Затерянный остров - Маннель Беатрикс (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Наконец Вильнев откашлялся и настоял на том, чтобы все поели. Они отправились к своим палаткам, Нориа и Вильнев шли по бокам от Паулы и поддерживали ее, Вильнев нес Нирину. Палатки без караульных казались инородными телами на опустошенной земле. Они помогли Пауле присесть и начали готовить еду. У Паулы закрылись глаза, она заснула и проснулась только тогда, когда еда была готова. Они молча поели, будто уже и не могли разговаривать.
— Вам нужно еще что-то съесть!
Вильнев протянул Пауле еще один жареный рисовый пирожок, которые Нориа приготовила специально для нее.
— Я больше не могу.
Паула посмотрела на Нориа, к которой у нее было столько вопросов, но та словно онемела. Она покормила Нирину молочной кашей, вытерла ему рот, встала и положила его в гамак из москитной сетки, который соорудила Паула.
Паула и Вильнев остались наедине. Паула посмотрела на него. Тот поцелуй все изменил, и она не знала, как быть дальше. Между ними возникло необычайное напряжение, которое, наверное, даже Нориа заметила, потому что она не вернулась.
Вильнев протянул Пауле блюдо с бананами во фритюре. Она покачала головой, но затем он пригрозил, что будет кормить ее, как Нирину. Поэтому она взяла один и начала его есть без особого желания. Тем временем возникло неуютное молчание.
— Что случилось с вашим серебряным крестом? — наконец спросила она, нарушив неприятную тишину.
— Я обменял его на нечто более ценное — на поцелуй.
Паула залилась румянцем. Наконец он это произнес.
— Это было очень мило, — скупо сказала она. Ей не хотелось чувствовать себя такой скованной.
— Мило? — Вильнев подвинулся ближе. — Мило?
Невероятно! Паула пережила с его помощью смертный приговор и не знала, как его благодарить.
Вильнев взял у нее из рук банан и как бы случайно коснулся ее щеки.
«Уму непостижимо, — подумала Паула, — ни один человек еще не касался так моей кожи».
Он подвинулся еще ближе, взял ее голову двумя руками и внимательно посмотрел ей в лицо.
Паула еще никогда не была к нему так близко, даже тогда, при их поцелуе. Его зеленовато-карие глаза казались ей просто огромными, под ними лежали круги, от носа пролегали вертикальные складки к его полному, уже не такому бледному рту, щетина снова нарисовала на его щеках темную тень. Какой восхитительный от него исходил запах, как от покрытой мхом лесной почвы на солнце! Вильнев подвинулся еще ближе и улыбнулся. Он отпустил ее лицо и погладил ее волосы, расплел косички, которые заплели утром, разложил волнистые волосы на плечах, задержался там, осмотрел царапины, которые на ее коже оставил лемур, что вызвало у него возмущение. Затем он провел рукой по ее шее; каждое его прикосновение рождало в ее теле небольшие электрические импульсы. Непроизвольно Паула опустила голову, чтобы задержать его руку между шеей и лицом. Она тяжело вздохнула, придвинулась ближе к нему и положила руки на его широкие плечи. Они смотрели друг на друга так, как никогда прежде. Не отводя взгляда от его глаз, Паула подобрала ламбу, под которой она была абсолютно голой, и села к нему на колени. Своими ногами она обхватила его бедра и положила голову ему на грудь. Он обнял ее.
— Паула.
Его голос звучал хрипло.
Паула чувствовала странную слабость, словно она недавно плакала, но в ней был и смех, она думала о ванильном аромате, о лазуритовых бабочках, о том, как она впервые плавала в холодном озере, но то, что происходило здесь, было намного прекраснее. Потому что она слышала его пульс как эхо своего и чувствовала, как с каждым ударом их сердец что-то тает в ее животе под огромным твердым шрамом, и она знала, что теперь уже не одна.
45 Вербена
Речь идет об освежающем запахе, которым обладают листья произрастающего в Перу Aloysia Citriodora Orteg. и который очень похож на запах померанцевой травы, из-за чего это эфирное масло часто называют вербеновым маслом.
Паула спала недолго, но на следующее утро она чувствовала себя прекрасно, полной сил и готовой задавать вопросы, как быть дальше. Она поднялась, оставив Вильнева, который крепко спал, погладила его колючую щеку и вышла из палатки к костру, где Нориа уже кормила Нирину.
— Нориа, дайте мне, пожалуйста, малыша, — сказала Паула и продолжила кормить Нирину. — У меня к вам столько вопросов, и я совсем не знаю, с чего начать. Вам известно, где сейчас Мортен?
Нориа молчала, пока Паула не закончила кормить ребенка. И только когда она положила малыша себе на плечо и начала ходить с ним взад-вперед, Нориа откашлялась.
— Я хотела бы вам кое-что показать, — сказала она и ушла за одну из палаток.
Когда она вернулась, она что-то держала в руках. Нориа присела на матрас перед палаткой Паулы и попросила ее присесть рядом ней. Когда Паула подошла ближе, она поняла, что это.
Ржавая жестяная банка. Паула ошеломленно смотрела на буквы, которые еще частично можно было прочитать. «Ван Хоутен». Банка из-под какао. Банка ее бабушки.
Она была не в состоянии говорить, пока все это осознавала. Нориа обманула ее, она отправила ее не к той могиле, просто так. Хотя она знала, какое значение это имело для Паулы.
Она несколько раз сглотнула, не издав ни звука. Поэтому Нориа ни разу и не появилась, пока она сидела под стражей. Паула думала: все идет к тому, что они станут подругами, но она очень сильно заблуждалась.
Нориа показала на банку и закашлялась.
— Это длинная история. Вы хотите ее выслушать?
Паула кивнула, все еще не говоря ни слова.
— Миссионеры всегда мне рассказывали, что спасли меня из крокодиловой реки, но это была бессовестная ложь, клевета на мою страну и ее обычаи. А правда в том, что моя мать отказалась от меня, потому что я была одной из близнецов, к тому же родилась в несчастливый день. Мой отец решил меня спасти, вероятно, потому что чувствовал себя виноватым или потому что причинил моей матери уже достаточно зла. Она была просто дешевым утешением после его большой, настоящей любви к одной старой ведьме. — Нориа язвительно посмотрела Пауле в лицо. — Ваша бабушка была уже старой, и зря она вскружила голову такому молодому человеку, как мой отец, околдовала его.
Значит, Эдмонд был отцом Нориа. Паула начала считать. Ее бабушка была в два раза старше Эдмонда, так что он запросто мог быть отцом Нориа. Очевидно, Эдмонд надолго пережил Матильду. Но почему он был не здесь, на Мадагаскаре, и почему не осуществил свою мечту о собственной ванильной плантации?
— А где ваш отец? Я могу с ним поговорить?
Нориа покачала головой.
— Он мертв. Я его никогда не знала, у меня есть только письмо, которое он мне написал. Кроме того, он был настолько бестактен, что оставил мне письмо, которое ему написала ваша бабушка. Я думаю, это было ее последнее письмо, то, в котором она рассказала о своей золотой находке.
— А как эти письма попали к вам?
— Когда появился Мортен. Он приехал на плантацию своих родителей — это была та плантация, которая и на жизнь моего отца повлияла таким решающим образом, — потому что хотел вернуть ее в собственность семьи. Там он встретил моего отца, смертельно больного. Эдмонд дал ему письма с поручением найти меня.
Нориа злобно улыбнулась.
— Мортен?
Паула задумалась. Мортен хотел выкупить плантацию… и вдруг все стало ясно. Мортен был тем маленьким мальчиком, которого не любила ее бабушка и который застал ее за кражей украшений.
— Моего отца нельзя было назвать умным человеком, с тем же успехом он мог отдать письма самому дьяволу.
— Что вы имеете в виду?
— Мортен сначала сам искал то место, на котором ваша бабушка нашла золото. Только когда он понял, что в одиночку не сможет даже выяснить, где находится плантация вашей бабушки, он разыскал меня. Таким образом, было зря потрачено время, когда мой отец был еще жив, время, которое я могла провести с ним. Вскоре после того, как я узнала, что он мертв, вы появились на Нуси-Бе и спрашивали всех и каждого о старой ведьме. Тогда-то мы за вас и взялись. — Она безрадостно улыбнулась. — Это было просто, вы так же доверчивы, как и мой отец.
