Шевалье де Мезон-Руж (другой перевод) - Дюма Александр (список книг .txt) 📗

— Ах да, вдовы Капета.

— Но ты сказал королевы.

— Старая привычка.

— Так вы говорите, что этот ход ведет под канцелярию суда? — спросил Ришар.

— Не только под канцелярию. Я могу сказать, в какую именно часть канцелярии вы выйдете: под камином.

— Да, это забавно, — заметил Гракх, — Действительно, каждый раз, когда я роняю полено у камина — камень звенит.

— Если мы действительно найдем то, о чем ты говоришь, гражданин архитектор, я признаю, что геометрия — прекрасная наука.

— Что же, признай, гражданин Сантерр, потому что я проведу тебя в то место, которое обозначено на плане буквой «А».

Гражданин Теодор до боли сжал руки.

— Не торопи. После того, когда увижу, когда увижу, — повторил Сантерр. — Я ведь как святой Томас?

— Ты сказал святой Томас?

— Честное слово, сказал по привычке, также как и ты упомянул королеву. Правда, меня не обвиняют в заговоре в пользу святого Томаса.

— Как и меня в пользу королевы.

После обмена репликами архитектор осторожно взял линейку, выверил расстояние, закончил расчеты и ударил по одной из плиток.

По той самой плитке, по которой в яростном гневе стукнул ломом Теодор.

— Здесь, гражданин генерал, — сказал архитектор.

— Ты уверен, гражданин Жиро?

Теодор в каморке забылся до такой степени, что в ярости ударил одной ногой по другой, издав при этом глухое рычание.

— Уверен, — настаивал Жиро. — И ваша экспертиза в сочетании с моим докладом докажет Конвенту, что я не ошибался. — Да, гражданин генерал, — добавил архитектор с воодушевлением, — эта плитка открывает подземный ход, который ведет в канцелярию суда, проходя под камерой вдовы Капета. Подняв ее, спустимся в подземный ход вместе; И вам докажу, что два человека или даже один могли бы ночью ее похитить.

Шепот ужаса и восхищения от слов архитектора пробежал по всей группе, дошел до ушей гражданина Теодора, который, казалось, превратился в статую.

— Да, это опасность, которой мы избежали, — подтвердил Жиро. — Я поставлю решетку под камерой вдовы Капет и перегорожу подземный ход. Тем самым я спасу родину.

— О! — воскликнул Сантерр, — гражданин Жиро, у тебя была такая возвышенная идея.

— Чтоб ты провалился в преисподню, трижды дурак! — в бешенстве проворчал Теодор.

— Давай же, поднимай плитку, — обратился архитектор к гражданину Гракху, помимо фонаря державшему в руках и лом.

Гражданин Гракх принялся за работу, и через минуту плитка была поднята.

И тогда показалось зияющее отверстие подземного хода с уходящей в глубину лестницей. Из подземелья вырвался затхлый воздух, плотный, как пар.

— И снова проигрыш! — прошептал Теодор. — О! Само небо не хочет ее спасения. Ее дело — проклятое дело!

Глава IX

Гражданин Гракх

а несколько минут трое мужчин застыли у жерла подземного хода. Тем временем тюремщик опустил в отверстие фонарь, луч света от которого не мог достичь дна подземелья.

С высоты своего величия торжествующий архитек-, тор победно оглядел своих спутников.

— Вот и все, — подчеркнул он через минуту.

— Это, бесспорно, подземный ход, — произнес Сантерр. — Остается только выяснить, куда он ведет.

— Да, — поддержал его Ришар. — Остается выяснить только это.

— Пожалуйста, гражданин Ришар, спускайся и убедись лично, сказал ли я правду, — поторопил архитектор.

— Есть кое-что получше, чем лезть туда, — не согласился Ришар. — Сейчас мы все вернемся в Консьержери. Там у камина мы поднимем плитку и посмотрим.

— Очень хорошо! — согласился Сантерр. — Пойдемте!

— Но следует быть осторожным, — не согласился архитектор. — Если ход останется открытым, то это может кое у кого вызвать нежелательные мысли.

— Какой черт притащится сюда в столь поздний час? — удивился Сантерр.

— Впрочем, — заметил Ришар, — зал пуст. К тому же мы оставим здесь Гракха на всякий случай. Оставайся здесь, гражданин Гракх, а мы придем к тебе с другой стороны по подземному ходу.

— Ладно, — согласился Гракх.

— Ты вооружен? — поинтересовался Сантерр.

— При мне сабля, а также этот лом, гражданин генерал.

— Чудесно! Добросовестно охраняй. Минут через десять мы вернемся.

И они втроем, заперев входную решетку, ушли по галерее Мерсье, чтобы отыскать вход в подземелье Консьержери.

Тюремщик смотрел им вслед до тех пор, пока мог их видеть, и слушал их до тех пор, пока мог слышать. Затем он поставил фонарь на пол, свесил ноги в жерло подземелья и задумался, погрузившись в свое одиночество. Тюремные служители тоже иногда мечтают, только вот никто не интересуется их мечтами.

Вдруг, когда он задумался о чем-то заветном, то почувствовал, как чья-то рука опустилась ему на плечо. Он обернулся, увидел незнакомое лицо и хотел закричать, но в этот миг ствол пистолета уперся ему в лоб. И голос его застрял где-то в горле, руки безвольно упали, а в глазах появилась отчаянная, порожденная смертельным страхом, мольба.

— Ни слова, — предупредил незнакомец, — или ты — мертвец.

— Что вам угодно, сударь? — прошептал тюремщик.

Как видим, даже в 93 году были моменты, когда не называли друг друга на «ты» и забывали о слове «гражданин».

— Я хочу, — ответил гражданин Теодор, — чтобы ты пропустил меня в подземный ход.

— Зачем?

— Тебе-то что за дело до этого?

Вместо ответа тюремщик с удивлением уставился на неожиданного собеседника, но тот прочитал в его взгляде не только удивление, но и проблеск согласия.

Он опустил пистолет.

— Ты отказываешься получить состояние?

— Не знаю. У меня еще никогда не было подобных предложений.

— Считай, я его сделал.

— Вы предлагаете мне заработать состояние?

— Да.

— Что вы подразумеваете под словом «заработать».

— Пятьдесят тысяч ливров золотом, устроит? Такие деньги — редкость. Сегодня 50 тысяч ливров золотом стоят уже миллион. Итак, я предлагаю пятьдесят тысяч ливров.

— За то, что я пропущу вас туда?

— Да, но при условии, что ты пойдешь туда со мной и поможешь мне в том, что мне будет нужно.

— А что вам нужно будет делать? Через пять минут этот подземный ход заполнят солдаты, которые вас арестуют.

Гражданин Теодор был поражен серьезностью этих слов.

— Ты можешь помешать солдатам спуститься туда?

— Это невозможно. И ничего здесь не придумаешь.

Было видно, что тюремщик напряг весь свой ум, чтобы отыскать способ заработать пятьдесят тысяч ливров.

— А завтра, — спросил гражданин Теодор, — мы сможем туда войти?

— Конечно, только к завтрашнему дню во всю ширину подземного входа встанет решетка. Тем более, что она будет цельной и без двери.

— Значит надо придумать что-то другое, — сказал гражданин Теодор.

— Да, нужно придумать что-то другое, — согласился тюремщик. — Подумаем.

Итак, как видим, гражданин Гракх уже вступил в союз с гражданином Теодором.

— Ладно, это моя забота, — закончил Теодор. И задал новый вопрос. — Что ты делаешь в Консьержери?

— Я — тюремщик.

— Не понял?

— Я открываю двери и закрываю их.

— Ты ночуешь здесь?

— Да, сударь.

— И ешь ты здесь?

— Не всегда. У меня тоже есть свободные часы.

— И тогда?

— Я их использую.

— И чем занимаешься?

— Захожу в кабачок «Пюи-де-Ноэ», за хозяйкой которого я ухаживаю. Она обещала выйти за меня замуж, когда я соберу тысячу двести франков.

— Где этот кабачок?

— Недалеко от улицы Вьей-Драпери.

— Очень хорошо.

— Тише, сударь!

Теодор прислушался.

— Да! — сказал он.

— Вы слышите?

— Да, шаги, шум.

— Они возвращаются. Вы хорошо видите, что у нас нет больше времени.

Это «нас» становилось все более и более убедительным.

— Согласен. Ты отличный малый, гражданин, и мне кажется, ты послан мне судьбой.

— Для чего?

— Для того, чтобы однажды разбогатеть.