Последний козырь - Кондаков Алексей (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Правитель юга России и главнокомандующий русской армией генерал?лейтенант Врангель».[34]
Полевая ставка главного командования прибыла из Севастополя в Керчь для непосредственного руководства кубанской операцией…
Распластавшись на морском горизонте багровыми отливами, светятся дымчатые облака. Наступает рассвет. На самой вершине горы Митридат стоят генерал Врангель, командующий группой войск особого назначения генерал Улагай и донской атаман Богаевский. Они любуются величественной панорамой города Керчи и изогнутой, как подкова, бухтой. Над крышами домов стелются узкие шлейфы дыма, а на рейде маячат силуэты боевых кораблей, тральщиков, пароходов, паровых шаланд, катеров. Никогда еще Керченский порт не видел на своем рейде столько морских судов, и не было на памяти древнего Пантикапея случая, когда бы его улицы были заполнены таким количеством войск.
Напряженный взгляд главнокомандующего устремлен на причалы, где кубанские казачьи дивизии грузятся на суда. Не поворачивая головы, он обращается к генералу Улагаю:
– Я полагаюсь, генерал, на ваш боевой опыт и политический разум. Помните, с захватом вами Екатеринодара я оставляю Северную Таврию и брошу все свои войска на Кубань. Уверен, что взаимодействие трех группировок под вашим командованием обеспечит успех операции. – Врангель энергичным жестом нарисовал в воздухе треугольник. – Итак, Улагай – Фостиков – Назаров. Между прочим, треугольник – самая жесткая и прочная фигура.
Генерал Улагай согласился, что операция спланирована блестяще. Но он был далек от мысли, что сам по себе план уже предопределяет успех операции. Он прекрасно знал: первое же соприкосновение с противником может перечеркнуть самые идеальные расчеты, однако надеялся, что генерал Фостиков уже получил оружие и боеприпасы и сможет своевременно начать наступление. А вот судьба отряда Назарова беспокоила: прошло достаточно времени, чтобы грянуть победному или похоронному маршу.
Улагай спросил атамана Богаевского:
– Африкан Петрович, не могли бы вы сегодня к вечеру дать мне информацию о ходе боевых действий на Дону?
Атаман поспешно взял Улагая под руку и тихо сказал:
– Не ожидал от тебя. С такими просьбами обращаешься в присутствии главкома. Ведь сам знаешь, я прилагаю все усилия… Если что?нибудь прояснится, обязательно…
Не дослушав, Улагай отошел к главнокомандующему.
Из?за крайних домов у подножия горы выехали два всадника и галопом взлетели на вершину. Офицер связи на ходу спрыгнул с коня, бросил повод коневоду и, подбежав к Врангелю, подал ему пакет.
– От генерала Шатилова, получено по телеграфной связи.
Главнокомандующий не спеша вскрыл пакет. Быстро пробежал текст. Генерал Улагай внимательно всматривался в лицо Врангеля, пытаясь определить, добрая или худая весть пришла и касается ли она дела, на которое он идет. Однако ни один мускул на лице главкома не дрогнул. Он аккуратно свернул лист бумаги, вложил в конверт и, откинув полу черкески, сунул его в карман.
– Вы свободны, штабс?капитан, – сказал он офицеру связи.
Все молчали, ожидая, что главнокомандующий выразит вслух свое отношение к срочному донесению, но Врангель, казалось, все еще оставался во власти величественной картины восхода солнца.
Наконец он обратился к Улагаю:
– По всей видимости, тактический удар Назарова не перерос в наступление оперативного размаха и значения. Но достигнуто главное: красные сняли с Кубани первую кавалерийскую, девятую стрелковую дивизии и из Северной Таврии – кавбригаду Жлобы и бросили их на Дон. Этим созданы благоприятные условия для высадки и развития наступления группы войск особого назначения на Екатеринодар. – Он повернулся к свите. – Сегодня с наступлением темноты все корабли должны завершить выход в район сосредоточения.
Врангель подошел к своему коню, легко вскочил на него. Перед глазами снова всплыла записка генерала Шатилова: «Господин главнокомандующий, полковник Назаров при прорыве из окружения в районе станицы Ново?Николаевской попал в плен, однако ему удалось бежать. Его отряд ушел в глубь Донской области, но под Константиновской был окончательно разгромлен. Офицерский состав частью погиб, а большинство вместе с Назаровым взято в плен. Шатилов».
Столь быстрая и бесславная гибель отряда полковника Назарова привела Врангеля в смятение.
Из глубоких закоулков его сознания выползали тревожные мысли. Теперь войскам Улагая придется вести наступление на Екатеринодар без прикрытия с севера. Более того, красные перебросят с Дона свежие дивизии и смогут быстро достигнуть превосходства в силах и средствах. В этих условиях рассчитывать на успех можно лишь в том случае, если полковнику Трахомову удастся благополучно доставить боеприпасы в «Армию возрождения России» и генерал Фостиков своевременно нанесет встречный удар. Если, в то же время, восстание кубанцев будет развертываться быстрее подхода красных войск с Дона.
Врангель убедил себя, что три силы – Улагай, Фостиков и восстание, – совмещенные по цели, времени и месту, принесут успех кубанской операции. Его воображение уже рисовало картину захвата Екатеринодара, образования нового казачьего государства и создания мощного дипломатического форс?мажора от большевистского давления.
«Кубанская операция – мой последний козырь».
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
…В первых числах сентября в Керчи и Феодосии разгружались вернувшиеся с Кубани остатки деморализованных полков группы особого назначения. Улагай выехал в Севастополь.
На Графской пристани его встречали генерал Шатилов, адмирал Саблин, свита генералов и офицеров. Строй гардемаринов в парадной форме и яркие блики медных труб военного оркестра придавали встрече особую торжественность. Самым, однако, неожиданным был приказ главнокомандующего, зачитанный генералом Шатиловым.
«Во время десантной операции на Кубани, – говорилось в нем, – войскам пришлось действовать в исключительно тяжелой обстановке с необеспеченным тылом, имея врага с трех сторон.
…В воздаяние доблести героев офицеров и солдат отряда во главе с начальником его награждаю генерала Улагая орденом святого Николая 2?й степени».[35]
С Графской пристани Шатилов и Улагай направились в Большой дворец.
Едва Улагай появился на пороге кабинета, Врангель остановил его возгласом:
– Найдите в истории пример, когда бы награждали потерпевшего поражение! Я восхищен вашей личной храбростью, а неудача с кубанской операцией – наша общая беда.
Он крепко пожал руку и вернулся к столу. Пристально, сдвинув брови, посмотрел на Улагая. Коротко и резко объявил ему об увольнении из армии.
Улагай побледнел и горячим шепотом сквозь зубы сказал:
– От армии, но не от борьбы.
Эту фразу Врангель понял по?своему и встал, давая понять, что аудиенция окончена.
Через несколько дней в Севастополь прибыл полковник Назаров. Худой, осунувшийся, в обносившейся солдатской форме, он появился перед генералом Шатиловым, когда тот выходил из автомобиля у Большого дворца.
– Полковник Назаров. Представляюсь по случаю возвращения с Дона!
Шатилов едва узнал его. Глянул на часы и шутливо сказал:
– В нашем распоряжении масса времени – тысяча восемьсот секунд. Прошу ко мне в кабинет.
Доброжелательный тон генерала, непринужденная обстановка подействовали ободряюще. Назаров рассказал Шатилову о сходе станичников в Ново?Николаевской – «не поняли казаки земельного закона, не приняли его», – поведал о беседе со старым казаком Степаном Даниловичем Шабаловым. – «На станичников, Кирилыч, не надейся… Душа у них мертвая к вашему делу…» Доложил полковник Назаров, почему пошел не на Таганрог, а двинулся на Александровск?Грушевский: «Вместо ожидаемых пяти тысяч добровольцев прибыло два десятка подвод». Упомянул вскользь, почему в Ростов направился не Шелкович, а присланный ставкой полковник Наумов.
– Наумов? – насторожился начальник штаба. – Помнится, он убыл в «Армию возрождения России»…
Назаров возбужденно говорил о последнем трагическом бое под Константиновской, где его отряд был разбит и взят в плен. Рассказал, как был препровожден в Константиновскую, но благодаря случаю бежал. Под видом красноармейца пробрался в Северную Таврию в один из полков 13?й армии, а затем перешел линию фронта…
