Дезертир (СИ) - Токтаев Евгений Игоревич "Инженер" (прочитать книгу .TXT) 📗

Асдула, поглаживая оберег на поясе, вышел из тени.

– Здравствуй, Берза, – поприветствовал девушку пришелец.

– И ты, тарабост [87], не хворай.

– А захвораю, вылечишь ли?

– Я всякий люд лечу, могу и тебя пользовать. Коли не боишься, – усмехнулась Берза.

– Чего мне бояться? Или верно про тебя говорят, что порушенность тела ты черным заговором снимаешь? Раны затягиваются, а душа человека слепнет.

– Кому же это чья-то слепая душа на меня жалуется? Или покойник восстал?

– Языки у баб, как помело, – засмеялся Асдула.

– Ты и не слушай.

Асдула не ответил, переминаясь с ноги на ногу, не зная, как подступиться к делу, за которым приехал сюда.

– Ты зачем здесь? – Берза отвернулась от князя, легко, словно не женскими руками, взмахнула колуном и развалила березовую чурку на две почти ровные половины, – не на медведя чай, такой нарядный, собрался?

– Не на медведя, – ответил тарабост.

Он действительно был одет не для лесной дороги. Дорогие сапоги, украшенные тесьмой, кожух поверх красной рубахи, узорчато отделанный серебряными заклепками. На плечах шерстяной плащ, скрепленный драгоценной фибулой – словно в посольство собрался, пыль в глаза пускать богатством и важностью.

– Что же ты сама-то? – спохватился Асдула, – давай, помогу.

Берза снова повернулась к нему, отставив колун и уперев руки в бока. В глазах ее играла насмешка.

– Помоги. Давненько, поди, топорища в руках не держал.

– Держал, – тарабост поплевал на ладони, – да только тем топором не дрова рубил, а головы.

– Ну-ну, – не поверила Берза, – с кем воевал-то? Не с женой ли? Ноги-то шире расставь, не ровен час, уязвишь себя, или вовсе оттяпаешь. Я назад не пришью.

Асдула расколол полено, опустил колун и полез за пазуху. На свет появилась золотая шейная гривна.

– Прими. Моей назовешься, целиком в золото одену.

Берза на миг опешила, а потом расхохоталась.

– У тебя сколько жен-то, Асдула? Трое? Не любят что ли? Или надоели уже?

Тарабост побагровел.

– Не юли, девка! Отвечай, согласна?

Берза покачала головой.

– Что твои люди скажут? Связался с ведьмой...

– Баб не слушай, сама мне советовала. За меня пойдешь, ни одна не пикнет.

– Только бабы меня ведьмой зовут?

– Башку снесу, кто хоть мигнет не так!

– Это ты можешь, – согласилась Берза, – ты силен, богат, знатен. Только захоти – любую себе купишь. А у меня родителей нет, некому выкуп платить, да и самой твое золото не нужно.

Асдула обиженно засопел, но предпринял еще одну попытку убеждения.

– Как Даор помер, совсем одна живешь. В глуши. И не страшно? Всяк обидеть может. Пойдешь за меня, защитником тебе стану.

Берза усмехнулась, мотнула головой, откинув прядь волос с лица.

– Есть уже у меня защитник.

– Ишь, ты... – ревниво прошипел Асдула, – это кто таков? Назови, я с ним мигом договорюсь.

– Уж ты договоришься...

Асдула, пожевал губами и выплюнул:

– Да и верно, кому ты тут обещаться могла, медведю разве, или лешаку.

Берза покачала головой.

– Ступай, тарабост, пусть другая тебя полюбит. Будь здоров.

На скулах "жениха" играли желваки.

– Из ума выжила девка сопливая. Кому отказываешь?! Мне, Асдуле Скарасу, князья не отказывают!

– Верно прозвали тебя, Асдула-Скорый. Князей в жены бери, коли они тебе не отказывают.

Тарабост задохнулся, но Берза уже отвернулась от него, намереваясь возвратиться к работе.

– Ведьма... – Асдула вытянул из-за богатого наборного пояса плеть. Шагнул вперед, замахиваясь.

Откуда ни возьмись, на поляну вылетел пес и сбил Асдулу с ног. Конь тарабоста, доселе смирно стоявший, вздрогнул и заржал. Берза резко обернулась.

– Спарт, нет! – закричала девушка, бросившись к псу.

Здоровенные зубищи клацнули у самого горла тарабоста. Берза вцепилась в густую шерсть пса, оттаскивая его прочь. Асдула отпихнул кобеля, перекатился в сторону, вскочил. Схватился за меч, но не выдернул его из ножен. Попятился.

– Ведьма!

Тарабост метнулся к коню, испуганно перебиравшему ногами, взлетел ему на спину и ударил пятками бока. Только копыта засверкали.

Берза мертвой хваткой вцепилась в шею Спарту. Лицо ее побледнело, а грудь часто вздымалась. Пес глухо рычал.

– Тише, малыш... Тише... Успокойся... Все будет хорошо...

Пес лизнул ее в щеку.

– Римляне идут!

Неожиданная весть совершенно спутала Асдуле все мысли. Всю обратную дорогу он копался в своей душе, ища оправдание тому, что не прикончил шелудивого пса на месте. Чего испугался? Девки, которая едва двадцать весен увидела? Вот стыдобища-то... Этот кобелина, даром, что зубаст и злобен, ему, Асдуле, на один замах. Нет, в том, чтоб девку взять, пес, конечно, не помеха, но что если она потом нашлет какую-нибудь дурную болезнь? Ведьма... Опаска прочно угнездилась в мыслях Асдулы рядом с неодолимым желанием завернуть Берзе подол на голову.

До самых ворот Керсадавы он раздумывал, как поиметь девку, но уберечься от колдовства. А тут, как обухом по голове – римляне. Какие римляне? Откуда?

– Римляне идут на Гераклею!

– Бруттий Сура, что ли? – Асдула недоуменно уставился на вестника.

– Сулла!

– Да как Сулла-то? – удивился тарабост, – он же за тридевять земель!

– Именно он. Я в Скопы [88] скачу, предупредить всех, – сказал посланник, – и тебе советую со мной ехать, почтенный!

Вот не было печали... Асдула заскрипел зубами, но рассудил, что гонец вроде не пьян, а ежели это чья-то шутка, то ох, несдобровать шутнику. Однако лучше подстелить соломки. После Гераклеи-то. Не зря Асдулу звали Скарасом, Скорым. Везде он быстрее других поспевал. Как добычу делить – завсегда в первых рядах. И как ноги уносить – тоже там. А все потому, что нос по ветру держал Асдула и не пренебрегал опасностью. Стало быть, надо собираться в Скопы, к князю Кетрипору. Керсадава-то как раз стоит на одной из двух дорог, ведущих в самое сердце земель дарданов. А ну как римляне здесь пойдут? Одному против них не сдюжить. Да и как бы всем миром не надорваться, если там и вправду Сулла... Надо ехать. Узнать, куда ветер дует.

Римляне... Ну почему так не вовремя?!

Весть о наступлении римлян половину собравшейся на совет в Скопах знати превратило в студень, но многих распалило, как тлевшие угли, на которых брызнули маслом.

– Чего в штаны наклали?! – горячился тарабост Лангар, – нешто мы римлян не били!

– Их пятнадцать тысяч, – мрачно бросил Пладомен, старейшина тересидов, одного из самых многочисленных дарданских родов.

– Ты лично, почтенный Пладомен, их считал?

– Лучше перебдеть, чем недобдеть, – заявил Медосад, старейшина монапсов.

– Пятнадцать тысяч, ха! Ну, чуток побольше, чем было у Суры! Но Сура от нас еле ноги унес!

– Прошу прощения, почтенные, – прозвучал голос с дальнего конца стола, где чуть наособицу сидел черноволосый муж, заметно отличавшийся обликом от собравшихся тарабостов, – насколько я знаю, у Суры римлян было всего несколько когорт. Не больше пяти. Остальные – всякий сброд, наемники, скордиски и одрисы. Не удивительно, что вы разделались с ними легко. С Суллой подобное не пройдет.

– Это почему? – насупившись, спросил Лангар.

– А потому, почтенный Лангар, что существует разница между воинами вспомогательных частей и легионерами. Вы, дарданы, со времен Иллирийских войн почти не сталкивались с легионерами и не знаете, что это такое. А вот Митридат уже знает и мог бы много интересного рассказать. Впрочем, так далеко ходить не надо, рассказать могу и я.

Лангар вспыхнул, но пока соображал ответ, его опередил человек, восседавший во главе стола в резном кресле. О некотором его превосходстве над тарабостами можно было догадаться по золотому витому ободку, лежащему поверх войлочной шапки со сбитым вперед верхом.