Пророчество Апокалипсиса 2012 - Дженнингс Гэри (мир книг .txt) 📗
— А что случилось в Теотиуакане?
— Как только я оказалась в казарме, командир заявил, что желает насладиться мною первым, и увел меня в комнату. Едва он закрыл за собой дверь, я вырубила его и бежала через окно.
— И покинула город без меня.
— Я боялась отстать от тебя. Думала, что ты послушался меня и ушел, не задерживаясь.
Иксчааль держалась так, будто ничего особенного не произошло, словно мы не были разлучены ужасными обстоятельствами, а просто встретились на дороге после недолгой, случайной разлуки.
— Мы двинемся, когда стемнеет, — сказала она.
— А что тогда будет, когда стемнеет?
— Тебе все скажут Стражи.
— Знаешь, я уже устал от…
— Это твой долг по праву рождения.
— Расскажи мне о моей матери.
— Ты должен заслужить ответы.
— Заслужить? Я пересек чуть ли не весь сей мир из конца в конец, отбиваясь от убийц, жаждавших вырезать мою печень и скормить собакам. Что еще, спрашивается, мне нужно сделать, чтобы заслужить твое доверие? Может, только моя смерть способна убедить тебя и Стражей, что я его достоин?
Она, как мне показалось, глубоко задумалась, а потом кивнула.
— Пожалуй — для начала.
Когда стемнело, Иксчааль вывела меня на лесную тропинку.
Мне не больно-то нравилось брести в темноте по чащобе. В ночи властвовал ягуар, самое свирепое существо сего мира, убивавшее одним укусом. Весивший больше троих взрослых мужчин, этот зверь наводил смертный ужас своим громовым адским ревом, он мог подкрадываться неслышно, как тень, и нападать внезапно.
— Было бы неплохо, если бы нас защитили твои Ночные Владыки, — обращаясь к ней, проворчал я.
Помимо перспективы быть съеденным ягуаром ночь в джунглях сулила и другие «приятные» возможности: укус ядовитой змеи или смертельные, холодные объятия анаконды.
Куда она меня ведет, Иксчааль говорить отказывалась.
Ай-йо… Вот это-то меня и не удивляло.
Я мог ожидать того, что встреча состоится в каком-нибудь большом святилище, как то было в Тахине, когда Иксчааль привела меня в храм в тамошнем Церемониальном центре. Но на сей раз мы покинули город и направились на восток, в холмы, среди которых в призрачном лунном свете маячила небольшая храмовая пирамида.
Стражи находились там, восседая бок о бок на установленных на вершине тронах. Выглядели они подобно богам.
Или демонам.
Следуя за Иксчааль, я поднялся по ступеням и предстал пред тремя жрецами.
Только уже на вершине я осознал, что держу свой боевой топор в руке, готовый к удару. Во мне клокотал гнев. Они заставили меня пересечь весь сей мир, в то время как по пятам за мной неотступно следовали убийцы, и при этом отказывались сообщить мне, зачем нужны мои поиски и что я вообще ищу.
— Что я ищу? — прозвучал мой вопрос.
— Темный Разлом.
Мой взгляд поднялся к небу.
— Он там, где всегда, на своем месте.
И то сказать, преддверие пути в преисподнюю Миктлантекутли пребывало там, где и предполагалось.
— Ты не туда смотришь, — изрек Страж.
— А куда мне смотреть?
— Оглянись.
Я так и сделал. Позади, вдалеке, находился Ушмаль. Город был погружен во тьму, и лишь большую пирамиду и Церемониальный центр освещали сотни факелов. Даже с такого расстояния, когда люди на пирамиде казались чуть ли не муравьями, мне было совсем нетрудно понять, что там происходит. Храмовые жрецы работали без устали — отрезали головы, вырывали сердца, проливали кровь, дабы насытить богов.
— Это там, — промолвил Страж.
— Что там? — не понял я.
— Темный Разлом.
— Темный Разлом в Обители Волшебника, — сказал я, повторив фразу, засевшую в моем сознании.
Страж кивнул.
— Великая пирамида Ушмаля — это и есть Обитель Волшебника.
— Обитель Волшебника — это пирамида? — вырвалось у меня.
— Я объясню, — шепнула Иксчааль.
— Твоя мать Икслум была Хранительницей Темного Разлома, — произнес Страж. — С ее уходом эта обязанность ложится на тебя.
Я машинально потрогал отметины на своем животе.
— Да, — снова кивнул Страж. — Звездочет запечатлел Темный Разлом на твоем теле, чтобы мы могли узнать тебя, когда она уйдет.
— Что стало с моей матерью?
— Время ответов на такие вопросы наступит позже. Ты здесь для того, чтобы принять на хранение Темный Разлом.
— Да что это такое, Темный Разлом?
— Это кодекс. Для сбережения коего ты и был рожден.
— Книга? Темный Разлом — это книга?
— Книга Судеб.
— Книга Судеб? — покачал головой я.
Книга Судеб представляла собой 260-дневный календарь, использовавшийся для предсказания человеческих судеб. Ни о какой другой Книге Судеб мне известно не было.
Страж поднял руку, предваряя множество вопросов, которые я хотел задать.
— Твой долг — оберегать книгу.
— Это опасно?
— Да. В Ушмале нет более ни власти, способной поддерживать порядок, ни верховного жреца, угодного богам. Город погружен в хаос. На улицах властвуют фанатичные жрецы, банды грабителей и безумные толпы. Ты должен спасти кодекс и сберечь его для будущего. Он помедлил, глядя на меня. — Вот почему ты был рожден, вот почему ты — Хранитель Слова. Сейчас, когда кодекс в опасности, только ты можешь его спасти.
— Много ли воинов вы сможете выделить мне в помощь? — спросил я.
Стражи промолчали.
— А если у меня не получится?
— Ты отправишься в Шибальба.
Ай-йо… Шибальба — так майя называли преисподнюю Миктлантекутли.
68
Ушмаль
В город мы с Иксчааль вступили в обличье нищих, но нельзя сказать, что это так уж нас выделяло. Царившие в городе хаос и насилие побуждали людей одеваться и выглядеть бедно, чтобы не привлекать внимания стяжателей. Однако даже в условиях полного упадка и разложения былое величие майя давало о себе знать. Здесь до сих пор ощущался творческий дух предков нынешних майя и величие их древней, славной истории. Проходя мимо великолепных монументов, громадных дворцов, искусно построенных и украшенных зданий, я не мог не восхищаться изумительным мастерством зодчих, ваятелей и резчиков по камню. Поразительно, но деяния героев майя, их правителей и богов нередко были не нарисованы, а высечены в твердом камне в виде рельефов. Ощущение было такое, будто я оказался рядом с богами… с которыми, наверное, и имели дело древние майя.
— Это самый великолепный из городов майя? — спросил я у Иксчааль.
— Есть и другие, — покачала головой она, — столь же поражающие воображение. Майя создали великую цивилизацию, занимавшую территорию не меньше, чем нынешние великие северные державы. В период расцвета Ушмаль да и иные города страны майя превосходили богатством и блеском нынешний Толлан. Но когда боги отвернулись от них и началось угасание, люди покинули многие города, которые со временем обратились в руины. Ушмаль устоял, но ныне и он движется к разрухе.
— Боюсь, что, глядя на Ушмаль, вижу будущее Толлана, — сказал я.
— Я тоже, — отозвалась она.
Однако слишком большого сходства между двумя городами не наблюдалось, по крайней мере на сегодняшний день. Столица тольтеков пока представляла собой сверкающий, великолепно отполированный и ограненный драгоценный камень, в то время как город майя попросту умирал. Но с другой стороны, здесь все еще веяло величием прошлого и казалось, что этот дух сохранится даже после того, как от Толлана останутся одни развалины.
— Силен тот правитель, который сохраняет контроль над городом в трудные времена, — через некоторое время произнес я.
— Увы, когда в Ушмале настали темные времена, правитель был убит. После его смерти многие покинули город, но бежать могли далеко не все. Беднякам было просто некуда, а кое-кому, буянам, грабителям, да и некоторым военным вождям, все это оказалось только на руку. Теперь не разобрать, где разбойники, а где воины: чем наглее и кровожаднее шайка, тем больший успех ей сопутствует. Некоторые банды захватили те или иные городские кварталы, но в нынешней ситуации важнее держать в руках не территорию, а ресурсы. Зернохранилища, источники воды, городской арсенал, священный храм, обеспечивающий доступ к богам, — вот что дает настоящую силу и власть, а не улицы и дома. Некоторые шайки еще цепляются за кварталы, но их дни сочтены.
