Закон пустыни - Жак Кристиан (е книги TXT) 📗
– Что ж, уходи.
Она опустилась на колени.
– Ты не понимаешь, что говоришь.
– Если Пазаир страдает, то страдаю и я; если он в опасности, то тревожусь и я. Как ты этого не поймешь?
Пантера развязала набедренную повязку Сути. Он не протестовал. Могучее и стройное его тело было прекрасно. С тринадцати лет у Пантеры перебывало немало любовников, но ни с кем она не была так счастлива, как с этим египтянином. Заклятым врагом ее народа. Она тихонько ласкала ему грудь, плечи, касалась сосков, медленно спускаясь к пупку. Ее пальцы, легкие и чувственные, возбуждали. Наконец он поддался ее ласкам. Сильной рукой почти злобно он разорвал бретельки ее короткой туники. Нагая, она прильнула к нему.
– Чувствовать тебя, быть с тобой… Больше мне ничего не нужно.
– А мне этого мало.
Он опрокинул ее на живот и накрыл своим телом, Томная и торжествующая, она чувствовала, как его желание, маслянистое и горячее, вливается в нее, как живая вода.
Снаружи окликнули. Голос был громкий и властный. Сути устремился к окну.
– Пошли, – сказал Кем. – Я знаю, где Пазаир.
Старший судья поливал маленькую цветочную клумбу перед домом. В его возрасте нагибаться ему становилось все тяжелее и тяжелее.
– Я могу вам помочь?
Судья обернулся и увидел Сути. Бывший офицер-колесничий имел все такой же бравый вид.
– Где мой друг Пазаир?
– Он мертв.
– Это ложь.
– На этот счет существует официальный рапорт.
– Это меня мало волнует.
– Правда может вам не нравиться, но изменить ее никто не в состоянии.
– Правда состоит в том, что Небамон подкупил начальника стражи и вас.
Старший судья выпрямился:
– Меня – нет.
– Тогда говорите.
Судья заколебался. Он мог арестовать Сути за оскорбление и грубость, но ему было стыдно за себя. Судья Пазаир пугал его, это правда: слишком решительный, слишком нетерпеливый и страстный, слишком верящий в справедливость. Но он, старый судья, повидавший на своем веку много всякого, разве не он предал это уважение молодых к закону? Мысль о судьбе простого судьи мучила его. Может быть, он уже погиб, не вынеся тягот заключения?
– Каторжная тюрьма недалеко от Харги, – прошептал он.
– Дайте мне письменное разрешение отправиться туда.
– Вы слишком много от меня хотите.
– Поторопитесь, у меня мало времени.
На последней стоянке, у границы оазиса, Сути спешился. Эту жару, пыль и ветер могли переносить только ослы. Вооруженный луком, полусотней стрел, мечом и двумя кинжалами, он чувствовал себя в силах противостоять любому врагу. Кроме того, старший судья дал ему дощечку, где говорилось, что он уполномочен привезти заключенного Пазаира в Мемфис.
Кем превозмог свое нетерпение и остался с Нефрет. Ведь когда Небамон оправится от своего испуга, он начнет действовать, и тогда защитить ее смогут только павиан и его хозяин. И нубиец, несмотря на большое желание участвовать в освобождении Пазаира, был вынужден согласиться охранять Нефрет.
Когда Сути уехал, Пантера поклялась себе, что, если его не будет больше недели, она изменит ему с первым встречным и станет рассказывать об этом на всех углах. Сути не обещал ей ничего, кроме того, что вернется со своим другом.
На осла были навьючены бурдюки, наполненные мясом, сушеной рыбой, фруктами и хлебом, который оставался мягким несколько дней. Человек и животное почти не отдыхали – Сути слишком торопился к цели.
Когда на горизонте показалась тюрьма с ее убогими, затерянными в пустыне бараками, Сути вознес молитву богу Мину, покровителю погонщиков верблюдов и путешественников. Он считал богов неприступными существами, но все же, в определенных обстоятельствах, предпочитал заручиться их поддержкой.
Сути разбудил начальника тюрьмы, задремавшего под полотняным пологом. Великан недовольно бурчал.
– У вас здесь содержится судья Пазаир.
– В первый раз слышу.
– Он не числится в списках, это правда.
– Говорю вам, не знаю.
Сути показал ему записную дощечку, но она не вызвала у великана никакого интереса.
– Нет здесь Пазаира. Вообще нет никаких судей, а только воры-рецидивисты.
– У меня официальный приказ.
– Подождите, пока вернутся заключенные, увидите сами.
И начальник снова заснул. Сути подумал: а не послал ли его старший судья сюда, в этот тупик, специально, чтобы тем временем расправиться с Пазаиром в Азии? Но это же, мягко говоря, наивно! Он зашел на кухню, чтобы пополнить запас воды.
Повар, беззубый старик, спросонья вскочил.
– Это кто еще?
– Я приехал выручать друга. К сожалению, ты не похож на Пазаира.
– Повтори-ка еще раз?
– Судья Пазаир.
– И что ты от него хочешь?
– Освободить.
– Вот как… Но ты опоздал.
– Ну-ка выкладывай.
Старый пчеловод выговорил шепотом:
– Он бежал, с моей помощью.
– Один, в пустыню! Он не продержится и двух дней. В какую сторону он пошел?
– Первая река, холм, пальмовая роща, каменистое плато и дальше на восток, в долину! Если его душа крепко привязана к телу, он выберется.
– Пазаир сильно ослабел.
– Поторопись найти его; он обещал помочь мне выбраться отсюда.
– Но ты ведь вор?
– Не больше, чем другие. Просто я хочу заниматься своими ульями. Пусть ваш судья вернет меня домой.
6
Монтумес принял старшего судью в оружейном зале, где были развешаны щиты, мечи и охотничьи трофеи. У хозяина был гнусавый и вкрадчивый голос, острый нос и лысый, красный череп, который он постоянно почесывал. Склонный к полноте, верховный страж был вынужден соблюдать диету, чтобы сохранить подвижность. Постоянный участник торжественных приемов, обладавший большими связями, осторожный и ловкий, Монтумес лично контролировал всю систему сторожевых служб царства. Никто не мог поставить ему в упрек ни малейшей неосмотрительности; он чрезвычайно берег свою безупречную репутацию государственного сановника.
– Вы по личным делам, мой дорогой судья?
– Дело конфиденциальное, как вы предпочитаете.
– Такой подход гарантирует долгую и спокойную карьеру, не правда ли?
– Когда я посадил Пазаира в одиночку, я поставил одно условие.
– Не припоминаю.
– Вы должны были раскрыть мотив преступления.
– Не забывайте, что я взял Пазаира с поличным.
– С какой стати ему убивать своего учителя, мудреца, назначенного старшим жрецом Карнака, и, следовательно, человека, на которого он мог рассчитывать?
– Ревность или безумие.
– Не делайте из меня дурака.
– Зачем вам это? Мы избавились от Пазаира, и это главное.
– Вы уверены в его виновности?
– Повторяю: я застал его в тот момент, когда он склонился над телом Беранира. Что бы вы подумали на моем месте?
– Мотив?
– Но вы же согласились: процесс произвел бы плохое впечатление. Страна должна уважать судей и доверять им. Пазаир – скандальная личность. Его наставник Беранир, возможно, пытался его утихомирить. А он возмутился и нанес удар. Любой суд вынес бы ему смертный приговор. Мы с вами еще были к нему великодушны: мы спасли его репутацию. Ведь официально он погиб при исполнении задания. Разве это не самый приемлемый выход и для него, и для нас?
– Сути знает правду.
– Как…
– Кем заставил заговорить старшего лекаря Небамона. Сути знает, что Пазаир жив, и я был вынужден сказать ему, где тот находится.
Гнев начальника стражи удивил старшего судью: Монтумес слыл за человека выдержанного.
– Безрассудство, чистое безрассудство! Вы, верховный судья города, идете на поводу у какого-то солдата! Ни Кем, ни Сути ничего не могут сделать!
– Вы упускаете из виду письменное заявление Небамона.
– Показания, добытые под пыткой, недействительны.
– Заявление было сделано раньше, на нем стоят дата и подпись.
