Восемь - Нэвилл Кэтрин (бесплатные серии книг .TXT) 📗

При всем этом страха я не испытывала. Мне потребовалось три года, чтобы узнать все, что только можно, о сфере грузоперевозок. Узнать столько же об энергетике представлялось мне более простым делом. Сверлишь дыру в земле, оттуда фонтанирует нефть, что же в этом сложного?

На практике меня ждала бы незавидная участь, если бы все книги, которые я прочитала, были такие же «блестящие», как та, что лежала передо мной:

«В 1950 году арабская легкая нефть продавалась по 2 доллара за баррель. И в 1972 году она также продается по 2 доллара за баррель. Это делает арабскую легкую нефть одним из самых дешевых видов сырья, даже без учета роста инфляции за указанный промежуток времени. Объяснение этого феномена кроется в жестком контроле, который введен мировыми правительствами на данный сырьевой продукт».

Потрясающе! Но что я посчитала действительно обворожительным, так это то, чего книга не объясняла. Этой ночью я узнала о том, о чем не говорилось ни в одной книге.

Арабская легкая нефть — это, оказывается, определенный сорт нефти. Фактически это самая ценная нефть в мире. Причина, по которой цена на нее оставалась неизменной больше двадцати лет, была в том, что цена контролировалась не теми, кто продавал нефть, и не теми, кто владел нефтяными месторождениями, а теми, кто распределял ее, — жуликами-посредниками. И так было всегда.

В мире было восемь больших нефтяных компаний: пять из них американские, остальные три — британская, датская и французская. Пятьдесят лет назад некоторые из этих посредников во время охоты на куропаток в Шотландии решили разделить между собой мировое распределение нефти так, чтобы не стоять на пути друг у друга. Несколько месяцев спустя они встретились в Остенде с парнем по имени Калуст Гульбекян, который прибыл туда с красным карандашом в кармане. Достав его, он провел то, что позднее назвали «Красной линией», обозначив большой кусок земли, который включал в себя старую Оттоманскую империю (теперь это Ирак и Турция), а также большой кусок Персидского залива. Джентльмены поделили все это и принялись за бурение. В Бахрейне ударила струя нефти, и гонка пошла.

Закон о поставках и потреблении нефти — весьма спорный момент, особенно если ты крупнейший потребитель этого продукта и в то же время контролируешь его поставки. Согласно графикам, которые я изучала, Америка давно уже является самым крупным потребителем нефти. Все нефтяные компании, и особенно американские, контролировали поставки. Делали они это просто. Заключали контракты на добычу (или разведку) нефти по расценкам владельцев основной доли, а затем перевозили и распределяли нефть, получая при этом дополнительный доход от разницы цен.

Я сидела в одиночестве перед массивной стопкой книг, набранных мной в библиотеке «Пан-Американ», единственной, которая была открыта в новогоднюю ночь. Наблюдала, как за окном в желтом свете уличных фонарей, цепочкой тянувшихся вдоль Парк-авеню, сыплется снег. И думала.

Одна мысль упорно крутилась у меня в голове. Та самая, которая спустя несколько месяцев займет умы куда более выдающиеся. Мысль, которая взбудоражит правителей государств и сделает богами управляющих нефтяными компаниями. Мысль, которая низвергнет мир в кровопролитные войны и экономический кризис, поставит планету на грань третьей мировой войны. Но мне она не казалась такой уж революционной.

Мысль была примерно такая: что было бы, если бы мы перестали контролировать поставки нефти? Ответ на этот вопрос, весьма красноречивый во всей его простоте, через двенадцать месяцев явится миру, как пресловутые огненные письмена на стене.

Это стало бы нашим «свиданием в Самарре».

Спокойный ход

Где-то звонил телефон. Я подняла голову и огляделась. Мне понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, что я все еще нахожусь в вычислительном центре «Пан-Американ». По-прежнему был канун Нового года, настенные часы в дальнем конце комнаты показывали четверть двенадцатого. Я удивилась, почему никто не снимает трубку.

Я оглядела центр — огромный зал с белым подвесным потолком. Над квадратными плитами потолка, словно земляные черви в толще земли, змеились мили коаксиального кабеля. Ни движения вокруг. Как в морге.

Затем я вспомнила, что отпустила операторов на перерыв, пообещав подменить их. Однако это было несколько часов назад. Я раздраженно встала и отправилась к щиту управления, подумав, что их просьба отлучиться выглядела странной. «Ты не против, если мы отправимся в хранилище немного повязать?» — спросили они. Повязать? Я добралась до контрольной панели с распределительными щитами и консолями, откуда можно было связаться с охраной ворот и постами в здании. Нажала на светившуюся кнопку телефонной линии и заметила, что один из индикаторов горит красным светом, показывая, что закончилась лента. Я нажала другую кнопку, для связи с хранилищем, чтобы вызвать оператора на этаж, и наконец подняла телефонную трубку.

— «Пан-Американ», ночной дежурный — сказала я, сонно протирая глаза.

— Видишь? — раздался медоточивый голосок с безошибочно узнаваемым британским акцентом. — Говорил я тебе, она будет работать! Она всегда работает.

Фраза была адресована кому-то на другом конце провода. Затем собеседник обратился ко мне:

— Кэт, дорогая! Ты опаздываешь. Мы все тебя ждем! Уже двенадцатый час. Ты что, не помнишь, какая сегодня ночь?

— Ллуэллин, — сказала я, потягиваясь, чтобы размять затекшие руки и ноги, — я действительно не могу прийти. Мне надо сделать работу. Знаю, я обещала, но…

— Никаких «но», дорогая. В канун Нового года мы все должны узнать, что приготовила для нас судьба. Нам уже предсказали будущее, это было очень, очень забавно. Теперь твоя очередь. Меня здесь пихает Гарри, он хочет поговорить с тобой.

Я застонала и снова вызвала хранилище. Куда, в конце концов, провалились эти проклятые операторы? И какого дьявола трое здоровых мужиков собрались проводить новогоднюю ночь в темном холодном хранилище, что-то там вывязывая?

— Дорогая, — зарокотал в трубке низкий баритон Гарри. Как всегда, мне пришлось отдернуть трубку от уха, чтобы не оглохнуть.

Гарри был моим клиентом, когда я работала в МММ, с тех пор мы оставались друзьями. Его семья удочерила меня, и Гарри каждый раз приглашал меня на благотворительные вечера, навязывая мое общество своей жене Бланш и ее брату Ллуэллину. На самом деле Гарри надеялся, что я подружусь с его дочуркой Лили, несносной девицей примерно моих лет. Черта с два он этого дождется!

— Дорогая, — продолжал Гарри, — надеюсь, ты простишь меня, я только что отправил Сола за тобой.

— Ты не должен был посылать за мной машину, Гарри! — сказала я. — Почему ты не спросил меня, прежде чем отправлять Сола в снегопад?

— Потому что ты сказала бы «нет», — веско ответил Гарри. Тут он попал в точку. — Кроме того, Сол любит покататься. Это его работа, он же шофер. За это я плачу ему, он не может пожаловаться. В любом случае ты должна быть мне благодарна.

— Я не собираюсь быть тебе благодарной, Гарри, — ответила я. — Не забывай, кто кому обязан.

Двумя годами раньше я установила для компании Гарри программу грузоперевозок, которая сделала его самым преуспевающим меховщиком не только в Нью-Йорке, но и в Северном полушарии. «Качественные дешевые меха Гарри» могли доставить сшитую на заказ шубу хоть на край света в течение двадцати четырех часов. Я снова нажала кнопку вызова. Красный глаз индикатора по-прежнему горел, требуя ленты. Где же операторы?