Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему - Ашар Амеде (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
На другом конце города тоже шел ожесточенный бой. Везде слышались крики сражающихся, гул канонады был беспрерывным. Он близился с каждой минутой.
Человек, раненый в самую грудь, упал прямо к ногам Фалькенберга:
— Жан де Верт! — воскликнул он и умер.
Арман-Луи и Рено переглянулись. Впереди — Паппенхейм, сзади — Жан де Верт. Два их самых заклятых врага объединились, чтобы победить. Оба сразу подумали о своих любимых. Обратившись к Фалькенбергу, Арман-Луи произнес:
— Вам, мосье, графа де Паппенхейма, нам — Жана де Верта и баварцев!
И они ринулись на встречу неприятелю, как два льва, окруженные врагами.
В этот момент страшно было смотреть на Магдебург. Женщины и дети, напуганные ожесточенной канонадой, бежали в разных направлениях по улицам и площадям; буржуа пытались собраться вместе; многие из них укрылись в церквях и наполнили их стонами. Повсюду раздавался звон колоколов, призывавший к защите города.
Со всех сторон гремели выстрелы из мушкетов. На защитников обрушилась лавина пуль — и поразила добрую сотню несчастных, которые своими стонами лишь увеличивали панику.
Многие кварталы Магдебурга уже охватил пожар; к небу поднимались столбы дыма, огонь приближался. Пушки в окрестностях города били не переставая.
Рушились дома, гибли люди. Жители города пребывали в панике.
Трупы мешали продвигаться хорватской кавалерии, которая ринулась в бой как ураган, подминая все на своем пути. Через час лошади хорватов уже скользили в крови…
Арман-Луи, Рено, Магнус и Каркефу были в первых рядах сражающихся. Им уже был виден Жан де Верт.
Время от времени Магнус оглядывался назад. Это удивило Каркефу. Группа солдат уже выбивалась из сил, но продолжала сражаться. В конце улицы Магнус увидел шведскую форму. Фалькенберга среди них не было. Магнус отбросил баварца, нападавшего на него, и направился к шведам.
— А где Фалькенберг? — спросил он у молодого офицера, истекающего кровью.
— Его сразила австрийская пуля, — прошептал он еле слышно.
Послышались страшные крики и валлонцы бросились вперед. Магнус присоединился к г-ну де ла Герш.
— Город потерян, — сказал он ему.
— Увы, — отвечал верный товарищ, — ещё немного, и мы должны будем спасать тех, кто нам предан!
Собрав последние силы, четверка храбрецов обрушилась на баварцев, круша их, как богатырь крушит стену. Дорога была очищена.
— Вперед! Путь открыт! — закричал Арман-Луи.
Все четверо исчезли в переулке. Некоторое время спустя, они уже вместе с м-ль де Сувини и м-ль де Парделан искали выход их горящего города.
Те, кто был ещё в силах защищать Магдебург, думали только о том, чтобы подороже продать свою жизнь.
Хорваты прямо на лошадях въезжали в церкви и безжалостно расправлялись с молящимися женщинами. Они не жалели никого.
Возбужденная толпа, покинув дома, двигалась по городу, преследуемая врагами, опьяненными чувством триумфа и запахом крови. Убивали, чтобы убивать, разрушали, чтобы разрушать. Пожар охватывал все новые и новые улицы.
Посреди этого пепелища, в которое был превращен Магдебург, Арман-Луи и его товарищи постепенно продвигались к воротам. Но сколько препятствий преграждало им путь! Сначала улица, заваленная обломками часовни, потом отряд имперцев. Пришлось принять бой.
Тем не менее, четверо храбрецов потихоньку продвигались вперед средь этого ужаса и разрушения. Если вдруг хорватские или венгерские всадники начинали им слишком досаждать, шпага Рено и Магнуса быстро пригвождали их к земле.
Лошади Адриен и Дианы переступали через трупы. Девушки от страха закрывали глаза.
Если врагов оказывалось слишком много, приходилось прятаться за ближайшим домом или укрываться под сводом церкви. Когда враги удалялись, они продолжали свой путь.
В тот момент, когда путешественники в очередной раз свернули за горящий дом, невдалеке вдруг появился отряд имперцев, следовавший за человеком в плаще из зеленого шелка. Перо украшало его серую шляпу; бледный профиль, рыжая борода, горящий взгляд.
— Граф Тилли! — прошептал Магнус.
Каркефу тоже узнал его. Приготовив на всякий случай мушкет, он произнес:
— Если он вдруг обернется — это будет последний день в его жизни.
Эскадрон проследовал мимо. Какой-то человек в широком плаще зеленого цвета скакал рядом с графом Тилли.
— Если это не граф Сакс-Левенбургский, то это его приведение! — произнес в свою очередь Арман-Луи.
Каркефу положил мушкет на место.
— Вот так, — с горечью произнес он, — пуля теряет возможность вонзиться в тело отъявленного негодяя!
Они уже были недалеко от выходя их города, когда мимо них проследовал отряд буржуа, преследуемый имперцами. В отряде было много раненых.
— О! Лучше умереть здесь, чем продолжать убегать! — услышали они слова одного из них.
Арман-Луи посмотрел вокруг — везде он видел только пики и мушкеты, хмурые лица и раненых.
Вихрь движения привел путешественников в сад, окруженный с трех сторон высокими стенами. В то время, как де ла Герш искал выход, имперцы бросились в сад по стопам буржуа.
— Смерть еретикам! — вскричал валлонский офицер.
Лавина пуль обрушилась на буржуа и смешала их ряды. Вдруг лошадь Адриен споткнулась и упала на колени. Пришлось Арману-Луи посадить девушку к себе.
— Бегите! — обратился де ла Герш к Рено. — Я догоню вас, если смогу!
В этот момент м-ль де Парделан подошла к м-ль де Сувини и сжала её руку в своей.
— Твоя участь будет моей, — прошептала она с чувством.
Конечно, можно было преодолеть стену сада и достичь ворот, но лошадь, уставшая нести двойную ношу и к тому же дважды раненая, была не способна к подобным усилиям.
Вдруг Магнус спешился и, указывая концом шпаги вдаль, произнес:
— Смотрите, Жан де Верт!
— И с ним капитан Якобус! — добавил Каркефу.
И оба посмотрели на де ла Герш.
— Нет! Нет! Только не это! — вскричал он.
Но было поздно. Жан де Верт уже узнал их и, указывая на отряд капитану Якобусу, прорычал:
— На этот раз они будут моими!
Окруженный баварцами, он бросился в сад, а в этот же момент новый отряд всадников показался в конце улицы. Их кирасы блестели на солнце, они шли в полном порядке, со шпагами наизготовку. Возглавлял отряд какой-то человек.
— О! Да это граф Паппенхейм! — вскричал Арман-Луи, узнавший его.
— Тигр и лев! — заметил Каркефу, смотря по очереди то на баварского капитана, то на великого маршала империи.
— Следуйте за мной! — громко скомандовал де ла Герш. И, не разбирая хорватов, валлонцев, круша и разбрасывая всех, кто попадался им на пути, четверка смельчаков проложила кровавую тропу к кирасирам Паппенхейма. Тот, удивленный происходящим, взирал на бой с лошади.
— Граф! — обратился Арман-Луи к своему заклятому врагу. — Вот две женщины, они ни в чем не виноваты. Я вверяю их судьбу в ваши руки. Если вы действительно тот, кто называется солдатом, вы спасете их. Что касается нас, мосье Шофонтена и меня, то мы ваши пленники — вот моя шпага!
— И моя тоже! — прибавил Рено.
Жан де Верт наконец пробился через ряды буржуа и очутился рядом с лошадью мадам де Сувини.
— Наконец-то! — прошептал он и дрожащей рукой сжал руку девушки.
Увидев это, Паппенхейм встал между нею и баварцем:
— Господин барон! — произнес он надменным голосом. — Вы, наверное, забыли, что мадемуазель де Сувини находится под моим покровительством? Я отомщу каждому, кто посягнет на её безопасность!
Взгляды двух капитанов скрестились, подобно двум шпагам. Паппенхейм стоял в окружении своих кирасир.
Жан де Верт понял, что положение не в его пользу и опустил шпагу.
— Мадемуазель де Сувини — узница генерала императора Фердинанда, — произнес он. — Я ничего не имею против этого. Выкуп за неё войдет в казну Его Величества Апостольского и Римского, также как и выкуп за мадемуазель де Парделан.
Поклонившись Диане, он продолжил:
— Я думаю, что эту добычу командующий имперской армии, граф Тилли, кстати знакомый с маркизом де Парделаном, оценит по достоинству!
