Медвежий замок - Светлов Дмитрий Николаевич (полные книги txt) 📗
– Что им неймется? Так и норовят чужой город разорить.
– Как еще деньги добыть? Только войной! И воины с поживой, и князь с золотом.
– Бьют друг друга почем зря. Им бы торговлей заняться да крестьянам дать покой.
– Других обирать легче. Вон боярин Кулотин пошел Ростов воевать, да свое имение потерял. Остатки дружины с воеводой Кесьмой под твою руку пришли.
– Кто новиков учит?
– Кесьма с Бороком за них взялись, у нас же кроме твоих иноземцев своих почти сотня прибавилась.
– Кто их заманивал?
– Сами прибежали, прослышали об удачливом боярине – и к тебе. Вон мурманы прибились, знают они тебя.
– Откуда? – изумленно спросил Норманн.
– Слух о твоей распре с годаром Тренделагом широко разошелся по мурманским землям.
– Норги ничего не перепутали?
– Скажешь тоже! Обрадовались! Не верили в твою гибель.
Вот попал! Норманн непроизвольно стиснул голову руками. Зачем ему лавры борца за справедливость всего норвежского народа? Что там у них сейчас столицей? По разговорам какой-то Нидарос? Где этот город? Что за правитель? А главное, он по-норвежски ни бельмеса! На современном русском языке говорит через пень-колоду, да отмазка хорошая: жил в Норвегии. А тут как отвертеться? За полгода все забыл? Тоска, как ни смешно, а более или менее сносно говорить он может только по-немецки, и то благодаря стараниям учителя Хинриха Папа.
– Где мурманы и сколько их? – не скрывая настороженности, спросил Норманн.
– На двух драккарах пришли, я их на Рыбреке поселил, здесь уже нет свободных домов.
Как мал мир! Где эта Норвегия с неведомой столицей Нидарос? Нет, нашли в четырнадцатом веке заблудшего водителя «Нивы» и признали в нем борца с самодержавием. По уму, надо сматываться побыстрее и подальше, лучше в Африку, там или съедят, или королем посадят.
С такими невеселыми думами Руслан Артурович Нормашов шагал в Итальянский дом. Как ни вертись, а посоветоваться больше не с кем, в этом мире они помимо воли связаны одной веревочкой. И цель одна – выжить в новых условиях, найти хоть малейшую зацепку, дающую шанс легализоваться и встать на ноги. Начало вроде бы получилось многообещающим, возле портала горы полезных вещей, что позволило начать строительство замка. С аборигенами – вепсами – сдружился, в Новгороде покрутился, познакомился, в ганзейском Любеке обернулся более чем удачно. И тут на тебе, привет из Норвегии: «Мы тебя знаем, ты наш кумир». Тьфу! И не отвертеться. Сколько народа в тех краях живет? Тысяч десять, не больше, они же все друг друга знают, если не в лицо, то по роду-племени. Норги, да и все скандинавы, еще не вышли из объятий родовой общины. Мысленно чертыхаясь, вошел в дом, где поселились Антонио и Ахилл.
– Господа к вам ушли, важное дело у них, – огорошила симпатичная девушка, видимо, прислуга.
– Ко мне это куда?
– В соседнем доме живет управляющий, а за ним построили настоящий терем, специально для вас.
«Тук, тук, кто в теремочке живет? Это я, Руслан Артурович Нормашов, получивший кликуху Norman von Russ», – мысленно пошутил Норманн. Тем не менее домик впечатлил: три этажа с высоким, за два метра, крыльцом, по бокам пристройки. И собрано из толстенных бревен, настоящий замок, любой штурм выдержит. Хотя это и современный типовой проект для людей с достатком, но смотрится очень даже ничего, даже резьба по наличникам и козырькам. Во время своей нормальной жизни Норманн не интересовался историей, однако во время одной из поездок в Кижи оказался свидетелем спора о преимуществах каменного домостроения перед деревянным. Один доказывал, что деревянный дом не только экологичен, но и полезен для здоровья. Другой напирал на пожароопасность и, как следствие, бессмысленность любой попытки защититься – сожгут. Проходивший мимо спорщиков мужчина ехидно спросил:
– По-вашему, перед тем как съесть булочку, ее сначала надо растоптать?
– Иди дядя, не мешай! – огрызнулись спорщики.
– Во все времена воевали ради добычи, если жечь города, то война получается для удовольствия.
Подниматься по высокой лестнице было приятно, в душе появилось ощущение личного домовладения. Можно смело сказать, он впервые в жизни входил в свой собственный дом, и настроение окончательно рухнуло.
– Наконец-то! Мы тебя заждались! Завтра с утра отплывешь к порталу вместе с Ахиллом и Рокко, – без предисловий сообщил Антонио.
– Почему к порталу, а не в Китай?
– Какой Китай? Твой учитель оказался еще тот прохиндей, переплюнет любого следователя инквизиции.
– Сразу бежим, господа? Или подождем до весны? – с горькой ехидцей спросил Норманн.
– Придется вам до Рождества пожить у портала, затем вернетесь.
– Что же через месяц должно измениться?
– Все! – Антонио решительно махнул рукой. – Мне для разрешения проблемы вполне достаточно времени.
– Толком объясни!
– Мы останемся вдвоем, вполне естественная причина для ежедневных бесед двух ученых людей за бокалом вина.
– Я тебя совершенно не понимаю! – почти прокричал Норманн.
– Чего тут непонятного? Я буду посылать гонца со всеми важными темами бесед, так что через месяц в наших словах не будет противоречия.
– Да какие могут быть противоречия! Я никогда не был в Италии!
– Вот видишь! А в Любеке сказал, что был! Благо не фантазировал на тему нашей с тобой встречи.
– Я был в Генуе, Равенне и Ливорно, причем в двадцать первом веке.
– Отлично! Глупые ганзейцы не догадались – уточнил бы эту маленькую деталь.
– Глупых ганзейцев, между прочим, интересуют совсем другие вопросы!
– Людей всегда и везде интересуют только деньги. Торговцы желают подешевле купить, да подороже продать.
– Дворяне – напасть и ограбить слабого соседа, – с ухмылкой добавил Ахилл.
– У меня сложилось впечатление, что Ганза совместила оба этих качества.
– Безземельные дворяне часто переходят в статус торговцев, – отмахнулся Антонио.
– Я обратил внимание на дружеское взаимодействие Ганзы и Тевтонского ордена.
– Чему удивляться, орден создан и финансируется купцами Любека, а слово Teutonicorum в переводе с латыни означает «германский».
– Их интересует Белое море, где в большом количестве собирают жемчуг.
Норманн подробно рассказал о своем пребывании в Любеке, о беседах с руководителями Ганзы. Объяснил причину, по которой решился нарисовать карту трех континентов и отвлечь внимание от Русского Севера.
Итальянцев совершенно не затронул патриотический порыв защиты русских земель. Зато желание отвлечь внимание от своего замка они сочли достойным похвалы. Вместе с тем и Антонио, и Ахилл подтвердили невозможность океанского плавания на ганзейском когге.
– Я им посоветовал построить более крупный парусник на три мачты, – похвастался Норманн.
– Размеры здесь совершенно ни при чем, – рассмеялся Ахилл. – Колумб достиг Америки на крошечном паруснике.
– Про каравеллу Колумба я ничего не знаю, но когг произвел на меня хорошее впечатление, прочный кораблик.
– Суть не в прочности, а в мореходности. Я его осматривал в Новгороде, примитивное судно для прибрежного плавания.
– Хорошо, я не понимаю в судостроении, но хочу построить корабль для плавания в Америку. Что требуется изменить?
– Выкинуть рулевое весло и поставить стационарное перо руля с увеличением площади в нижней части.
– С веслом понятно. А почему низ встроенного руля должен быть большим? Вода везде одинаковая.
– Волны разные, судно не должно терять управление при выходе кормы на гребень волны.
– Ну, это пара пустяков, совсем несложная задача.
– Не спеши, Норманн. Тебя не настораживает, что паруса когга и драккара практически одинаковы?
– Ну и что?
– А то! Это парус для реки или озера. Или ты собираешься перейти океан на веслах?
– Норги на драккарах добирались до Флориды!
– Пара пустяков, сначала остров Медвежий, затем вдоль кромки льда до Гренландии, а там плыви до Южного полюса.
