Западня - дю Террайль Понсон (онлайн книга без txt, fb2) 📗
Когда это препятствие было преодолено, а раненых положили на землю, Танкред обратился к Андюсу и сказал: – Теперь ведите нас в зал, о котором вы только что говорили.
– Это я быстро! Соблаговолите повернуть направо. Вот так, хорошо. Теперь еще раз возьмите вправо.
– Но ведь здесь тупик.
– Нет, толкните стену перед собой.
Танкред сделал, как было велено. Стена оказалась дверью, через которую семь-восемь молодых людей, шагавших позади Андюса, вышли в просторное помещение, освещенное тусклым светом из окошка в потолке и сообщавшееся с разрушенной башней.
– Смотри-ка! Ни души, – сказал Андюс. – Странно.
Он немного помолчал и добавил:
– Я так думаю, мои бравые парни, услышав взрыв, подумали, что это либо землетрясение, либо шалости моих всегдашних привидений, испугались и спаслись бегством.
– И я этому несказанно рад, – произнес Танкред, – по крайней мере, они нам не помешают.
– Давайте не будем больше терять времени, – добавил Кастерак, – пойдемте за ранеными.
Во время осмотра логова бандитов Семилана снедало беспокойство, он боялся, что Сентак или Андюс заговорят и расскажут о нем всю правду.
Но, к счастью для него, муж Эрмины не осмеливался упоминать о фактах, способных навредить Семилану, потому что боялся заодно погубить и себя. И в расчетах, надо сказать, он не ошибся.
За пару минут Семилана и Давида перенесли в зал с низкими сводами.
– Куда их положить? – спросил Бюдо.
– Здесь есть несколько матрасов, – сказал Андюс, – возьмите парочку.
Сделать это взялся Жан-Мари.
Когда Давида и Семилана уложили на матрасы, слово вновь взял Танкред:
– Вода в этой пещере есть?
– Да, по крайней мере должна быть вон в том кувшине, – ответил безногий.
Кастерак налил воды в миску, намочил носовой платок и протер им лица раненых.
Это действо возымело два последствия: во-первых, смыло с лиц раненых черный пороховой нагар, а во-вторых, вернуло их самих к жизни.
Первым открыл глаза Семилан. Он решил, что прикидываться лежащим без чувств и дальше неблагоразумно, и закричал, изумительно ломая комедию: – Где я?!
Давиду для этого понадобилось больше времени. Тем не менее пять минут спустя он тоже открыл глаза и спросил: – Что приозошло?
Затем, не дождавшись ответа, воскликнул:
– Ах да! Вспомнил! Взрыв! Господин де Самазан, надеюсь, жив?
– Да.
– Ах! Вот и хорошо. Я, судя по всему, тоже, хотя мне очень плохо.
– Где у вас болит?
– Вот здесь, в груди.
Все бросились расстегивать на молодом человеке одежду, чтобы осмотреть рану, но он оттолкнул руки и сказал: – Оставьте! Оставьте! От этого мне стало лишь хуже.
– Вам ударили шпагой?
– Нет, не думаю. Должно быть, это ожог.
Когда Давиду, соблюдая все мыслимые меры предосторожности, расстегнули жилет и рубашку, все пришли в ужас. Грудь несчастного юноши была обожжена. Взрывная волна ударила его и нанесла страшную рану.
Кожа его уже стала покрываться волдырями. Одежду снимали очень осторожно, чтобы не оторвать с нею и частички плоти.
Бюдо, Танкред, Кастерак и остальные переглянулись.
– Бедное дитя! – лицемерно прошептал Сентак. – Как вам только в голову пришла нелепая мысль сюда явиться? И какого черта господин де Самазан так опрометчиво решил вас сопровождать?
Это замечание, вполне банальное, но напрашивающееся само собой, привлекло внимание к Семилану, тут же ставшему объектом всеобщего интереса.
– А вы, господин де Самазан, не ранены? – спросил его Кастерак.
– Я себя вот уже пять минут как ощупываю, но не могу найти ни одного следа полученного страшного удара.
– В какое место он пришелся?
– Вот сюда, в левый бок. По мне будто выпустили камень из пращи. Даже если бы в меня попала пуля, и то не было бы так больно.
– Как вы тогда можете объяснить отсутствие следов? – спросил Сентак с легким оттенком иронии в голосе, уловить который могли только сам бандит, да еще Андюс.
– Рапира бандита, с которым я дрался, могла с силой ударить в мой бумажник. Причем выпад оказался настолько могучий, что колени подо мной подогнулись и я упал без чувств.
– Что, по всей видимости, вас и спасло, – сказал Мальбесан. – Ведь если бы вы остались стоять на ногах, то сейчас пребывали бы в том же состоянии, что и наш храбрый юноша.
Некоторое время назад Жан-Мари куда-то пропал. Сначала отсутствия гренадера никто не заметил, но затем, когда его решили попросить помочь перевязать юного Давида, оказалось, что его нигде нет. О нем тут же все забыли.
– Доктор сюда сможет пройти? – спросил Танкред.
– Это будет трудно, – ответил Андюс.
– Трудно или невозможно? – настаивал Мэн-Арди.
– Да нет, ничего невозможного в этом нет, просто в округе нет ни одного доктора, за ним придется посылать аж в Креон.
– Слишком далеко. Нам нужно постараться как можно быстрее доставить юношу в Бордо.
Кто-то из присутвовавших, владевший рецептом народного средства против ожогов, приготовил и нанес Давиду на грудь мазь, которая обладала хотя бы тем преимуществом, что на какое-то время принесла ему ощущение свежести.
– Как мы выйдем наружу? – спросил Бюдо.
– Проклятье! – воскликнул Андюс. – Тем же путем, каким эти господа сюда попали, хотя он и не очень удобен!
– Ах, если бы можно было открыть люк Жана-Мари, – заметил Кастерак, – эта дорога была бы не так опасна.
– К сожалению, это невозможно.
– А куда, к дьяволу, подевался Жан-Мари?
– Я здесь, господа, – твердым голосом ответил гренадер.
С этими словами он вошел в зал. Увидев Кадишон, которую гренадер держал за руку, все немало удивились. При виде молодой женщины Сентак и Мюлар не смогли скрыть своего изумления.
Жан-Мари сделал вид, что не заметил их замешательства, но при этом направился прямо к мужу Эрмины, по-прежнему сжимая в руке ладонь Кадишон.
– Вы господин де Сентак? – спросил он.
– Да, – ответил тот, стараясь придать голосу твердость.
– В таком случае вы убийца!
Сентак напустил на себя гордый вид.
– Я сказал «убийца»! – продолжал Жан-Мари. – И не позволю вам изображать удивление. Я обнаружил вас в этом логове и не вижу в этом ничего странного, потому как здесь вы аккурат на своем месте.
– Я попрошу вас! – возмущенно воскликнул Сентак.
– Не перебивайте нашего гренадера, господин де Сентак, лучше послушайте, – сказал Гонтран, – хотя ему известно далеко не все.
После этих слов саиль, казалось, был готов яростно наброситься на молодых людей.
– Господин де Сентак, – продолжал гренадер холодным, решительным тоном, – сейчас вы встанете на колени перед этой женщиной, которую попытались убить и которая спаслась только чудом.
Сентак не сдвинулся с места.
– На колени, вам говорят! – закричал Жан-Мари, кладя свою тяжелую ладонь мужу Эрмины на плечо.
Индийский принц по-прежнему не выказывал никакого желания подчиняться.
Тогда Кадевиль, силы которого удесятерились от гнева, вынудил Сентака пасть к ногам Кадишон.
– Теперь, – добавил он, – просите прощения у моей жены, просите прощения, или клянусь – я вышибу вам мозги, как злобной твари, коей, собственно, вы и являетесь, и освобожу мадам де Сентак от ужасной муки, которую она терпит, будучи связанной с вами узами брака.
Сентак понятия не имел, что предпринять в сложившейся ситуации.
– Будете просить у нее прощения? – вновь спросил Жан-Мари, взводя курок пистолета.
Сентак решился.
– Я не отказываюсь принести извинения, тем более что вижу свою ошибку, – сказал он. – Это не она меня тогда…
– Лжец! Одно слово! Мне от вас нужно одно-единственное слово: простите!
– Простите меня, мадам, – прошептал Сентак.
Кадишон, даже не удостоив взглядом негодяя, застывшего в смиренной позе, повернулась к нему спиной.
Тогда саиль вскочил, черты его исказились от гнева, он закричал:
– Я еще отомщу!
– Не советую, – произнес Кастерак. – Послушайте меня – здесь вам больше делать нечего. Уходите и не забудьте своего верного приспешника.
