Могол - Савадж Алан (читаем книги .txt) 📗
Он сунул руку ей под спину и одним движением перевернул так, что она оказалась наверху, на нем. Молодая женщина испуганно вскрикнула и попыталась перекатиться дальше, но он удержал ее. После недолгой борьбы она затихла у мужа на груди, краска залила ее лицо.
— Вы животное, — сказала она. По щекам текли слезы.
— И это благодарность за то, что я люблю вас?
— Любите... — Ее лицо искривила гримаса, когда его плоть стала подниматься у нее между ног. Изабелла быстро сдвинула их, а затем снова раздвинула, ведь член был между ними.
Рука Уильяма скользнула по спине жены к шее и притянула ее голову к его лицу.
— Я люблю вас, — сказал он, целуя Изабеллу. — И хочу любить еще сильнее. Вы моя. Отдайтесь, Изабелла, и я обещаю вам большое счастье.
Она внимательно посмотрела на него — их носы почти соприкасались, дыхания слились — и перестала всхлипывать, хотя слезы на щеках еще не высохли.
Он почувствовал, что ее ноги задвигались по его ногам, а рот коснулся его рта.
Три месяца спустя Елена с гордостью объявила всем, что Изабелла беременна.
Та первая капитуляция оказалась кратковременной. Изабелла уступила мужу, чтобы тот не заподозрил, насколько глубоко она презирала себя за присутствие при совокуплении Джальны и Уильяма. Но не только это восстанавливало ее против него. К следующему вечеру ее холодность вернулась. А Уильяму пришло время возвращаться к своим обязанностям во дворце, поэтому он не был уверен, будто чего-либо добился в отношениях с женой. Джальна, по крайней мере, была восхитительна.
Гнев его вспыхнул с новой силой, когда однажды он принес жене цветы и сладости, а подарок приняли с холодным безразличием.
— Она презирает меня и этого не изменишь, — заявил он тете. — Почему я не могу использовать ее, как того хочется мне, бить или насиловать по своему усмотрению? Разве есть такое право у жены — изводить мужа?
— Вопрос в ценности отношений, — спокойно ответила Елена. — Конечно, ты можешь помыкать ею, если больше ничего не хочешь от женщины. Но истинного счастья и настоящих товарищеских отношений можно добиться только терпением. В этом суть, Уильям. Если хочешь иметь рядом близкого и дорогого человека, ты должен ценить его, воспитывать и восхвалять. Признайся, ты когда-нибудь похвалил Изабеллу?
— Разве мужчине следует за что-то еще восхвалять женщину, кроме ее красоты? А я очень часто говорил ей, как она красива.
— Кроме внешней красоты имеется еще много других добродетелей, — сказала Елена. — А красота — качество преходящее.
— Боже, теперь еще и беременность!
Изабелла с ужасом посмотрела на Елену, когда та объяснила ей очевидность этого факта, и в слезах бросилась на постель.
— Тебе следует радоваться. — Елена была неумолима. — Это еще больше приблизит тебя к мужу.
Изабелла подняла голову. Ее глаза выражали страх перед будущим.
Тогда Уильям сел рядом и погладил жену по голове.
— Вы сделали меня самым счастливым человеком на земле, Изабелла. Разве можем мы не принимать в расчет наше благо? Если бы вы отдали мне хотя бы частицу своего сердца, будьте уверены, я бы отдал вам все свое без остатка.
Ответом ему были только слезы.
Ричард Блант-младший родился в 1603 году. Его сестра, Лаура, годом позже. Уильям даже убедил себя, что Изабелла наконец признала его своим мужем.
Все это время в империи царил мир.
— Сейчас вам уже нечего завоевывать, мой государь, — намекнул Уильям Моголу.
Акбар засмеялся:
— Ни один государь не может говорить так до тех пор, пока не умрет. К тому же есть другие задачи, которые я пытаюсь решить. Я, к примеру, учусь читать, разве это не призвание в моем возрасте? Сейчас, когда у меня стало больше свободного времени, оно мне отлично послужит. Книги, собранные отцом, ждут. Они скрасят мою старость, Блант-бахадур. Кто знает, может, я смогу стать мудрецом.
Несмотря на внешнее спокойствие, Акбар на закате жизни был весьма озабочен будущим императорской, семьи.
Салим Джахангир действительно больше не ссорился с отцом и определенно стал самым верным его сыном. Однако он по-прежнему оставался приверженцем алкоголя и, как доносили его отцу, пил все больше и больше. Кроме того, он значительно чаще стал принимать опиум. Распространялись слухи, будто он по-варварски жестоко обращался со слугами и с сыновьями, уже ставшими взрослыми. Старший, Хусро, как правило, появлялся на людях с хмурым выражением на напряженном лице.
Все это причиняло боль стареющему императору, хотя он оставался неизменно вежливым с Салимом. У Уильяма появилось сомнение в способности старшего сына императора стать достойным преемником своего отца. Но едва ли был другой выбор, ведь Даниал пил так же, как и его старший брат.
— Я проклят, — иногда ворчал Акбар. — Мусульманин, зачумленный пьянством...
Этот порок был определенно проклятием, которое пало на Дом Бабура, причем необъяснимым, учитывая воздержанность самого Акбара. Но император не мог назвать наследником никого из младших сыновей вместо Джахангира или Даниала... Ведь никто из них не был сыном Джодхи Баи. А он не брал в расчет всех своих остальных жен и наложниц.
Акбар размышлял вслух:
— Может быть, Хусро? Он душевный человек. И не пьет. — Он посмотрел на раджу Бирбала. — Что говорит закон об отказе сыну в праве наследования власти в пользу внука?
— Закон не касается этого вопроса, мой государь, — ответил Бирбал. — Только вы решаете, кому быть наследником. Но если вы решите в пользу принца Хусро, принц Джахангир не может быть оставлен в живых после вашей смерти.
Акбар сокрушенно покачал головой.
— Мой сын, — бормотал он. — Сын моей дорогой жены. Разве это не все, что осталось мне от нее? — Они смотрели друг другу в глаза. — Я дам ему год на исправление. Год! А затем необходимо будет принять решение. — Пробежав взглядом по лицам визирей, он добавил: — Следует предупредить его об этом.
Ясно, что Акбару не хотелось делать этого самому. Встал вопрос, кто отважится предупредить принца. Желающих не было. Но Уильям колебался недолго. Как и для всех приближенных Акбара, будущее его зависело от распоряжений, которые сделает Великий Могол на случай своей смерти. Но он был самым молодым, а значит, должен подумать об Изабелле и детях, обязан обеспечить их будущее.
Если Салим откажется выслушать его, тогда нужно будет обратить внимание двора на младших принцев.
Уильям решил поговорить с Салимом на охоте, когда однажды ему пришлось сопровождать выезд. Принц гордился своими ловчими птицами. Он использовал только соколиц. Причем исключительно пойманных дикими, а затем натренированных. Ему доставляло истинное удовольствие наблюдать за стремительным полетом диких птиц, пикирующих в воздухе на добычу.
Уильяму достались от деда птицы, взятые из гнезда еще птенцами. Их обучение началось до того, как они научились летать. Между соколятниками разгорелся спор, чья система позволяет воспитывать лучших охотников. Сам Блант больше верил в своих соколят, которые были весьма привязаны к хозяину, но на этот раз специально взял с собой только любимого сокола, размером гораздо крупнее средней самки. Он тайно накормил его перед выездом, чтобы тот был более вялым по сравнению с соколом принца.
— Ха-ха, — посмеивался Салим. — Твоя птица совершенно бесполезна, Блант-бахадур. День, без сомнения, мой.
— Признаю свое поражение.
— Тогда пошли со мной, выпьем по чаше вина.
Они спешились и сели в тени. Сопровождающие принялись прислуживать им. С ними рядом устроился любимый тавачи Салима, индус по имени Спарту. Он приходился внуком Хему. Но его отец был всего лишь ребенком, когда несостоявшийся раджа Бикрамджит умер, и потому был прощен по общей амнистии, объявленной Акбаром после победы при Панипате. Молодой человек держался довольно вежливо, но Уильям чувствовал себя неуютно в его компании. И все же он не мог позволить, чтобы присутствие Спарту помешало исполнению его планов.
