Монах: время драконов - Ши Роберт (список книг .txt) 📗

Они раздели друг друга, не снимая всех одежд, а отодвигая слои шелка, чтобы обнажить тела, как наполовину развернутый подарок. Танико на мгновение ощутила укол сожаления, подумав о Дзебу, но быстро сказала себе, как часто говорят самураи, что прошлое – это прошлое, а настоящее – это настоящее, что именно этого блестящего господина она отчаянно желала и не могла отказать себе в этом.

Его лицо в свете лампы было серьезным, он смотрел на нее не отрываясь, ноздри его раздувались, когда он делал глубокие вдохи. Всегда, до этого момента, она видела его в полном наряде придворного. Сейчас же впервые увидела и почувствовала его силу – мощную толстую шею, широкие квадратные плечи, сильные плоские мышцы груди. Она нежно погладила кончиками пальцев его руки. Это были крепкие руки фехтовальщика, сильные, как ствол дерева.

Это было тело человека, с детства тренированного, чтобы убивать. Он всегда был и всегда останется самураем, человеком, образ жизни которого заключается в смерти. Для такого человека, который встречается со смертью постоянно, моменты, подобные этому, должны были представлять огромную ценность. Каждый раз, оставаясь с женщиной, он должен был точно осознавать, что этот раз может оказаться последним, и знание этого должно было сообщать слиянию болезненную сладость, которую мог испытывать только самурай. С Кийоси она разделила эту остроту, эту мимолетность.

Этого прекрасного мужчину могут срезать, как полевой цветок, уже завтра. Содрогаясь от наслаждения, она отдалась ему.

Впервые в жизни Танико поняла, что значит проводить ночь за ночью с мужчиной, которого любишь. Дни проходили в сладостных наслаждениях, которых она не испытывала прежде. Казалось, что она прожила голодной всю жизнь и только сейчас узнала вкус хорошей пищи.

В одиночестве рассматривая свое тело, она увидела, что бедра и груди становятся круглее, полнее, хотя талия и ноги оставались стройными. У нее была фигура женщины, а не девушки. Зеркало говорило, что щеки ее здорового розового цвета, который, конечно, ей приходилось прятать под пудрой, когда она одевалась. Глаза ее сверкали, волосы были густыми и блестящими. Как далеко она ушла от похожего на призрак создания, постоянно взывающего к Амиде Будде, сидя в углу своей комнаты! Как далеко увел ее Кийоси! Она никогда не была более красивой!

Они начали путешествовать вместе. Кийоси брал ее с собой в поездки по улицам столицы и к близлежащим святыням. Осенью они несколько раз отправлялись в одну из загородных резиденций Такаши, где проводили все дни в поездках верхом и соколиной охоте. Они пересекли Внутреннее море от порта Хиого, которым Такаши фактически владели, до пролива Симоносеки, переходящего в Великое Западное море.

Так как она больше не была связана с дворцом и их отношения не приобрели официального статуса, Танико не имела возможности сопровождать Кийоси на крупные государственные пиры и праздники, в которых он часто принимал участие. Но всегда была рядом с ним на маленьких задушевных обедах и вечеринках, которые устраивали друг для друга его близкие друзья. Кийоси был центром круга знатных Молодых людей и придворных, которые писали стихи, покровительствовали скульпторам и художникам, раз говаривали, пили, играли на флейте, на кото, на лютне до рассвета и совершали продолжительные визиты для бесшабашных кутежей в сельские дома приятелей.

Танико нашла молодых людей клана Такаши блестящими, но эфемерными созданиями, которым грозит исчезновение. Несколько лет назад эти люди были бы вынуждены отправиться воевать, а не декламировать стихи или скакать за своими соколами, В один из дней война может снова прийти в Хэйан Кё, и многие из них падут. В своих стихотворениях самураи часто сравнивали себя с цветами вишни, прекрасными, но уносимыми прочь первым же сильным ветром. Танико находила такое сравнение удачным.

Она знала, что у Кийоси есть главная жена и две второстепенных, а также сыновья и дочери. В глазах общества это была семья, за которую отвечал Кийоси. Танико относилась к ней терпимо, надеясь, что к ней относятся так же. Они обладали Кийоси задолго до того, как она узнала его, и будут обладать им еще долго после того, как она потеряет его. Так или иначе, она потеряет его, в этом не было сомнений. Все радости, которые она узнала, длились не более мгновения. Цветы вишни. Она написала Кийоси стихотворение:

Кийоси стихотворение не понравилось, – Слишком тоскливо, – сказал он ей, – заострять внимание на хрупкости жизни. Это следует предоставить монахам.

Что касается его самого, он намеревается жить вечно.

Согамори, его внушающий страх отец, одобрил выбор сына. Они несколько раз встречались на пирах в доме Такаши, и дородный канцлер всегда добродушно улыбался и ласково разговаривал с Танико.

Тетя Цогао сияла, а маленький Мунетоки в ужасе прятался и украдкой наблюдал за идущим по коридорам дома Шимы героем клана Такаши. Дядя Риуичи был вне себя от восторга и посылал радостные донесения господину Бокудену в Камакуру о том, как Танико своими чарами проникла в высшие круги Такаши. Бокуден в ответных письмах высоко оценивал Танико и мельком замечал, что Муратомо-но Хидейори растет верноподданным императора и не представляет опасности для общественного спокойствия.

«Он уже окончательно вырос, когда я встретила его пять лет назад, – подумала Танико, – даже если ему и было всего пятнадцать».

Ей удалось, будучи честной с Кийоси, оказывать помощь семье. Она объявила Кийоси о прямолинейных методах, которыми она постарается помогать семье Шима, и он с радостью снабжал ее информацией, а иногда и более осязаемыми дарами. Несколько раз он сообщил ей, где тайно будут разгружаться китайские суда, чтобы избежать встречи с налоговой службой императора. Хотя Такаши занимали высшие должности в стране, большая часть их богатства основывалась на умении улизнуть от уплаты налогов.

Кийоси забавляло то, что он помогает разбогатеть ветви его собственной семьи, которая всегда казалась ему более мелкой и бедной. Он убедил Согамори удвоить ежегодные выплаты, посылаемые на содержание Муратомо-но Хидейори в доме господина Бокудена. Пожалование рисовой земли без выплаты налогов свалилось на семью Шима как снег на голову.

Кийоси улыбнулся, когда она поблагодарила его за благосклонность к ее семье.

– Есть небольшие рыбки, которые никуда не отходят от акулы, а когда она кормится, наслаждаются кусочками, вываливающимися из ее пасти.

Танико засмеялась:

– Это отвратительное сравнение, Кийоси-сан!

– Совсем нет. Говорят, что маленькие рыбки помогают акулам ориентироваться. Я надеюсь, что ваша семья окажется подобным же образом полезной нам.