Джим Хокинс и проклятие Острова Сокровищ - Брайан Фрэнсис (книги онлайн .TXT) 📗

— Осторожно, Бен!

Зловоние, шедшее от скалы, сгустилось и стало ужасающим.

Бен поднялся на ноги. Он волновался сильнее, чем я когда-либо видел.

— Джим, теперь хватит? — спросил он. — Хватит уже, Джим?

— Да, Бен. Еще минуту.

Сколько горьких дней и ночей, сколько печальных полдней и грустных рассветов пережил я, жалея об этих двух словах: «Еще минуту».

Бен дернул меня за одежду, но я стряхнул его руку, так как что-то у куста, который поранил его, возбудило мое внимание. Зеленая поросль — но лишь при более пристальном взгляде на нее — казалась не столь плотно прилегающей к скале, как зелень по соседству. Я вытащил из ножен свой кортик и несколько раз ткнул им в колючие ветви. Никакой стены — кортик не царапнул по камню.

— Бен! Иди сюда! Скажи мне, что ты здесь находишь?

Бен подошел и проделал то же, что и я, потом отступил назад. Он ничего не сказал, но по состоянию его одежды я увидел, что бедняга не смог справиться с мочевым пузырем.

Мысли мои сменяли одна другую. В одну секунду я пришел к выводу о том, что могло здесь произойти. Наши товарищи — оба отряда — обнаружили этот вход в какие-то глубокие пещеры и либо все еще оставались там, либо прошли через них и сейчас ожидают помощи на дальней, самой суровой и негостеприимной стороне острова.

— Бен, мы, кажется, сделали открытие. — Он бросился было бежать, но я схватил его за руку. — Нет, Бен. У нас с тобой все в порядке. — Он остановился.

Я кортиком отвел в сторону куст и обнаружил настоящую арку. Теперь странный запах ударил мне в нос, видимо, так же, как говорил мне об этом Бен. Сегодня, когда я слышу упоминание о мертвой человеческой плоти, этот запах снова ударяет мне в ноздри.

— Бен! Это пещера!

Я пролез в арку и придержал куст, чтобы он мог пройти. С какой же неохотой Бен последовал за мной!

С минуту мы постояли там, давая дневному свету возможность проникнуть в этот мрак. Однако мы не могли двинуться вперед без того, чтобы куст снова не возвратился на свое место: мой кортик был слишком слаб, чтобы отсечь его напрочь.

Бен сделал шаг вперед, вглядываясь из-под поднесенных ко лбу ладоней. Я стал уже приспосабливаться к кромешной тьме. Мы осторожно подвигались внутрь — как знать, ведь впереди, у самых наших ног могла быть пропасть. Но тут руки, протянувшиеся из самых глубин преисподней, схватили нас, и я выронил кортик.

Все во мне замерло — мысли, чувства и, может быть, даже сердце. Во тьме я не видел того, кто напал на Бена, а тот, кто атаковал меня, подошел сзади и теперь держал нож у моего горла. Никто не промолвил ни слова. Все, что я мог разглядеть в темноте, были белые штаны Бена и лезвие у меня под подбородком, такое широкое, что им легко можно было бы отрезать мне голову.

Потом я увидел, как Бен мелкими шажками стал подвигаться вбок словно краб: не было сомнений, что его к этому принуждает приставленный к горлу нож. Он исчез во мраке. Разумеется, теперь и меня также понуждали двигаться, но одним лишь лезвием, никакого тела за этим ножом я не ощущал, не чувствовал руки, надавливающей на нож. И все же он упорно понуждал меня двигаться боком, первые несколько шажков очень медленно. Позади себя я слышал чье-то дыхание на такой высоте, какая говорила о существе по меньшей мере моего роста.

В пещере посветлело. Все, что я мог разобрать, было то, что я, едва перебирая ногами, двигаюсь по довольно широкой каменной тропе. Впереди плотным черным покрывалом простирался мрак.

Вскоре тропа расширилась, и меня заставили остановиться. Нож убрали от горла. Теперь я почувствовал прикосновение его острия к моей голове, к самой макушке: ощущение было такое, будто меня колют иглой. Нажим острия указывал, что я должен опуститься на землю. Сначала я встал на колени, затем сел на пятки. Нож был убран, но голову и горло у меня саднило от его металла.

Позади что-то чиркнуло — то ли кремень, то ли спичка. Загорелся тусклый огонек; он был поднят над моей головой. Подождав, пока огонек разгорится, я увидел прямо перед собой Бена. Он тоже сидел на земле, и я услышал, как он охнул. Мы сидели боком на узком выступе скалы. Под нами зияла пропасть. Теперь запах определился. Перед нами, на уступе, лежала разлагающаяся человеческая рука. Я почувствовал уверенность, что нас заманили в склеп, где совсем недавно погибли люди. Беднягу Бена, казалось, разбил паралич.

Я пытался прислушаться к окружающей тьме. Так как я не мог далеко видеть, не мог осмелиться к чему-либо прикоснуться, а обоняние мое страдало от отвратительного запаха, самым полезным моим чувством оставался слух.

Сначала я услышал тишину этой пещеры — я слышу ее по сей день. В любом месте всегда есть какие-то свойственные ему звуки. Я бывал на утесе над Логовом Китта в самые погожие на свете зори, когда не слышно было ни ветерка, ни птичьих трелей, и все же там было какое-то звучание — звучание живого мира. Я стоял на дороге перед «Адмиралом Бенбоу» в такие ночи, когда мороз одевал инеем звезды, а волны погружались в сон, и все же там были слышны звуки — звуки ночи и ночной темноты.

Здесь же, в глубине холма Подзорная труба, на Острове Сокровищ, у этой пещеры тоже было свое звучание — самое страшное в мире звучание — звучание небытия.

Однако, если нам отказывают одни способности, улучшаются другие (вот почему слепцы могут собирать часы). Сейчас мой слух обрел дополнительную силу, и я стал слышать другие звуки. Сначала я услышал, как дышит за моей спиной тот, кто захватил меня в плен, — спокойно, легко, примерно в ярде от меня; так дышит человек, сознающий свою власть. Затем я услышал отдаленный стон, слишком далекий, чтобы предположить, что это стонет Бен Ганн, чье испуганное молчание походило на молчание самой пещеры. И, наконец, я расслышал звук, который пробудил мое чувство осязания, — шепот слабого ветерка.

Но ветерок этот шел не от двери (если можно ее так назвать), через которую мы сюда недавно вошли; ветерок обдувал мне лицо так, что я понял — это вовсе не холодный воздух самой пещеры.

Что же здесь произошло? Должно быть, наши люди тоже нашли вход сюда и были пойманы. По-видимому, некоторые из них, а может быть, и многие, были сброшены в эту бездну под нами, что легко было сделать: достаточно столкнуть человека с уступа, на котором мы сидели. Но кто-то один, или даже не один, остался в живых — вот откуда этот отдаленный стон.