Служба на купеческом корабле - Марриет Фредерик (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Худая, изнуренная, она опять мечтала о возвращении в пышное общество, о том, что будет вывозить Изабеллу на частые вечера и сопровождать в театры и собрания, хотя стояла на пороге вечности. Изабелла вздыхала, слушая мать и глядя на ее изменившееся лицо и фигуру. Иногда она упоминала о состоянии ее здоровья, старалась внушить ей ту серьезность, которой требовало ее ужасное положение, но все было напрасно: миссис Ревель уклонялась от этого разговора.
Не прошло и недели, как она села в экипаж и поехала с визитами к своим бывшим друзьям, чтобы рассказать им о том, как ее дочь разбогатела. Большая их часть давно уже велела говорить: «Нет дома», — когда являлась миссис Ревель. Немногие, к которым по небрежности портье она теперь попала, обрадовались такому недосмотру, узнав от нее новость. «Ах, они очень рады; Изабелла была всегда такой милой, девочкой, они надеются, что теперь миссис Ревель перестанет; жить затворницей, ведь она обещала им всегда бывать на их вечерах» Наследница имеет немаленькое значение, когда есть столько младших братьев без состояний; и вот раньше, чем пролетел короткий месяц, миссис Ревель, к своему восторгу, увидела, что визитные карточки и приглашения усеяли стол ее гостиной.
Изабелла сознавала, что ее мать с каждым днем все больше и больше изнемогает от усталости и напряжения, и глубоко сожалела об этом. Ей пришло в голову, что, сказав о своей помолвке с Ньютоном Форстером, она остановит миссис Ревель от такого неприятного самоубийства. И девушка воспользовалась удобным случаем и рассказала обо всем матери; миссис Ревель выслушала ее с удивлением.
— Что я слышу, Изабелла? Как! Этот молодой человек, который так часто бывает здесь? Ведь ты можешь получить титул, положение в обществе, а дала слово капитану судна ост-индской компании! Вспомни, Изабелла, что теперь, когда умер твой бедный отец, я твоя законная покровительница, а я надеюсь, что в тебе достаточно сознания дочерних обязанностей, чтобы не думать о браке без моего согласия! Удивительно, как могла ты решиться дать слово, не попросив у меня совета. Поверь, я не дам согласия. Итак, перестань об этом думать.
Изабелла могла резко возражать, но не сделала этого; она в коротких словах дала матери понять, что ее решение неизменно, и пошла одеваться, чтобы поехать на блестящий бал, на котором согласилась быть в угоду матери.
Это был первый их значительный вечер, и миссис Ревель считала его возвращением в большой свет.
Утром она страдала сильнее обыкновенного. Ей пришлось даже прибегнуть к помощи восстанавливающих силы медицинских средств, но одна мысль о возможности опять вмешаться в веселую, нарядную и модную толпу придала ей мужества, закалила против боли, сделала равнодушной к болезни.
— Мне кажется, — задыхаясь, сказала миссис Ревель своей горничной, — вы могли бы затянуть меня немного посильнее, Мартина.
— Право, миссис, шнуровка почти совсем сходится.
— Нет, нет, сегодня мне совсем не больно. Так, теперь хорошо
Горничная окончила свое дело и ушла из комнаты. Миссис Ревель нарумянила впалые щеки и, изнемогая от усталости и страдания, шатаясь, подошла к кушетке, чтобы немного оправиться и тогда сойти вниз.
Через четверть часа совсем готовая Изабелла вошла в комнату матери и позвала ее. Миссис Ревель, которая сидела, откинувшись на спинку кушетки, не ответила ей. Изабелла подошла ближе: мать была мертва.
Глава XLVI
Может быть, читателя удивил решительный и диктаторский тон, которым Джон Форстер говорил с Ньютоном, но, как и сказал старик, он мог ждать одной награды после целой жизни, полной труда, а именно: возможности по-своему располагать плодами своих трудов. Так он думал и находил неразумным, что Ньютон, в силу чувства, которое старик принимал за простое юношеское увлечение, разрушал его давно обдуманные планы. Если бы мистер Форстер мог в достаточной мере оценить любовь племянника, он, вероятно, не был бы так решителен, но любовь никогда не проникала в его сердце. Он всю жизнь только работал. Любовь же его сердце.
Он всю жизнь только работал. Любовь же идет об руку с праздностью и довольством.
Джон обращался с племянником по-прежнему добро и ласково, и они никогда больше не затрагивали неприятной темы; тем не менее, сказав, что он изменит завещание, старик намеревался сдержать слово, если только племянник после зрелых размышлений не подчинится его желаниям.
Когда Ньютон увиделся с Изабеллой, он сказал ей обо всем случившемся.
— Я не хочу, — ответила она, — лицемерить и не стану отрицать, что меня глубоко огорчает решение вашего дяди; сказать, что я никогда не войду без согласия мистера Форстера в его семью, я не могу, мои чувства не позволяет сделать этого; следовательно, нам нужно ждать, и я думаю, мы добьемся успеха.
Ньютон, более благоразумный, чем большинство молодых людей, согласился с Изабеллой, и, довольные сознанием взаимной привязанности, они не старались ускорить свадьбу.
Следует вспомнить о том, что Ньютон Форстер считал сундук, спасенный им из воды в бытность свою помощником капитана баржи, собственностью маркиза Фонтанжа. Во время плавания он не раз говорил об этом с господином Фонтанжем, и, судя по описаниям вещей, француз разделял мнение Форстера. Только через несколько недель, проведенных в Англии, разговор об этом возобновился; Ньютон, желавший вернуть все эти вещи владельцу, попросил Фонтанжа переговорить с маркизом и назначить день для осмотра вещей. Маркиз, которому брат никогда не говорил о том, что сохранились вещи, по предположению принадлежавшие его погибшей жене, вздохнул, подумав о своем счастье, которое он схоронил в морской могиле, и согласился на следующий же день поехать к адвокату.
Когда приехал маркиз с господином и госпожой Фонтанж, Джон Форстер принял их в гостиной. Он из своей конторы привез пакет, хранившийся в железном ящике.
После представлений и приветствий маркиз сказал по-английски:
— Я доставляю вам много беспокойств, но не по моей вине, ведь если эти вещи окажутся моими, взгляд на них послужит для меня только новым источником горя.
— Сэр, — ответил Форстер, — вещи не принадлежат моему племяннику, и он, как и подобает, хранил их, чтобы отдать законному владельцу. Если это вещи ваши, мы обязаны передать их в ваши руки. Вот список, — продолжал старый адвокат и, надев очки, начал читать: — Бриллиантовое кольцо… Но может быть, лучше развернуть сверток?
— Позвольте мне посмотреть на бриллиантовое кольцо, — заметил де Фонтанж. — Взгляд на него определит все.
— Вот оно, — ответил Джон Форстер.
— Это, действительно, кольцо моей бедной свояченицы, — сказал де Фонтанж, подавая его маркизу. — Смотри, брат, это кольцо Луизы.
— Да, — в странном порыве вскрикнул маркиз, — я положил его в ее свадебную корзинку. Ах, где та рука, которая придавала ему прелесть!
И маркиз, отойдя к дивану, закрыл лицо руками.
— Значит, незачем продолжать, — заметил взволнованный Джон Форстер. — Вы, конечно, узнаете и другие вещи?
— Да, узнаю, — сказал де Фонтанж. — Брат сел на то же судно, но его отозвали. Он не успел отобрать своих собственных вещей, смешанных с вещами жены, корабль отошел. Его ордена остались с драгоценностями.
— Я замечаю, — сказал адвокат, — одно обстоятельство, которого не заметил в то время, когда Ньютон отдал мне на хранение сверток; все вещи для взрослой помечены «Л. де М. », а детские — «Ж де Ф. ». Это была дочь маркиза?
— Да. Белье принадлежало Луизе до свадьбы, и ее девичья фамилия была де Монморанси; на детских вещах — начальные буквы имени и фамилии малютки Жюли де Фонтанж.
— Гм! У меня была своя причина задать этот вопрос, — ответил старый адвокат. — Племянничек, будьте любезны, пройдите в мою контору и откройте несгораемый ящик. Там лежит другой сверток белья; принесите его сюда. Погодите, Ньютон, раньше продуйте ключ, хорошенько вдвиньте его, не то повредите замок. В других отношениях можете торопиться сколько будет угодно вашей душе. Милорд маркиз, могу я предложить вам выпить чего-нибудь? Стакан вина? Брат Никлас, сделай мне одолжение, позови Амбру.