удар молнии, за три дня он сгорел от воспаления мозга. В двадцать один год! И это в то время, как перед ним открывалось блестящее будущее, обеспеченное ему моими усилиями и его талантами! Бедный юноша! Какие у него были способности! Как он был находчив, как ловко умел балансировать на скользкой почве двора, как быстро, с первого взгляда, ему удавалось распознать козни наших врагов и проворно ответить ударом на удар, как умело он выпутывался из самых сложных интриг! И Бог взял его у меня, понимаешь, Эберхард! Но он нанес мне только один удар, потому что теперь я обрел другого сына, не менее, чем Альбрехт, достойного моей любви и милости его императорского величества. Ты заменишь своего брата, сын мой. Теперь ты старший сын в семье и единственный наследник рода Эпштейнов, а тебе известно, к чему обязывает эта честь. Для тебя теперь начнется новая жизнь; так забудем прошлое и станем смотреть в будущее, не так ли? Отныне ты можешь полностью рассчитывать на любовь и поддержку своего отца. Я уже подумал о том, как тебе наверстать упущенные возможности и время. За это не беспокойся, сын мой!
Эберхард побледнел, и ноги у него подкосились. Он представил себе, как должна измениться его жизнь в связи с намерениями отца. Но поскольку та внутренняя борьба, которая происходила в душе Эберхарда, никак не отразилась на его лице, граф продолжал:
— Отныне, Эберхард, ты офицер австрийской службы . Понимаешь ли ты, что это значит? Вот твой патент, но это еще не все.
Граф подошел к стулу, взял лежавшую на нем шпагу и протянул ее сыну.
— Вот твоя шпага, — сказал он. — Ты должен был бы получить все это лишь через полгода, но, поскольку ты достоин этой чести уже сейчас, прими эту шпагу и этот патент из моих рук. Поверь, Эберхард, милости императора этим не ограничатся. Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. Сейчас я слишком устал. Меня утомили и горькие, и радостные переживания: воспоминания, которые во мне пробудила встреча с тобой, горестные чувства, вызванные кончиной моего дорогого Альбрехта, и счастье от того, что я вижу тебя таким, каким даже и не мечтал увидеть. Побеседуйте пока с доктором Блазиусом, а вечером, Эберхард, мы снова встретимся, и я расскажу тебе о своих намерениях. Я уверен, что ты поймешь меня и станешь моим единомышленником. А пока, в ожидании нашей встречи, можешь предаваться радостным мечтам, мальчик мой; но все равно ты не сможешь себе представить, какое высокое предназначение ждет тебя при дворе, в Вене, куда мы с тобой отправимся через несколько дней. Произнося эти слова, граф поцеловал ошеломленного Эберхарда, снисходительно похлопал по плечу доктора Блазиуса, который при этом склонился до земли, и вышел из комнаты.
— Через несколько дней я буду представлен ко двору! — бормотал потрясенный Эберхард, с тоской разглядывая патент и шпагу. — Через несколько дней… О Боже мой! Боже мой! Что она скажет, когда узнает об этом?
Он бросился вон из замка, не обращая внимания на крики доктора Блазиуса, который не имел желания следовать за ним:
— Ваша милость господин фон Эпштейн, не забудьте: через час ваш батюшка, господин граф, ждет вас к ужину!
Эберхард примчался в лесной домик и бросился искать Розамунду. Она гуляла в саду, том самом, который Эберхард разбил для нее. Юноша предстал перед ней бледный и задыхающийся, все еще сжимая в руке патент и шпагу.
— Что с вами, Эберхард? — спросила девушка.
— Вы спрашиваете, что со мной, Розамунда? Приехал граф и, как всегда, принес с собой беду.
— Что вы имеете в виду, Эберхард?
— Вот, посмотрите! — и он протянул ей патент и шпагу.
— Что это?
— Вы не догадываетесь, Розамунда?
— Нет.
— Мой брат Альбрехт умер, и теперь я старший сын в семье. Поэтому мой отец привез мне этот патент и эту шпагу и намеревается забрать меня с собой в Вену.
Девушка побледнела как полотно, но в то же время грустная улыбка появилась на ее губах.
— Дайте руку, Эберхард, — сказала она. — Пойдемте домой.
Они вернулись в домик. Розамунда бессильно опустилась в кресло Йонатаса, Эберхард поставил шпагу в угол и бросил патент на стол.
— Что ж, Эберхард, — сказала Розамунда, — разве я не говорила вам еще сегодня утром, что нужно предвидеть несчастье? Только беда пришла раньше, чем я ожидала.
— Ну и что же с того, Розамунда? — ответил Эберхард. — Неужели вы думаете, что я уеду?
— Конечно, уедете.
— Розамунда, я поклялся, что никогда не покину вас.
— Вы не давали такой клятвы, Эберхард, потому что такая клятва означала бы, что вы отказываетесь подчиняться воле вашего отца, а на это вы не имеете права.
— Граф отрекся от меня и сам мне об этом написал. Я ему не сын, а он мне не отец.
— Дурные мысли отдалили его от вас, Эберхард, но добрые намерения вновь привели его к вам: сам Бог не захотел раздора между отцом и сыном. Вы должны покориться, Эберхард, вы должны ехать в Вену.
— Я уже сказал вам, Розамунда: никогда.
— Тогда я вернусь в монастырь Священной Липы, потому что ни в коем случае не стану потворствовать вашему непослушанию, Эберхард.
— Розамунда, вы не любите меня.
— Напротив, Эберхард, именно потому, что я люблю вас, я и настаиваю на том, чтобы вы приняли то, что предлагает вам отец. Когда человек рождается на свет, у него появляются обязанности, и он не вправе уклоняться от них. Пока у вас был старший брат, пока ответственность за славу имени Эпштейнов лежала на другом, а не на вас, вы могли быть счастливы и жить в безвестности. Но теперь отказываться от бремени славы и скорби, что вам послано свыше, было бы преступлением перед вашими предками, а равно и перед вашими потомками. Отец прочит вам поприще военного — это прекрасная и славная судьба, Эберхард. А значит, вы должны ехать.
— Розамунда! Розамунда! Как вы жестоки!
— Нет, Эберхард, просто сейчас я говорю с вами так, как если бы меня не существовало в вашей жизни, потому что перед лицом того, что вас ждет, существование такой бедной девушки, как я…
— Розамунда, вы можете дать мне одну клятву? — перебил ее Эберхард.
— Какую?
— Поклянитесь, что, если я не смогу отговорить отца и мне придется ехать с ним в Вену, если я буду вынужден вступить на военное поприще, которое не принесет мне ничего, кроме отвращения к жизни и презрения к смерти, наконец, если, преуспев на этом поприще, я смогу стать свободным, стать единственным хозяином собственной воли и распоряжаться своей судьбой, — поклянитесь, Розамунда, что тогда вы исполните обещание, данное мне сегодня утром, и станете моей.
