Радуга над Теокалли (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Шитье заняло времени в два раза больше, чем она предполагала. До прихода Муши она успела выскользнуть на кухню. Не зацепив ни одного горшка и блюда, Иш-Чель сложила в мешок половинку индюка – будем надеяться, экономная Ишто поверит в то, что его утянули собаки… как и все остальные продукты – перец, десяток початков кукурузы, немного сладкого картофеля, несколько вяленых рыбин. У неё оказался увесистый мешок с едой. Рука сама нащупала глиняный кувшин, и не маленький, а довольно объёмный – тоже мог пригодиться.
Нагруженная таким образом, Иш-Чель, едва дыша, добралась до своей комнаты, где её ждал обеспокоенный Муши.
– Каноэ готово, – прошептал он.
– Хорошо. Идём.
Заговорщики решили плыть между чинампе, пока не окажутся напротив дворца тлатоани. Теночтитлан тускло освещал огонь на центральном теокалли. Иш-Чель осторожно попробовала воду озера рукой – ей предстояло ночное купание, а становилось прохладно.
Муши грёб уверенно, каждый сильный взмах его рук неожиданно далеко продвигал лодку. Предусмотрительный старик нагрузил её свежей рыбой, и оставалось только гадать, что думал хозяин, получивший награду, очевидно, щедрую, за весь груз. Иш-Чель осторожно отодвинула ногой подальше корзины с товаром, чтобы не раздражал запах рыбы.
Свет на вершине храма становился ярче, и лодка ткнулась в твёрдую почву, но Иш-Чель, помнившая, где находятся сады тлатоани с особым зверинцем, нетерпеливо махнула рукой, требуя, чтобы Муши развернул лодку и плыл дальше. Перед ними раскинулась ровная площадка с высоким столбом, где в определённые дни свершался полет людей-птиц, за ней, с мрачным огнём на вершине, выплывал из ночи Великий храм, посвящённый Тлалоку и Уицилопочтли. Муши плыл, держась берега, уверенно огибая теокалли с левой стороны. В ночи темнели очертания дворца тлатоани, сады и парк спускались к самой воде и не были огорожены – их охраняли ягуары Амантлана. Внимательно прислушавшись, Иш-Чель прошептала:
– Вот теперь мы на месте… Держись берега, Муши, но не подплывай слишком близко, – она быстро выскочила из каноэ, почти по пояс погрузившись в прохладную воду озера.
– Госпожа, натритесь этим, – Муши протянул ей небольшой свёрток. – Это отобьёт ваш запах, и ягуары вас не почуют.
– Спасибо.
Узел с одеждой Амантлана Иш-Чель держала на голове. Положив его на сухое место, женщина убедилась – на берегу никого нет, Муши отплыл в темноту, и его не видно. Тогда она сняла с себя всю одежду, вздрогнув от ночной прохлады. Иш-Чель погрузилась в воду, начала мыться. Быстро выскочив из воды, дрожа от холода, Иш-Чель не стала дожидаться, пока тело обсохнет, натёрлась мазью Муши и натянула одежду Амантлана. Запах шкуры животного, смешанный с потом и грязью, ударил в нос терпкой тяжестью, дурманящей голову. Иш-Чель подавила неприятные ощущения. Она понимала, чем сильнее запах Амантлана, тем больше у неё шансов выжить, наткнувшись на сторожей.
Едва натянула маску и взглянула на ночь из пасти с оскаленными клыками животного, как раздался лёгкий шорох в кустах, примыкавших к прибрежной полосе, и налунный свет выпрыгнула пара изящных и крупных пятнистых кошек. Это были ягуары Амантлана.
"Вы не заставили себя ждать…"
Охранники, играясь между собой, крупными прыжками приближались к ней. Она замерла. Если что-то пойдёт не так, ей не спастись – эти дикие кошки любят воду и прекрасно плавают. Внутри всё похолодело от напряжённого ожидания. Она мысленно обратилась с молитвой к богине, умоляя помочь – на чёрном небе яркой вуалью выгнулись дугой звезды – ее услышали!
Ягуары подходили ближе и ближе, их красивые морды тянулись к ней. Одна из грациозных кошек вдруг замерла и сделала неожиданный прыжок в сторону одежды Иш-Чель, аккуратно сложенной у береговой полосы. В момент тонкий хлопок был разорван в клочья, и довольная морда с белоснежным оскалом повернулась к замершей женщине. Дыхание прекратилось, сердце перестало биться, в какой-то миг она поняла, что план её был не просто безумием, а намного больше, и место её в том самом зверинце. Держать в поле зрения обоих кошек у Иш-Чель не получалось, все внимание приковала к себе первая.
Какая разница, кто её съест?
Мелькнула мысль сбежать в лодку, но тут жёлтые глаза ягуара встретились с ее взглядом, и намертво приковали к себе. Ноги Иш-Чель налились неподъёмной тяжестью. До женщины донеслось урчание, было оно довольным или угрожающим, она не знала. Тут она обратила внимание, что даже не дрожит.
"Дрожать-то нужно было раньше…"
Кошка плавно надвигалась на неё, а пришедшая в себя Иш-Чель уже начала прикидывать расстояние до глубокого места озера, когда что-то холодное и мокрое ласково ткнулось в её онемевшую руку.
Довольное урчание второй кошки, которая нежно тёрлась о её ноги, было настолько неожиданным, что Иш-Чель опустилась на песок, как подкошенная. Ягуары требовали от неё ласки, нетерпеливо тычась в неё носами. Страх отступил.
Смахнув с глаз набежавшие слезы, Иш-Чель собралась с силами, встала и, прихватив узелок, который облизал один из ягуаров, направилась вглубь сада.
Звери вприпрыжку бежали рядом. Вскоре к весёлой компании присоединились ещё три кошки. Появление сопровождалось дружеским приветствием, состоящим из мокрого тыканья и ласковых толчков в ноги.
Каждый раз при новом прикосновении, к которому нельзя было относиться без дрожи, Иш-Чель вся сжималась и готовилась ощутить на своём горле ровный ряд зубов животных, трусцой бежавших рядом.
Ягуары весело прыгали, а Иш-Чель озиралась по сторонам сада, боясь, что они создают много шума, но, очевидно, именно этот шум и был необходимой защитой. Никто не рискнул бы войти на территорию, охраняемую такими жизнерадостными охранниками.
Группа приблизились к каменной стене, где начинались клетки с рабами. Учуяв резкий запах людей, ягуары фыркнули и отбежали в сторону, уселись полукругом.
Иш-Чель, продвигаласьвдоль стеныот клетки к клетке, когда в прутья вцепились руки, и раздался тихий шёпот:
– Кто тебе нужен?
Вопрос был так неожидан, что Иш-Чель смешалась, не зная как на него ответить. Казалось, она все продумала, учла, но вот как найти ночью среди сотен людей того, кто ей нужен, не знала.
Известно ли пленникам настоящее имя Кинич-Ахава? Нет ли среди них предателя? Этот и многие другие вопросы навалились на женщину, вызывая дикую панику, какую не могли доставить своим присутствием даже ягуары.
"Что ответить?"
Время работало не на неё. И тогда она решила рискнуть.
– Я ищу близких из Коацаока…
– Здесь Кинич-Ахава, через две клетки, женщина, – голос, сначала выражавший робкую надежду, по мере того, как говоривший понимал, что это не к нему, терял жизненную силу и последние слова произнёс едва слышно.
Иш-Чель поняла и бросилась к камере, где должен был находиться тот, кого она признала на площади Теночтитлана.
Дрожа, Иш-Чель вынула кремниевый нож и подошла к решётке. Та была из толстых деревяшек, переплетённых кожаными ремешками. При достаточной силе она могла бы и сама их перерезать. С земли поднялся, пошатываясь, человек и подошёл к ней.
– Кто тебе нужен? – донёсся до неё шёпот.
Перед ней, в темноте стоял Кинич-Ахава.
– Кинич-Ахава…
– Перед тобой. Кто ты?
Вопрос повис в воздухе. Кто она?! Да ведь ему неизвестно, что она жива!.. Что это не её дух пришёл к нему! А вдруг испугается? Не поверит словам?! И тогда всё зря!
– Кто ты? – Кинич-Ахава подошёл вплотную к решётке. Руки легли на перекладины. Он придвинул лицо ближе, тщетно вглядываясь в темноту. Иш-Чель решилась. Она приблизилась, накрыла его руки своими и уверенно сказала:
– Это я… Иш-Чель. Я не призрак, я осталась жива… – реакция Кинич-Ахава была естественной – он отпрянул и замер.
Это обрадовало. Кинич-Ахава был воистину храбрым человеком.
– Кто? – едва выдавил он снова, не веря своим ушам. Тьма мешала ему рассмотреть женщину, к тому жезлобный оскал на маске кого угодно мог повергнуть в ужас днём, а ночью настолько искажал черты, что даже при очень большом желании рассмотреть что-либо было просто невозможно.
