Сальватор - Дюма Александр (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
– Дальше читать? – спросил Сальватор.
– Нет, мсье, это не имеет смысла, – произнес Лоредан.
– А остальное вам уже известно, не так ли, кузен? Мне любопытно узнать только одну деталь: сколько вы заплатили за это господину Барратто?
– Мсье! – крикнул граф и угрожающе приподнялся.
– Я снова возвращаюсь к тому, что недавно сказал, кузен, – продолжал Сальватор, не подавая вида, что заметил угрожающее движение господина де Вальженеза. – А сказал я следующее: когда человек творит добро, это приносит ему счастье. И могу добавить, что когда человек творит зло, это оборачивается для него несчастьем…
– Мсье! – повторил Лоредан.
– И все потому, – продолжал с той же невозмутимостью Сальватор, – что если бы вы не сотворили зло, похитив Мину, мне бы не пришло в голову сотворить добро, спасая ее. И тогда мне не надо было бы идти на почтовую станцию за лошадьми, я не пошел бы по улице Постящихся, не увидел бы того столика, не купил бы его, не обнаружил бы его потайного ящичка, а в нем не нашел бы завещания, которое позволяет мне сказать вам: дорогой кузен, вы свободны. Но предупреждаю вас, что при малейшей с вашей стороны жалобе в полицию я обнародую это завещание. А это значит, что я разорю вас в пух и прах. Вас, вашего отца и вашу сестру! Но если вы дадите возможность двум молодым людям, которым я покровительствую, продолжать свой путь и найти счастье за границей, тогда… В мои планы входит оставаться комиссионером еще год, два, может быть, три. И вы понимаете, что пока я комиссионер, мне не нужны двести тысяч ливров ренты, поскольку я зарабатываю пять-шесть франков в день. Итак, кузен, выбирайте: мир или война. Я предлагаю вам мир, но вы вольны выбрать и войну. Кроме того, я повторяю вам, вы свободны. Но на вашем месте я воспользовался бы гостеприимством, которое вам здесь оказано, и провел бы ночь здесь в раздумьях. Утро вечера мудренее!
Сказав это, Сальватор оставил кузена Лоредана и вышел, оставив дверь приоткрытой, для того, чтобы господин де Вальженез видел, что он уводит с собой Жана Торо и Туссена Лувертюра, и сам решил, оставаться ли ему в хижине или уйти.
Глава XLV
Новый персонаж
Посмотрим теперь, что происходило в доме номер 10 по улице Юльм за несколько дней до тех событий, о которых мы только что рассказали.
Если читатели хотя бы с минимумом внимания следили за многочисленными сценами этой драмы и у них что-то отложилось в памяти, они вспомнят, конечно, о том, что колдунья с улицы Трипере переехала оттуда и поселилась в квартире, которая была найдена, обставлена и украшена Петрюсом. И что находилась эта квартира в доме номер 10 по улице Юльм. Они вспомнят также о том, что вместе с Брокантой туда переехали, естественно, Рождественская Роза, Баболен, ворона и десять или двенадцать собачек.
Комната на улице Юльм, которую теперь занимала старая цыганка, представляла собой то ли музей редкостей, то ли уголок некромантии, и, как мы уже сказали, удивленный посетитель мог увидеть там среди прочих фантастических вещей колокол, который ворона облюбовала для своего убежища или гнезда, и различные бочонки, служащие конурами для собачек.
Пусть читатель простит нам то небольшое отступление, которое мы сейчас сделаем, потому что при написании этой книги, как это видно из повествования, мы ставили себе задачей не только опускаться и подниматься вместе с читателем по всем ступеням общества, начиная с папы римского Григория XVI, с которым мы вскоре встретимся, до опустошителя сточных канав Крючка и от короля Карла X до истребителя кошек, но и делая время от времени экскурсы в мир более низких существ, коими являются животные.
Таким образом мы смогли уже оценить сообразительность вороны Фарес и инстинкт пса Брезиля до такой степени, что если ворона оставила нас в какой-то мере безразличными, поскольку она сыграла очень незначительную роль в событиях, о которых мы уже рассказали, то мы уверены, что пес с двойной кличкой Брезиля и Роланда полностью завоевал симпатии нашего читателя.
Следовательно, нет ничего удивительного в том, что, сделав первый шаг в мир низших созданий, в мир наших меньших братьев, как назвал их Мишле, мы сделаем и второй шаг, расширив тем самым уже и так огромный круг действующих лиц нашего повествования.
А что вы хотите, дорогие читатели! Мне была поставлена задача, хотя это и приводит в отчаяние директоров театров и книгоиздателей, а возможно, нагоняет скуку и на вас, писать драмы из пятнадцати сцен и романы в десять – двенадцать томов! Здесь моей вины нет: во всем виноват мой темперамент, порождением которого является мое воображение.
И вот мы уже находимся в окружении собачек Броканты и просим вашего разрешения представить вам одно из этих милых животных.
Одной из самых любимых собачек нашей колдуньи был маленький черный пуделек самого гнусного вида. У колдуний странные вкусы: не потому ли они колдуньи, что у них странные вкусы? А может, эти странные вкусы появляются у них, потому что они колдуньи? Мы этого не знаем и предоставляем решить этот вопрос людям более сообразительным. Итак, пудель был вида самого неприглядного. Но мы даем эту оценку, естественно, исходя из точки зрения высокомерного человека. В природе же гнусных видов просто нет.
Все дело в том, что, с точки зрения человека, – мы не знаем, что он значит для природы, – собачка эта была поистине необычайно уродливой: маленькой, приземистой, вечно грязной, злобной, завистливой и наглой. Одним словом, в пудельке этом были собраны все пороки старого холостяка. И за это пуделя другие собаки, безусловно, недолюбливали.
А из этой всеобщей нелюбви получилось следующее: его хозяйка Броканта с чисто женским упрямством с самого начала стала питать по отношению к нему поистине материнскую нежность, а со временем эта любовь все более возрастала по мере того, как другие собаки открыто проявляли к нему все большее недружелюбие.
Дошло до того, что в проявлениях внимания к нему хозяйка стала давать ему еду отдельно в своей комнате для того, чтобы он не умер от истощения, поскольку все другие собаки высказывали этому пуделю тысячи нелицеприятных вещей и всячески поносили его в торжественные часы приема пищи.
Вы знаете, что такое спесь в характере человека, не так ли, дорогие читатели? А теперь давайте посмотрим, как она проявляется в поведении животных.
Этот черный пес, этот грязный пудель, это Бабилас, наконец, который был – с нашей точки зрения – ужасным уродцем, видя, что хозяйка ласкает его, гладит, нежит, балует и кормит отдельно от других собак, вообразил, что он самый красивый, самый привлекательный, самый умный, самый любезный и самый соблазнительный среди всех остальных собак. И как только эта мысль зародилась в его мозгу, он, что вполне естественно, и люди тоже так поступают, – начал издеваться над себе подобными, бесстыдно их задевать, таскать за хвост одних, кусать за уши других, досаждая каждой собаке, находясь в полной уверенности в том, что наказания за это не последует. Он начал вести себя высокомерно, ходить с высоко поднятой головой и выпятив вперед грудь. Короче говоря, вести себя с такой важностью, что его приятели улыбались с презрением и, пожимая плечами, говорили друг другу:
– Какое высокомерие!
Я полагаю, дорогие читатели, что вы имеете честь сделать мне замечание.
– Хорошо, господин писатель! Толкуйте, как хотите, слова и поступки людей, но только не надо нам внушать, что собаки умеют говорить, пожимать плечами и улыбаться!
Но позвольте возразить, дорогие читатели. Что касается улыбки, то у моих приятельниц есть одна собачка, маленькая белая ливретка, принадлежащая к самым аристократическим собачьим кругам, которая всякий раз при виде меня улыбается, показывая свои мелкие белые зубки. Вначале я думал, что она на меня сердится, но потом увидел, что всеми остальными частями своего тела она проявляет все признаки радости. Зовут эту собачку Жизель.
Поэтому я уверен в том, что собаки могут улыбаться: ведь моя дорогая Жизель улыбается мне всякий раз, когда мы с ней встречаемся.
