Невеста с миллионами - Мютцельбург Адольф (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Если этого не избежать, пусть это случится сегодня! — недовольно воскликнула она. — Оставайтесь поблизости, моя милая. Как только я позвоню — это значит, что посетительница мне наскучила, — вы позовете слугу, чтобы он проводил ее к выходу.

Вскоре загадочная дама оказалась в будуаре миссис Блэкбелл. Окинув взглядом ее наряд, леди Джорджиана не могла не согласиться с мнением камеристки. Незнакомка держалась с большим достоинством, у нее были изящные манеры и чрезвычайно привлекательная внешность. Кто из дам красивее, решить было бы очень нелегко. Во всяком случае, перед хозяйкой дома незнакомка обладала одним несомненным преимуществом — она была моложе.

Леди Блэкбелл ожидала посетительницу стоя, намереваясь отделаться от нее как можно быстрее. Сама того не желая, она ответила на почтительное приветствие незнакомки с некоторой учтивостью.

— Простите мою назойливость, миледи, — сказала вошедшая. — Но я в самом деле уверена, что в моих силах оказать вам услугу, за которую вы будете мне благодарны — пусть не сразу, а спустя некоторое время. Мне хорошо известно, как одолевают светских дам разного рода просители, и поэтому спешу вас успокоить: эта благодарность никоим образом не должна быть связана с денежным вознаграждением.

Должно быть, поведение незнакомки, ее манера говорить произвели впечатление на гордую вдову богатого мистера Блэкбелла и дочь английского баронета, ибо она указала ей на кресло и предложила сесть.

— А теперь расскажите вкратце, что вы собирались мне сообщить.

— Миледи, — начала та, — сначала мои слова ошеломят вас. Однако прошу выслушать меня спокойно. Когда вы узнаете, что именно я намерена сказать вам, вы поймете, что мне не требуется благодарности. Откровенно говоря, я пришла совсем не для того, чтобы оказать вам услугу. Я хочу лишь облегчить свою совесть и разоблачить низость определенного сорта мужчин. А за вами остается право действовать так, как вы сочтете нужным.

— Ваши слова для меня загадка, — сказала леди Блэкбелл. — Вы чрезвычайно обяжете меня, если будете предельно кратки.

— В таком случае я сразу перехожу к делу, миледи. Вы любите одного человека, собираетесь за него замуж, он обещал вступить с вами в брак, а между тем все его помыслы направлены на то, чтобы отказаться от своего слова, потому что он намерен жениться на другой. Однако он не знает пока, как избавиться от своего обязательства, и дошел до того, что предложил актеру Уилксу Буту занять его место рядом с вами, от чего тот принужден был уклониться, сославшись на то, что уже был вами отвергнут.

Эти беспощадные слова незнакомки, сказанные спокойным голосом, превратили леди Джорджиану в статую. Живыми оставались лишь ее глаза. Казалось, они готовы испепелить эту недостойную, презренную особу, которая осмелилась говорить с ней в подобном тоне. Леди Блэкбелл невольно потянулась к стоявшему перед ней на столе серебряному колокольчику, но вдруг передумала. Незнакомка смотрела на нее серьезно и печально; в благородных чертах ее лица не было ни малейшего намека на ложь или злой умысел, поэтому хозяйке дома не хватило мужества для решительных действий.

— Так кто же вы, чтобы говорить мне такие слова? Что дает вам право на такую неслыханную дерзость… — с трудом выдавила она, не закончив фразы.

— Если я назову вам род своих занятий, вы сочтете меня развращенной, порочной женщиной, — медленно, на этот раз с усилием, произнесла неизвестная посетительница. — Я служу буфетчицей в одном заведении, где золотая молодежь Нью-Йорка оглушает себя вином и любовью и где имеет обыкновение появляться капитан Петтоу.

На этот раз щеки гордой леди окрасил жаркий румянец. Во взгляде ее сквозили ненависть и презрение. Она решительно взялась за колокольчик. Но — удивительный случай — в тот момент, когда она подняла его, чтобы позвонить, из него выпал крошечный язычок и покатился по столу.

— Отдайтесь на волю случая, миледи, и дослушайте меня до конца, — попросила незнакомка, понизив голос. — Я сказала, что могла показаться вам развращенной. А между тем я знала одного-единственного мужчину и надеялась, что он составит счастье всей моей жизни. Клянусь вам всем святым для меня. Впрочем, я — ваша близкая родственница, хотя, вероятно, никогда не воспользуюсь этим правом и не признаюсь публично в нашем родстве. Я говорю вам это лишь затем, чтобы вы поверили моим словам, ибо по собственной воле вы вряд ли удостоите меня доверием. Ваш брат, баронет Стивенсбери, женат на немке, графине Цендерштейн. Брат графини — мой супруг, которого я покинула сразу после венчания, чтобы никогда больше не видеть. Если вы хоть мало-мальски осведомлены о событиях, происшедших в вашем семействе, последнее обстоятельство не могло остаться неизвестным вам. Я урожденная Хельфенбург — Анна фон Хельфенбург.

Леди Джорджиана то заливалась краской, то бледнела. Она не сводила глаз с незнакомки, словно перед ней был призрак.

— Уж не грежу ли я? — воскликнула она, порывисто поднимаясь с места. — Или я не в своем уме? Кто-кто вы такая, вы сказали?

— Невестка вашего брата, — печально ответила Анна Шварц. — Впрочем, если этот брак еще не расторгнут, то не по моей вине. К сожалению, наши судьбы схожи. Вы, миледи, во имя спасения чести своего отца отдались нелюбимому человеку — я сделала то же самое, согласившись на брак с графом Цендерштейном. Впоследствии вы пытались обрести счастье в любви к другому — я, обреченная здесь, в Америке, на одиночество и нужду, полюбила человека по имени Бут. Меня предали, вас — тоже, хотя вы до сих пор не знаете об этом предательстве. Единственная разница между нами обеими состоит в том, что вы — вдова мистера Блэкбелла и владелица состояния в два миллиона долларов, а я, бежавшая от мужа, которого не желаю больше видеть, покинутая человеком, который был для меня всем на свете, заняла неподобающее мне место. Сделала я этот шаг не столько затем, чтобы прокормиться (для этого я могла бы выбрать и другой способ), сколько затем, чтобы отомстить или, если быть совсем точной в выражениях, следить за обманувшим меня негодяем и, может быть, помешать ему осуществить его постыдные замыслы. Теперь вы знаете, кто я, миледи. Доказательства правдивости моих слов я могу представить вам раньше или позже. Я пришла только для того, чтобы вовремя предостеречь вас. Капитан Петтоу ничуть не лучше Бута.

От прежней гордой леди Блэкбелл ничего не осталось, по крайней мере на несколько мгновений. Почти без чувств она опустилась в кресло. Анна Шварц схватила флакон с одеколоном, стоявший на маленьком столике, и брызнула несколько капель в лицо леди Джорджиане. Средство возымело желанное действие, и вместе с сознанием к леди, похоже, вернулась и ее гордость.

— Вот что, милая моя, — раздраженно произнесла она, — вы либо бессовестная лгунья, либо…

— …подруга по несчастью! — закончила за нее Анна Шварц. — Впрочем, мне безразлично, кем вам угодно меня считать — то ли представительницей одного с вами сословия — графиней Цендерштейн, то ли баронессой Хельфенбург, то ли буфетчицей тайного клуба, — потому что все это — я, и в то же время я ничуть не хуже какой-нибудь леди, которая отдала свое сердце недостойному.

— Можете ли вы представить мне хоть малейшее доказательство того, что утверждаете? — тихо спросила миссис Блэкбелл.

— Я расскажу вам историю своей жизни с добавлением всего того, что мне известно о графе Цендерштейне и его сестре, — ответила Анна Шварц. — Тогда вы убедитесь, что я сказала правду. Впрочем, даже если у вас возникнут сомнения относительно моего происхождения и моего прошлого, можете быть совершенно уверены, что во всем том, что касается вас, я ничуть не погрешила против истины и только поэтому пришла сюда.

— Говорите! — сказала леди и, подперев голову рукой и полуприкрыв ладонью глаза, стала слушать рассказ молодой немки, которая старалась не пропустить ни одной подробности, касающейся графа Цендерштейна и его семьи.

— Не сомневаюсь, — продолжала Анна Шварц, описав свою роковую встречу с Бутом в Ричмонде, — что судьбой мне было суждено любить именно этого человека, любить в наказание за обман графа, пусть даже по причинам, которые можно считать вескими. Когда я познакомилась с Бутом, мое сердце жаждало любви. А вы знаете Бута. Это не просто красавец, это — демон, который умеет задеть любую струну в женской душе и в пылу страсти способен завораживать своим красноречием так, что ему невозможно ни в чем отказать. Прибавьте к этому мое ужасное одиночество, неудовлетворенность новым положением, которое никак не устраивало меня и совершенно не соответствовало всему тому, к чему я привыкла, и вы поймете, что Буту даже не было необходимости так талантливо играть свою роль, чтобы покорить мое сердце. У меня не возникло и тени сомнения, что сделать меня своей женой для него величайшее счастье. Если бы я могла предположить иное, моя гордость непременно возобладала бы над чувствами. Могла ли я думать, что нищий, запутавшийся в долгах актер смотрит на меня, баронессу, графиню, как на игрушку, с которой не прочь позабавиться месяц-другой? Разумеется, я собиралась получить развод и для этого отправила графу Цендерштейну несколько писем, где откровенно написала, что думаю о нем, и предоставила ему полное право истолковать мои поступки как повод для расторжения нашего брака. Лишь вчера мне стало понятно, почему я ни разу не получила ответа. Бут перехватывал мои письма, не желая жениться на мне. Он знал, что, не получив от графа развода, я не могу выйти за него замуж.