Сальватор - Дюма Александр (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
Он, словно терпеливый таран, разрушил одну, потом вторую, а затем и третью стену. Он атаковал и разнес в пух и прах все причины, которые могут толкнуть человека на самоубийство: разочарованное честолюбие, обманутая любовь, потерянные деньги. Он напомнил о набожности людей в период с XIV по XVIII века, попытавшись отыскать в те времена хотя бы один пример самоубийств и не найдя их. По его словам выходило, что самоубийство появилось тогда, когда стали приходить в упадок монастыри. Раньше разочаровавшийся, обманутый, разорившийся, переживший большую боль человек становился монахом. Это было как бы моральным способом пустить себе пулю в лоб, моральным, а не физическим самоубийством: человек хоронил себя в огромной общей могиле, которая называлась монастырем. Там он молился Богу и зачастую находил утешение. А сегодня ничего этого больше не осталось: монастыри разрушены, закрыты или очень редки, а молитвы возносятся к небу. Осталась одна работа: работать – значит молиться! Для меня его слова стали откровением, и я посмотрел на того, кто эти слова произносил.
Проповедник был красивым молодым монахом в испанском одеянии лет двадцати пяти, не более. Бледный худой доминиканец с большими черными великолепными глазами! В нем сочеталось то, о чем он проповедовал: молитва и труд! Чувствовалось, что этот человек беспрестанно молится и постоянно трудится.
Я осмотрелся вокруг и стал думать, какую же работу я могу исполнять. Руссо научил своего Эмиля профессии водопроводчика. Меня, к сожалению, не обучили никакой профессии. И тут я увидел какого-то человека лет тридцати: на нем была куртка из черного бархата, в руке он держал фуражку. На одежде его была прикреплена кожаная пластинка. Я признал в нем комиссионера. Этот комиссионер стоял, прислонившись к колонне и внимательно слушал проповедника. Подойдя к нему, я оперся о ту же колонну. И решил не терять его из виду, поскольку мне надо было задать ему несколько вопросов. Мне пришлось дослушать проповедь до самого конца. Но священник еще не закончил говорить, а я уже решил для себя, что буду жить… Проповедник, сойдя с кафедры, прошел мимо меня.
– Как ваше имя, отец мой? – спросил я его.
– Для людей или для Бога? – ответил он.
– Для Бога.
– Брат Доминик.
И он прошел мимо… Толпа разошлась. Я проследовал за комиссионером. На углу улицы Сен-Рош я нагнал его.
– Простите, приятель, – обратился я к нему.
Он обернулся.
– Я вам нужен?
– Да, вы мне нужны, – ответил я с улыбкой.
– Вы хотите пойти обходным путем или прямым?
– Нет, просто хочу получить кое-какие сведения.
– А! Понимаю: мсье иностранец…
– В жизни – да.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Вам нравится ваша профессия? – спросил я его.
– Черт побери! Все зависит от того, что вы под этим подразумеваете.
– Просто спросил, нравится ли она вам.
– Конечно. Поскольку я ею занимаюсь!
– Позвольте заметить, что это не всегда довод.
– Да что же вы хотите узнать?
– Сколько вы зарабатываете?
– Можно тысячи, можно сотни франков. Но на пропитание, в общем, хватает.
– Не могли бы вы ввести меня в курс дела?
– Спрашивайте, я буду отвечать.
– Сколько вы зарабатываете в день? День на день, конечно, не приходится, но в среднем сколько?
– В хороших кварталах где-то пять-шесть франков.
– Это выходит две тысячи франков в год, так?
– Примерно так.
– И сколько из них тратите?
– Приблизительно половину.
– Значит, в год вы откладываете?..
– По тысяче франков.
– А каковы неприятные стороны вашей профессии?
– Я таких не знаю.
– Вы свободны?
– Как ветер.
– Мне казалось, что на службе людей…
– Людей? Да господь с вами! Кто же сегодня не на службе у людей? Даже сам король Карл X – он ведь первый на службе! Честное слово, я намного свободнее его!
– Как это?
– Если поручение кажется мне подозрительным, я от него отказываюсь. Если поклажа кажется мне слишком тяжелой, я отрицательно качаю головой. Самое главное – это чтобы тебя знали. А когда тебя знают, можно и выбирать.
– И давно вы занимаетесь этим?
– Десять лет.
– И за эти десять лет ни разу не пожалели, что выбрали именно эту профессию?
– Ни разу.
Я на секунду задумался.
– Это всё? – спросил человек.
– Последний вопрос.
– Задавайте.
– Если человек захотел стать комиссионером, что ему нужно для этого сделать?
Комиссионер посмотрел на меня с улыбкой.
– Уже не хотите ли вы стать комиссионером?
– Возможно.
– О! Это делается очень просто. И не надо иметь высоких покровителей.
– И как же поступить?
– Пойти в префектуру с двумя свидетелями, которые поручатся за вашу честность, и попросить, чтобы вас зарегистрировали.
– И сколько же это будет стоить?
– Да ровным счетом ничего.
– Спасибо, приятель…
Я достал из кармана пять франков и протянул их ему.
– Это еще зачем? – спросил он.
– Плата за труд, за то, что вы мне ответили.
– Это не был труд. Скорее удовольствие. А за удовольствие денег не берут.
– Тогда давайте пожмем друг другу руки. И примите мою благодарность.
– Вот это – совсем другое дело.
Он протянул мне свою толстую ладонь, и я горячо пожал его руку.
– Черт возьми! – сказал я сам себе, когда мы расстались, – это очень странно: мне кажется, что я впервые пожал руку настоящему человеку!
И я пошел на мою мансарду.
Глава XLIV
Самоубийство
– Поскольку я решил не кончать жизнь самоубийством, – продолжал Сальватор, – у меня появились другие интересы. Для начала я хотел поужинать, что было бы совершенно излишним, продолжай я упорствовать в своем прежнем решении. Затем мне надо было купить одежду комиссионера. И наконец мне следовало подобрать себе персонаж, как говорят в анатомичке. И выдать этот персонаж за себя… Поскольку я перестал думать о самоубийстве, я решил, чтобы меня по крайней мере считали мертвым. Я немного знаком с медициной, поскольку изучал анатомию в двух-трех госпиталях. И был знаком с парнями из анатомички. Задача состояла в том, чтобы найти труп молодого человека моего возраста, уложить его на мою кровать и сделать его лицо неузнаваемым с помощью выстрела из пистолета. Но тут-то и была загвоздка: патологоанатом мог сразу заметить, что выстрел был произведен в уже умершего человека. И тогда я отправился в «Божий приют». Одному из парней, работавших в анатомичке, я оказал как-то раз большую услугу, освободив его брата от призыва в армию. И этот человек готов был отдать за меня жизнь. Брат его был кучером фиакра и тоже был глубоко мне признателен. Вот к этому парню из анатомички я и направился.
– Луи, – спросил я его, – часто ли сюда доставляют людей, которые пустили себе пулю в лоб?
– Не так часто, мсье Конрад, – ответил он мне, – но случается. Раза два-три в месяц.
– Мне нужен любой ценой, ты понимаешь меня, Луи, первый же самоубийца, которого сюда доставят!
– Вы получите его любой ценой, мсье. Пусть даже это будет стоить мне места!
– Спасибо, Луи.
– А куда его надо доставить?
– Ко мне домой. Предместье Пуассоньер, дом 77, пятый этаж.
– Я переговорю об этом с братом.
– Итак, я могу на тебя рассчитывать, Луи?
– Я ведь уже дал вам слово, – ответил он, пожав плечами. – Только прошу вас по ночам быть дома.
– С сегодняшнего вечера я буду каждую ночь у себя, будь спокоен.
Меня очень тревожило, что тридцати франков мне хватит ненадолго. Я мог умереть с голода раньше, чем кому-то более несчастному, чем я, придет в голову мысль покончить с жизнью, пустив пулю в висок…
По дороге домой я зашел к старьевщику и отыскал у него бархатные штаны, жилет и пиджак. Все это обошлось в пятнадцать франков. Мне завернули покупки, и я принес новую одежду домой. Охотничьи ботинки и старая охотничья кепка должны были дополнить мой костюм.
