Бессмертный - Слэттон Трейси (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗

Я не знал, что ответить, и долго молчал. Бог как будто снова иронически подшутил надо мной, подкинув мне это предложение именно сейчас, когда я решил начать поиски своих родителей. Я не отвечал, и Сфорно впился в меня глазами. Наконец он выпустил мое плечо, кивнул, стиснув зубы, и отвел глаза.

— Я очень польщен, — нерешительно произнес я. — Я знаю, как вам дороги ваши дочери. И знаю, что значит для вас семья, я был свидетелем этого целых пять лет. Но…

— Но ты Лука Бастардо, а это что-то значит для тебя. Что-то, чего ты сам пока не понял.

— Да, — согласился я, — я Лука Бастардо. Я не знаю, что это значит, если вообще значит что-то, но мне кажется, это похоже на шутку насмешливого Бога, он любит так шутить, и я хочу докопаться до сути.

— Нам, евреям, несладко пришлось от божественных шуток, — сурово ответил Сфорно, — потому что от них мы оказываемся в дураках. — Он выпрямился и снова уставился вдаль. — Ты свободен и можешь уйти, когда пожелаешь, Лука. Я не буду задерживать тебя.

— Мне нужно ваше благословение, синьор Сфорно, — упрямо сказал я.

— Ты получил его еще пять лет тому назад, когда ты вмешался, чтобы спасти меня и Ребекку от беснующейся толпы, — успокоил меня он.

В этот миг мы, обойдя длинное здание собора, завернули за угол и нос к носу столкнулись с группой людей, остановившихся, как водится у нас в городе, чтобы поговорить на площади.

— Есть ли и впрямь нужда в таком братстве? — спросил рослый осанистый мужчина в дорогой одежде.

Его лицо было мне знакомо. Он стоял напротив меня, рядом с ним по одну сторону стоял священник, а по другую — худощавый темноволосый мужчина. Лицо темноволосого показалось мне смутно знакомым. Напротив них, спиной ко мне, стояли трое судей в алых мантиях. Их лиц я не видел.

— Синьор Петрарка, тайное братство Красного пера будет выполнять важную работу, нужную церкви, затаптывать плевелы языческих культов, выслеживая колдунов, астрологов, предсказателей, алхимиков, ведьм, торговцев заклинаниями, сатанистов и прочую нечисть! — горячо принялись убеждать его люди в красных мантиях.

— Все это существует только в воображении невежественного люда, так зачем же нам основывать общество для их розыска и искоренения? — спросил синьор Петрарка.

Это был господин средних лет с красивым и выразительным лицом, и тут я узнал его. Ведь это он несколько лет назад вмешался, когда на площади Оньиссанти толпа собиралась сжечь меня за то, что я якобы был колдуном. Он постарел с тех пор и выглядел лет на пятьдесят, хотя у него до сих пор была гладкая кожа, прямая осанка и приятные черты.

— Есть другие, более важные заботы: объединение Италии, возвращение на свое законное место в Рим папского престола…

— И вы не должны отвлекаться от написания своих «Канцоньере», [89]писем и трактатов. У вас есть более важные дела, — с восхищением прибавил худощавый темноволосый мужчина. — Письма, которые вы посылаете принцам и монархам, оказывают влияние на весь ход нашей жизни.

— Я знаю живого колдуна, который практикует черную магию, чтобы продлить свою молодость, — заявил один из судей в красных мантиях, стоявших ко мне спиной, и я узнал этот громкий скрипучий голос с оттенком жалобного хныканья.

Моя рука потянулась к мечу, но его не было.

— Если бы он действительно практиковал колдовство, неужели бы он до сих пор не наслал на вас порчу, Николо Сильвано? — громко спросил я.

Николо так резко обернулся, что красная мантия взметнулась у него на плечах.

— Бастардо! — ахнул он и, тыча в меня пальцем, оглядел собравшихся. — Вот тот самый колдун! Дьявол всегда слышит, когда о нем говорят!

Он глядел на меня, злобно скривив губы, и я увидел перед собой точное повторение его отца: тонкий, острый, как лезвие, нос и выдающийся подбородок, тщательно причесанную, коротко постриженную бороду и изрытое оспинами лицо. От него несло теми же духами. Меня с ног до головы ошпарило ненавистью. Руки так и чесались прикончить его, я непроизвольно сжимал и разжимал кулаки.

— Хорошенько рассмотрите лицо этого колдуна, — сплюнул Николо. — Оно нисколько не меняется с годами!

— Лучше уж мое лицо, чем твоя гадкая рожа, — съязвил я.

Моисей Сфорно потянул меня за рукав, пытаясь увести, но я стряхнул его руку. Вся кровь во мне вскипала от ненависти, и я не мог так просто оставить в покое Николо с его враньем.

— Он не похож на колдуна, — задумчиво произнес Петрарка, склонив голову набок и прищурившись. — Он больше похож на приятного молодого человека, который не умеет выбирать головные уборы. Послушайте, юноша, вы не могли найти что-нибудь более щегольское, чем эта простая фоджетта? В вашем возрасте я не скупился на наряды и следил за своей внешностью, хотя был далеко не таким красавцем, как вы!

— И как долго он будет оставаться таким, как сейчас? — громко воскликнул Николо, почти прокричав эти слова. — Работая на моего отца, он почти двадцать лет оставался с виду двенадцатилетним мальчишкой! Это колдун!

— Он ведь старше вас, не так ли? — спросил Петрарка спокойным и невозмутимым тоном. — Откуда же вам знать, как он выглядел до вашего рождения?

— До меня тоже доходили слухи о его неестественной моложавости, — сказал человек, стоящий рядом с Николо.

Это был невысокий полноватый мужчина с жирной кожей. Окинув его высокомерным взглядом, я заметил под красной судейской мантией доминиканскую одежду. Он поджал тонкие губы и вздернул нос.

— Слухи — это все равно что грезы наивных дурочек, — ответил я гораздо спокойнее, чем был на самом деле, — они пустые. Разве вы, отец мой, наивная дурочка, чтобы принимать их на веру?

— Вот именно, — величественно произнес статный Петрарка. — Услышанное стоит подвергать сомнению, пока не доказана его истинность. Вернее, мы должны принимать сомнение как истину, не утверждая ничего и сомневаясь во всем, кроме тех вещей, сомневаться в которых было бы кощунственно!

— Пойдем, Лука, нам пора, — заторопил меня Моше Сфорно, подталкивая под локоть.

— Но я могу доказать это, синьор Петрарка, — коварно возразил Николо. — Вглядитесь в его лицо, а потом взгляните на картину, которую хранят монашки в Сан Джорджо. На ней его лицо, и оно ненамного моложе, чем сейчас!

— У него прекрасное лицо, которое с удовольствием изобразил бы любой художник, — пожал плечами Петрарка.

— Его написал Джотто! — взмахнув руками, воскликнул Николо. — Джотто, который умер за десять лет до черной смерти! Разве вы не видите, он не стареет, как нормальные люди, он урод, дьявол в человеческом обличье, безотцовщина! Он околдовал великого Джотто, чтобы тот нарисовал его!

Я вспыхнул от злости и шагнул к Николо.

— Не смей говорить о мастере Джотто, если тебе дорога твоя жизнь! Он величайший художник из всех, и ты, подонок, не имеешь права даже произносить его имя!

Николо выхватил меч и приставил его острием к моему горлу. Его костлявое, перекошенное лицо побледнело, он тяжело дышал, и рука у него тряслась. Я взял себя в руки, заставив гнев поутихнуть. Не чувствуя страха, я смело взглянул ему прямо в глаза. Он не сможет убить меня на глазах у этих людей. Это не в его духе. Он подождет, пока все разойдутся и я повернусь к нему спиной, и тогда вонзит в меня меч. Поэтому я не должен был предоставить ему такой возможности. Николо надавил на меч и порезал мне кожу. По адамову яблоку скатилась капля крови.

— Убери меч, а то поранишься, Николетта, — ухмыльнулся я, одним словом превращая его в девчонку. — А то я сам отберу его и любимые побрякушки в придачу! Я не ребенок, чтобы меня можно было безнаказанно зарезать в постели!

— Послушайте, это зашло слишком далеко, давайте прекратим эту безобразную сцену, нам не нужно кровопролития! — вмешался Петрарка и цокнул языком.

Протянутым пальцем он дотронулся до клинка и отвел меч в сторону. Николо опустил меч, но глаз от меня не отвел. Петрарка прочистил горло.

— Синьор Сильвано, я уверен, церковь оценит ваше рвение, но ваше братство не для меня. Я очень ценю ваше предложение, но во Флоренции я лишь случайный гость. Мой дорогой друг Боккаччо несколько лет назад сумел убедить Синьорию отменить указ об изгнании моего отца и конфискации его имущества, но после того как я отказался занять предложенную мне должность в Университете Флоренции, это решение было аннулировано. Я здесь только проездом на очень короткий срок.