Могол - Савадж Алан (читаем книги .txt) 📗
Чем дольше живешь, тем больше видишь смертей своих близких. Эту своеобразную дань за собственное долголетие Питер и Хуана заплатили сполна. Шесть счастливых лет пронеслись стремительно. Томас погиб первым — его убили во время неудавшегося присоединения Декана Мурадом. Сразу после этого раджпутская жена Томаса родила ему сына, а сама умерла во время родов.
Изабелла скончалась от одного из приступов лихорадки, изнурявшей Агру в сезон дождей. Тогда она уже была женой туман-баши. Младший сын Уильям упал с пони во время игры в поло и сломал себе шею.
Из четверых детей осталась в живых только Елена, унаследовавшая материнские огненно-рыжие волосы и привлекательность. Она решила не выходить замуж и жила вместе с матерью, помогая ей воспитывать маленького Уильяма, сына Томаса. Но вот умирает и сама Хуана.
Была ли она по-настоящему счастлива, сделав свой безрассудный выбор? Питер знал, что временами она жалела своих обманутых родителей, особенно в самом начале их совместной жизни, когда страх гнался за ними по пятам. Но после того как Акбар вернул себе власть, она ни на мгновение не сомневалась в правильности своего выбора.
Хуана безутешно убивалась по своим умершим детям и остаток жизни посвятила воспитанию внука, последнего Бланта. И умирая, поручила его заботам своей дочери.
Несмотря на горечь домашних трагедий, Питер Блант широко шагал от одного триумфа к другому. Немногие могли бы похвастаться такой яркой удачливой судьбой. Он заслужил известность и богатство, его имя знали по всей Индии. Может быть, единственным его огорчением было то, что о нем не слышали в Англии. А как бы он хотел, чтобы о его успехах узнала мать. Но она, безусловно, так и умерла, считая, что он погиб где-то в джунглях.
И вот теперь ему предстояло провести остаток жизни вместе с дочерью. Ей исполнилось уже двадцать шесть. Неужели она никогда не сожалела о том, что не знала объятий мужчины?.. Возможно, и сожалела, но никогда не показывала этого. Так же как и он, Елена должна была смотреть в будущее. А будущее было за Уильямом.
Уильям Блант был уже не мальчик, ему исполнилось двадцать четыре года. Ростом и силой он выдался в своих деда и отца, а от раджпутской матери ему досталась темная кожа и привлекательная наружность, отличавшая его от предков по отцовской линии. Определенный на военную службу, он получил чин тук-баши в гвардии Акбара, служа под неусыпным оком своего деда.
Уильям был последним из Блантов. Пришло время ему жениться и стать отцом — ведь большинство его сверстников заимели своих первых жен в возрасте шестнадцати лет.
Уильям понимал, что отличается от своих товарищей. Всех своих детей Бланты учили думать об Англии как о родном доме, пусть они никогда ее и не видели. Однако для взрослого мужчины, по местным представлениям, не иметь жены было оскорбительно, если даже у него было несколько наложниц.
У Питера как-то мелькнула мысль женить юношу на тетке. Он и не предполагал, что подобная идея встретит неодобрительное отношение Акбара, впрочем, кровосмешение было противно и христианской морали. Кроме того, Елена любила племянника по-матерински и ее пугала даже мысль стать его женой.
Акбар нашел выход из положения.
— Почему бы тебе не послать в Гоа или Диу за женой для внука?
Блант очень удивился такому предложению. Он и не подозревал, что Могол интересуется его домашними делами.
Акбар засмеялся:
— Разве я не отец моих подданных? Неужели я не понимаю желание человека сохранить чистоту своей крови? В моем сыне течет могольская, персидская и раджпутская кровь, и смесь, кажется, кипит, причем не только в благих целях. Найди португальскую жену для внука.
Питер послушался совета своего хозяина. Он послал письмо губернатору Диу, избрав эту факторию, а не Гоа из-за опасения каких-либо непредвиденных задержек.
В его положении эмира и начальника гвардии, одного из самых богатых людей Индии, к тому же христианина, такая просьба едва ли будет отвергнута, особенно в Диу. Португальцы прекрасно сознавали, что продолжают владеть этим местом только из любезности Могола.
Но найдется ли подходящая молодая девушка в этой маленькой колонии? Он с некоторым волнением ждал возвращения Таулат-хана, своего тавачи, которому поручил это деликатное дело. В семьдесят пять лет волноваться вредно, и Елена держала отца за руку, успокаивая, когда Таулат пересекал большой зал их дома в Агре.
— Губернатор Диу предложил только одну девушку, по его словам, достойную быть женой вашего внука, — сказал Таулат.
— Ты видел эту девушку? — спросила Елена.
— Да, ага, — сказал Таулат недовольно. — Она повсюду ходит без покрывала и с одной-единственной служанкой. Но, думаю, это для вас не помеха.
— Она хорошенькая? — спросил его Питер.
— Она красивая, Блант-бахадур.
— Довольно, Таулат, говори-ка правду! — нетерпеливо приказал Питер.
— Я и говорю правду. Волосы цвета воронова крыла, глаза подобны двум океанам, нос как у могольской принцессы, пухленькие щеки, губы алые, как прекрасные рубины, чистая кожа.
— Продолжай, — поторопила его Елена, улыбаясь его внезапному красноречию.
— Что касается остального, ага, она высока ростом, но не чрезмерно, стройненькая, но не слишком худа. При ней все, необходимое для материнства. И двигается она с грациозностью кошки.
— Оказывается, ты поэт, — рассмеялась Елена.
— А у этого бриллианта имеется имя? — спросил Питер.
— Ее зовут Изабелла Домингес, — сказал Таулат. Питер нахмурился:
— Уверен, это испанское имя.
— Так и есть, Блант-бахадур, ее отец — богатый испанский комиссионер.
— Он живет в Диу?
Питер понял, что иезуиты были правы, когда говорили, что испанцы недавно захватили свою маленькую соседку. Но Испания до последнего времени была в состоянии войны с Англией, и в то же время Испания не воевала с империей Великих Моголов.
— А сколько ей лет?
— Я понял, что около шестнадцати. Знаю, для невесты это много, Блант-бахадур, и у вас может возникнуть вопрос, почему она не была выдана замуж до сих пор...
— Нет, — сказал Питер. — В христианском мире шестнадцать лет — хороший возраст для замужества. Ты показывал мои верительные грамоты?
— Конечно. — Таулат выглядел слегка обеспокоенным.
— И что ответил сеньор Домингес?
— Он ответил, что слова не могут выразить его благодарности оттого, что такой большой человек, как вы, просит руки его дочери... — Он замолчал.
— Продолжай, — настаивал Питер.
— Но сказал, что никогда не разрешит дочери выйти замуж за человека, которого никогда не видел. Он явно глупец, — добавил Туалат.
— Это препятствие можно преодолеть, — сказал Питер. — Уильям поедет в Диу. Нет, мы все поедем в Диу. Как ты думаешь, Елена?
— Если ты считаешь нужным, папа, — неуверенно ответила та.
— Хорошо... — Питер встал. — Ты отлично выполнил поручение, Туалат-хан.
— Огорчен, что не привез вам девушку, Блант-бахадур. Я хотел схватить ее и доставить сюда.
— Рад, что ты этого не сделал, — сказал Питер, помня свое собственное ухаживание.
— Хотелось бы все сделать более цивилизованным способом. А сейчас позволь нам сообщить Уильяму хорошую новость. — И он, широко шагая, направился по коридору. Елена следовала за ним по пятам.
— Папа! — запротестовала она, — ты же знаешь, что тебе не следует спешить, врач...
— К черту врача! — Блант вышел на балкон и посмотрел во двор, где Уильям с одним из командиров упражнялись с мечами. Дед хлопнул в ладоши, привлекая внимание.
— Хватит, — сказал он, — ты мастерски дерешься. У меня для тебя новость.
Уильям оглянулся на голос деда, и его темное лицо озарила улыбка:
— Мы снова отправляемся в поход?
Питер засмеялся:
— Именно так, но без армии. Ты, твоя тетя и я. Вот и все наши войска. Поднимайся сюда и все узнаешь.
«Странно», — подумал он. У него внезапно перехватило дыхание.
— Папа! — Елена поймала его руку и закричала: — Симки! Кто-нибудь...
