Русский легион Царьграда - Нуртазин Сергей (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗

– Мечеслав, дай дитя мне, я его успокою! – проговорила Минодора. – Мануш просила передать, чтобы ты жил счастливо и нашел себе жену, а она будет радоваться за тебя на небесах. – Минодора посмотрела в глаза Мечеслава, пытаясь понять, слышит ли он ее. Ребенок продолжал тихо плакать. – И еще забыла я сообщить тебе, что приезжал помощник стратига с воинами, они разыскивали тебя, – сказала Минодора и, помолчав, спросила: – Ты останешься здесь? – в ожидании ответа она тревожно переводила взгляд с лица Мечеслава на ребенка. Глаза Мечеслава ожили:

– Нет, без Мануш я не смогу! Здесь все будет напоминать мне о ней. Уйду на Русь! – ответил он.

– Мечеслав, отдай сына мне, это все, что осталось у меня от Мануш. Если ты заберешь его, я буду совсем одна на всем белом свете, а ты еще сможешь найти свое счастье. Прошу, верни мне его!

Не дождавшись ответа от Мечеслава, вновь погрузившегося в раздумья, она продолжила:

– Ребенок может погибнуть в дороге, он слишком мал и слаб, чтобы вынести длинный путь. Он подвергнется многим опасностям, если будет с тобой! Не забирай его, Мечеслав! Прошу тебя! – со слезами на глазах просила Минодора.

Детский плач прекратился, младенец успокоился и теперь, прикрыв глаза, тихо посапывал, наслаждаясь своими детскими снами. Мечеслав глянул на спящего ребенка, поцеловал его в теплый лобик и отдал Минодоре. Она, взяв ребенка, прижала его к своей груди.

– Как нарекли дитя? – спросил Мечеслав.

– Мануш дала ему имя твоего друга, как хотел ты, и назвала его Сахаманом, а священник при крещении дал ему имя Дементий.

Мечеслав вышел во двор и вскоре вернулся с двумя туго набитыми кошелями.

– Это бо?льшая часть моих сбережений, пусть они помогут вам растить моего сына! – он положил монеты на стол. На него же лег и нож в ножнах. – Отныне этот нож, подаренный мне побратимом моим Ормом, будет принадлежать моему сыну, отдайте его ему, когда достигнет он совершеннолетия. Передайте, что его отец – русс, и скажите, что я всегда буду помнить о нем. А теперь мне пора, путь мой нелегок и долог! Перед дорогой хочу с Мануш попрощаться! – сказал Мечеслав и устало опустился на скамью, закрыв лицо руками.

Минодора отнесла ребенка в соседнюю комнату и вышла во двор. Вернулась она вместе со стариком Георгием. Георгий вошел в дом, перекрестился на икону, посмотрел на Мечеслава и сел, положив ему руку на плечо.

– Георгий покажет тебе могилу Мануш, – сказала Минодора.

– Прощайте, матушка, и простите меня! Спасибо вам за все, что вы для меня сделали! Берегите нашего сына! Пора мне! – сказал Мечеслав и с тоской глянул в сторону комнаты, где спокойным безмятежным сном спал его сын. Пересилив себя, открыл дверь, шагнул за порог.

– Да что же ты! – кинулась вслед за ним Минодора. – Куда же ты собрался? Побыл бы с нами, принял трапезу, переночевал! Как же так, сынок?!

– Нет, матушка, поеду я, тяжко мне здесь, мо?чи нет! – сказал взволнованно Мечеслав и, подойдя к Минодоре, крепко обнял ее. – Прощайте, – повторил он и, резко отвернувшись, пошел к коням. За ним, тяжело шагая, последовал старик Георгий.

– Да поможет тебе Бог! – прошептала Минодора, перекрестив Мечеслава вслед.

Мечеслав и Георгий подъехали к кладбищу, находившемуся на возвышенности у реки, недалеко от селения. Вокруг стояла тишина, только бродяга ветер напевал свою заунывную песню, и, будто скорбя по усопшей, плакало небо, роняя на землю редкие капли дождя, похожие на крупные слезы. Всадники слезли с коней, подошли к одной из могил.

– Вот здесь она, Мануш, красавица наша, похоронена! Да! – задумчиво проговорил Георгий. – Многих людей спасла Минодора, а вот дочь свою не смогла.

Мечеслав нащупал кошель, висевший на поясе, вынул из него несколько монет, отдал их Георгию.

– Ты уж пригляди тут за Минодорой да за сыном моим, помоги, не оставь их, Георгий! – попросил Мечеслав старика.

– Да я бы и так помог! Как же иначе! Ведь и Минодора не раз мне и моей старухе помогала. Разве бы не помог я соседке? Будь спокоен, пока жив буду, в обиду их не дам! Пойду я, не буду тебе мешать, прощай! – сказал Георгий, на мгновение неловко прислонился к Мечеславу и, сутулясь, пошел в сторону селения. Отойдя на небольшое расстояние от кладбища, старик обернулся. Мечеслав лежал на могиле Мануш, казалось, что он мертв и недвижим, лишь только судорожно вздрагивающие плечи выдавали его безутешное горе!

Часть четвертая

Обретение

Глава первая

Не ведая времени, словно во сне скакал Мечеслав, лишь изредка останавливаясь на отдых для того, чтобы напоить и накормить коней. Все дальше и дальше удалялся он от скорбного места, где была захоронена его любовь, его счастье, его надежда, его Мануш, все дальше от селения, где оставалась его кровь, его первый и единственный сын, его Сахаман-Дементий. И вот наконец остановил коней у ворот монастыря, откуда еще совсем недавно уезжал полный радостных надежд и мечтаний.

– Сын мой! Ты ли это? – воскликнул при встрече отец Дионисий. – Присаживайся, расскажи о себе. Что вновь привело тебя в нашу обитель?

– Горе у меня, святой отец, померла моя Мануш, не дождавшись меня! Покинул я селение, где нашел ее, без нее не смог и дня прожить там. Да и люди стратига разыскивают меня. Полагаю, не к добру это. Вот сижу с вами, святой отец, и думаю: а верно ли я поступил, ведь остался там у меня сын, о рождении которого не знал до сей поры. Возвращаюсь я на родину, святой отец, потому и к вам заехал, вы ведь тоже на Русь собирались.

– Скорблю вместе с тобою, Мечеслав, – сказал монах и, прошептав слова из молитвы, перекрестился. – Что ж, вдвоем и дорога вдвое короче, буду рад разделить с тобой тяготы пути, сын мой.

Они шли по горной тропе, ведя за собой коней. Дионисий остановился и, отдышавшись, сказал:

– В этом месте мы повернем вправо и подымемся еще выше, вон на ту гору, – он указал на вершину, которая напоминала гигантскую крепость с остроконечной башней, устремленной в небо.

– Но ведь путь, ведущий в Константинополь, лежит внизу, в долине, – удивленно сказал Мечеслав.

– Перед тем как покинуть эту землю, должен я помолиться в месте, где вознеслась к Богу душа учителя моего! – ответил Мечеславу монах.

Поднявшись на гору, путники остановились на небольшом уступе перед нагромождением камней у подножия скалы. Дионисий подошел к коню и, покопавшись в поклаже, вынул икону. Установив ее на один из камней, стал истово молиться. Мечеслав, подойдя к монаху, опустился на колени. Посмотрев на икону, он узнал в ней образ, который видел в углу монастырской кельи, где он провел три месяца. Помолившись, Дионисий встал с колен, трижды перекрестился, отбивая поклоны, подошел к иконе, бережно завернул ее в тряпицу и положил в небольшой ящичек, притороченный позади седла. Взяв коня за повод, он стал спускаться вниз по тропе. Мечеслав пошел следом за ним. Когда спуск в долину был завершен, путники вновь оказались на дороге. Дионисий, молчавший все это время, заговорил:

– Это был святой человек, не единожды посещал я его в пустыни и вел с ним беседы, многому научил он меня и судьбу мою предсказал. Жил он здесь отшельником, весь отдавался молитвам и служению Богу, довольствовался питием малым и пищей скудной, помогал людям болящим, чудеса творил, обладая даром, Богом ему ниспосланным. Перед смертью передал он мне эту икону и сказал, что помогать она будет уверовать в Христа людям в землях далеких, полуночных. Образ сей ныне со мной, везу его на Русь.