Честь Джека Абсолюта - Хамфрис Крис (книги серии онлайн .TXT) 📗

— Так точно, сэр, — ответил Джек, вспомнив Квебек. — В частности, я как-то раз…

— Неважно! Все равно вам придется заново обучаться. Ладно, поскольку вакансия у нас в Третьем подразделении, обратитесь к сержанту Паксли. Он вам покажет все, что положено, это уж точно.

Капитан снова утер лоб.

— Все, можете идти.

— Есть, сэр! То есть… куда идти, сэр?

— Спросите у писарей! — вскричал вконец раздраженный Онслоу. — И вот еще что, мы, офицеры, столуемся в таверне Прахо. Будьте там к восьми вечера, не опаздывайте. И, Бога ради, побрейтесь. С такой физиономией вы похожи не на британского офицера, а на редкостно грязного даго. Какого-нибудь погонщика мулов.

Взмахом носового платка капитан отпустил его. Закрыв за собой дверь, Джек поскреб подбородок, действительно основательно подзаросший. По правде сказать, так ему следовало не только побриться, но и постричься: волосы уже падали ниже плеч. Вообще-то и шевелюру и бороду он для маскировки отрастил еще в Риме, где две недели прятался от инквизиции, пока переполох, вызванный его побегом, не стих и преследователи не решили, что беглецу каким-то образом удалось покинуть городские пределы. Ну а поскольку дальнейшее путешествие Джек совершал под видом направлявшегося в Португалию за товаром торговца треской из Лангедока, такой его облик вполне соответствовал легенде. Однако теперь, по прибытии в городок Абрантиш, где стоял Шестнадцатый полк, ему надлежало привести себя в вид, подобающий королевскому драгунскому офицеру.

Он подошел к писцу:

— Скажи-ка, малый, как мне попасть в расположение Третьего эскадрона.

Джек уставился на жуткие пятна. Капитан Онслоу, сообщив ему, что командиру, чье место он собрался занять, вышибло мозги, не удосужился упомянуть, что большая часть их стекла на мундир да так там и осталась. Хорошо еще, что прочие вещи выглядели приемлемо. Покойный сэр Уильям Пирс Уилльямс был примерно такого же роста и телосложения, что и Джек, и даже кавалерийские сапоги пришлись впору. Только камзол решительно не годился, ибо появиться на людях со столь очевидными следами недавней трагедии не представлялось возможным. Это же просто страх, да и только! От мозгов следовало избавиться. А поскольку эскадрон убыл поить лошадей и ни одного рядового, который за пару мелких монет согласился бы выполнить неприятную работенку, под рукой не имелось, ему пришлось заняться ей самому.

Раздобыв у каптера, капрала-инвалида, кусок мыла и ведро воды, Джек удалился в пустое стойло и взялся за стирку. Жара стояла страшная, он истекал потом и в конце концов скинул рубаху. Стало полегче. Юноша снова вернулся к труду, а когда с удовлетворением заметил, что прогресс налицо, принялся напевать боевую песнь ирокезов.

Он настолько погрузился в свое занятие, что почти не обратил внимания на стук множества копыт во дворе, и к действительности его вернул только зычный, богатый на округлые валлийские гласные и щедрый на ругательства голос:

— Эй ты, долбаный даго! Где твой хренов хозяин?

Джек, склонившийся над ведром с мундиром в руке, поднял голову. В дверном проеме, загораживая его, стоял человек, смутно помнившийся ему по немногим дням полковой службы перед отправкой в Канаду.

— Здесь он и есть, сержант Паксли. Хозяин и слуга в одном лице. Лейтенант Абсолют. Чертовски рад встрече.

Челюсть служаки отвисла, глаза расширились, кустистые брови поднялись до самого ободка кавалерийского шлема. Оно и понятно: он видел перед собой косматого, загорелого до черноты бородача (погонщика мулов, как высказался Онслоу). Голос, конечно, звучал вполне твердо, по-командирски, но ирокезские татуировки, старательно выполненные Ате, повергали сержанта в еще большее недоумение.

— Кто?

Джек положил камзол, вытер о штаны руки и вышел вперед.

— Бывший корнет Абсолют, сержант. Прибыл в Третий эскадрон с повышением. Может, ты меня помнишь?

— Не… не уверен, — пробормотал Паксли, машинально пожимая протянутую руку, хотя взгляд его был прикован к выколотой на плече странного человека волчьей оскаленной пасти.

— Я был отправлен в Северную Америку с депешами короля.

Сержант наконец взглянул ему в глаза.

— Абсолют?

Джек кивнул.

— Но вы же убиты.

— Очевидно, нет, — произнес Джек, отнимая руку. — И готов приступить к своим обязанностям. Хотя, как заметил капитан, я, возможно, малость подзабыл тонкости строевой подготовки. Он же сказал, что ты поможешь мне освежить мою память.

Паксли был явно не из тех, кто долго пребывает в растерянности.

— Абсолют! Вот теперь вспомнил. Нахальный такой, молодой петушок… хм… — Он спохватился. — Вы ведь умеете ездить верхом… сэр. Верно?

— Умел, но опять же с тех пор прошло время.

— Что ж, остается надеяться, что навыки быстро вернутся.

Паксли выпрямился, вся его обескураженность мигом исчезла.

— Может, прямо сейчас и приступим, чего тянуть, а? Я как раз собираюсь вывести подразделение на занятия. Если вы не против… — Он указал на дверь.

— С удовольствием, — ответил Джек, — но вот какое дело… — Тыльной стороной ладони он провел по своей бороде. — Сдается мне, это не по уставу?

— Так точно, сэр, не по уставу. Но у нас есть рядовой, который неплохо управляется с овечьими ножницами и бритвой. Прислать вам его, сэр?

— Это было бы замечательно, — кивнул Джек, а когда сержант уже повернулся, чтобы уйти, добавил: — Ты не мог бы повесить это на солнышке подсушиться?

Паксли взял камзол.

— Мундир капитана Пирса, а? Но вы, я вижу, ободрали галун?

Джек кивнул.

— Научился этому в Канаде. Яркий галун делает тебя слишком заметной мишенью.

— Капитан Пирс тоже это выяснил, только поздновато.

Паксли поглядел на Джека оценивающе.

— А вам, сэр, довелось нюхнуть пороху?

— Не без того.

— Это хорошо, потому как многие офицеры полка еще не обстреляны. — Он охлопал мундир. — Ладно, повешу его сушиться и пришлю к вам Уоллиса.

— Хорошо.

Сержант ушел, а Джек оглянулся на остальное унаследованное им снаряжение. Кроме батистовых рубашек, черных чулок, белых полотняных брюк, сапог, перчаток и седельных принадлежностей, общих для кавалерии, у драгун Шестнадцатого полка имелась и особая, отличительная амуниция: покрытая черным лаком медная каска с султаном из выкрашенного в красный цвет конского волоса, украшенная эмалевой кокардой в виде королевской монограммы с короной, а также алый плащ с полукапюшоном, обшитый черным полковым кантом. Вкупе с повешенным на просушку камзолом эта форма мало в чем уступала той, которую он пошил себе в Ньюпорте и в которой сражался на борту «Нежной Элизы». Стало быть, во всяком случае, какое-то время он уже не будет ни капером, ни пленником, ни беглецом, ни даже шпионом. Значительная перемена — и Джек, глядя на пурпурный и черный цвета своего полка, должен был признаться себе, что вполне ею доволен.

Правда, часа три спустя после того, как Паке ли и впрямь принялся «освежать память» Джека в области строевой подготовки, последний уже не светился довольством, потому как у него едва ли осталась хотя бы одна не изнемогающая от мышечной боли часть тела, невзирая на то что собственно к верховой езде пока еще не приступали. Кожа на костяшках правой руки возвратившегося в полк офицера была вскоре в кровь сбита о гарду палаша, каковой без конца приходилось то обнажать, то вбрасывать в ножны. Бедра ломило от многократных взлетов в седло, причем, как успел насчитать Джек, это действие, равно как и обратное, состояло из девяти отдельных последовательных движений. Трудней всего было выдерживать стойку — грудь колесом, подбородок вверх, одна нога в стремени, рука на луке седла, — пока сержант неторопливо обходит шеренгу, подмечая неточности и делая замечания. Ну а когда дело дошло до отработки элементов перегруппировки, у него и вовсе голова пошла кругом. Маневр, который они осваивали, именовался смыканием и позволял целому отделению разом спешиться, в то время как лошади, числом до десятка, соединенные длинной шлеей, пропущенной под грудными ремнями, оставались в поводу у единственного солдата. Однако тут важна была согласованность, и Джек далеко не сразу запомнил, когда и в какую сторону ему следует разворачиваться, тем паче что чертов Паксли постоянно менял положение конного строя.