Салют из тринадцати орудий (ЛП) - О'Брайан Патрик (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
— Что же до этого, — капитан Обри бросил раздосадованный взгляд на Ложные Натуна, — думаю, перед салютом лучше подойдет Дисциплинарный устав. Вы же не забыли, что завтра день коронации?
— О нет, сэр. Я как раз с мистером Уайтом на этот счет переговорил. Желаете ли вы, сэр, чтобы установили кафедру?
— Я устав неплохо помню наизусть, но даже так лучше иметь его на кафедре. Две предосторожности лучше одной.
Именно перед этим складным объектом с двумя крыльями, похожим на доску для записей показаний лага, но с приклеенным и залакированным крупным текстом Дисциплинарного устава, капитан Обри занял место вскоре после шести склянок утренней вахты в воскресенье. Он уже провел смотр корабля, так что хорошо умытые моряки, чисто выбритые и в свежей одежде, выстроились перед ним, скорее внимательно слушающими группами, нежели ровными линиями. Но миссия, офицеры и юные джентльмены все же придавали собранию несколько более формальный вид, а морская пехота как обычно демонстрировала красномундирное геометрическое совершенство.
Дисциплинарному уставу недоставало чудовищной силы отдельных частей Ветхого завета, но капитан Обри обладал низким голосом с огромными запасами мощи. Когда он пробегал по каталогу флотских преступлений, в нем слышался славный изобличающий звон, радующий матросов не менее Книги пророка Иеремии или Послания к коринфянам.
Стивену (на этой церемонии он, в отличие от англиканского богослужения, присутствовал) показалось, что Джек сделал легкий акцент на статье XXIII: «Ежели кто на флоте затеет ссору или драку с кем-либо на флоте, или будет вести постыдные и дразнящие речи или показывать такие же жесты, дабы затеять ссору или недовольство, то он, будучи в этом уличен, будет приговорен к такому наказанию, какого заслуживает его проступок и будет судим военным трибуналом», а также на статье XXVI «Должно заботиться о надлежащем управлении каждым кораблем Его Величества, так чтобы по своенравию, небрежности или другой вине ни один корабль не сел бы на мель, или на скалу или банку, не раскололся и не повредился бы, а тот, кого признают виновным в подобном деянии, будет приговорен к смерти...»
Он не сделал акцента на печально известной XXIX статье, устанавливающей смертную казнь любому, повинному в скотоложестве или содомии, но многие матросы, особенно возившие туда-сюда Фокса по пеклу стоянки, не услышав ни «здрасьте», ни доброго слова, сами это сделали кашлем, взглядами и даже, далеко на баке, тихим хихиканьем.
Джек сложил кафедру и все тем же официальным голосом скомандовал:
— Равнение по правому борту. Приступайте, мистер Уайт.
Фокс со свитой сидели с неуверенным видом, но когда во всем своем великолепии загремел королевский салют, а верноподданные облака дыма начало сносить под ветер, лицо посланника прояснилось и после завершающего выстрела он встал, раскланялся направо и налево и обратился к Филдингу:
— Благодарю за очень достойную любезность, сэр.
— О нет, сэр, — объяснил Филдинг. — Должен попросить у вас прощения, но благодарностей не нужно. Все это никоим образом не персональное. Все корабли королевского флота дают салют из двадцати одного выстрела в день коронации.
Кто-то рассмеялся. Фокс в бешенстве заспешил к сходному трапу.
Смеялись на спардеке или на шкафуте. На квартердеке этот мелкий болезненный инцидент никто вообще не заметил. Пока «Диана» возвращалась к обыденному состоянию, Джек несколько раз прошелся взад-вперед, обмахиваясь парадной шляпой с золотыми галунами. Стивену он сказал:
— Где-то в этих водах Том сделал то же самое. Как же я надеюсь, что они нас услышали! Это их заставит мчаться сюда, как огонь по фитилю. —
Они дошли до бизани. Джек, бросив взгляд вперед, заметил юнгу. Тот сидел на фока-гардель-битсах, грациозно раскланиваясь. — Мистер Филдинг. Этот юнга, Лоури, дурачится на носу. Пусть он поднимется на марс как можно быстрее и до ужина поучится там хорошим манерам.
Все понюхавшие пороха моряки разделяли точку зрения капитана по поводу орудийной стрельбы: ничто не приведет другой военный корабль из-за горизонта так быстро, как грохот далекой канонады, пусть из-за расстояния он больше похож на щебетание ласточек в печной трубе. На марсах вглядывались в горизонт еще усерднее, если это вообще возможно — столь усердно, что незадолго до того, как к Джеку собрались на обед гости, ему доставили сообщение: с грот-марса Джевонс (заслуживающий доверия человек) почти точно заметил пусть и не парус, но что-то очень похожее — далеко с подветренной стороны, два румба по правому крамболу, то ныряет за горизонт, то снова появляется. С фок- или бизань-мачты этого не подтверждали, но так они обе значительно ниже.
— Кажется, самое время взглянуть, — ответил Джек. — Стивен, будь так добр, займи Блая и Дика Ричардсона на минутку, если они придут раньше меня.
Он бросил мундир на стул, схватил подзорную трубу и направился к двери. Открыв ее, Джек оказался лицом к лицу с гостями.
— Извините меня, джентльмены, я вас покину на две-три минуты. Хочу подняться наверх и попробовать разглядеть этот парус.
— Можно мне с вами, сэр? — поинтересовался Ричардсон.
— Разумеется.
На палубе Джек окликнул дозорного, чтобы тот спустился и освободил дорогу. Пока Ричардсон сбрасывал мундир и жилет, капитан уже взлетал по вантам все выше и выше на марс, где как раз показался дозорный.
— Господи, сэр, как я надеюсь, что я прав.
— Я тоже надеюсь на это, Джевонс.
Джек уцепился за наветренные стень-ванты, пока Ричардсон карабкался по подветренным. Очень скоро они оказались на топе мачты, на посту дозорного, стоя на салинге и дыша чуть быстрее обычного. Обхватив одной рукой брам-стеньгу, Джек пробежал взглядом по западной дуге горизонта.
— Где именно, Джевонс? — крикнул он.
— Между одним и двумя румбами по крамболу, ваша честь, — последовал тревожный ответ. — Мелькнуло и исчезло, вот и все.
Джек снова осмотрелся, тщательно и аккуратно: море, море и ничего больше.
— Что ты видишь, Дик? — спросил капитан, передавая ему подзорную трубу.
— Ничего, сэр. Ничего. Боюсь, что вообще ничего, — наконец-то скрепя сердце ответил Ричардсон.
«Диана», как и некоторые другие корабли, несла бом-брам-стеньги. Они позволяли поднимать настоящие бом-брамсели, а при случае — еще и трюмсели. Бом-брам-стеньги возвышались над брам-стеньгами, удерживаемые высоко-высоко брам-салингами, парой вант и, конечно, бакштагами. Но даже грот-бом-брам-стеньга «Дианы» в самом толстом месте не дотягивала до шести дюймов в диаметре, да и грот-брам-стеньга ненамного толще. Ванты и бакштаги соответственно непрочные, а капитан Обри весил как минимум семнадцать стоунов.
— Ох, сэр — воскликнул Ричардсон, видя, как капитан хватается могучей рукой за брам-ванты. — Я поднимусь наверх, и глазом не моргнете. Пожалуйста, дайте мне подзорную трубу.
— Чушь.
— Сэр, со всем уважением, но во мне только девять стоунов.
— Тьфу, — только и ответил Джек, успев уже подняться с салинга. — Замри. Ты мачту раскачаешь, если будешь тут скакать, как чертов бабуин.
Ричардсон только и выдавил «Ох, сэр», а потом искренне сжал руки в молитве при виде того, как мощная фигура Джека карабкается по этой тонкой паутине. Эффект рычага, создаваемый этой почтенной тушей, взгромоздившейся на самом конце тонкой мачты при бортовой качке пятнадцать градусов и килевой — около пяти, навевал едва выносимые мысли. Лейтенант схватился за брам-эзельгофт, чтобы вовремя заметить его деформацию, и тут Джек, прочно обосновавшись наверху и держась одной рукой за бом-брам-ванты, крикнул:
— Господом клянусь, я их вижу. Вижу! Но это всего лишь проа. Три штуки, идут курсом на зюйд.
Они спустились на палубу по вантам, сила тяжести дала им если и не крылья, то близкий их эквивалент.
— Мне очень жаль, что я заставил вас ждать, мистер Блай, — извинился Джек перед казначеем, — и очень жаль, что нет хороших новостей. Это всего лишь проа.
