Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Борн Георг Фюльборн (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Приняв такое решение, маркиза позвала пажа и графиню Марзан.
— Мы возвращаемся в Версаль, — объявила она.
Большую позолоченную карету маркизы подали к подъезду. В сопровождении пышной свиты она спустилась вниз. Лакей в богатой ливрее резво вскочил на запятки, а Леон встал на подножку, готовый в любой момент откликнуться на приказ своей госпожи.
Экипаж покатил по бульварам, где в этот час было много праздных господ и гуляющего люда. Услышав стук кареты, все поворачивали головы, с любопытством разглядывая ее и отпуская свои замечания.
Группа повес окружила скамейку, где сидел оборванный и голодный Нарцисс Рамо, знававший лучшие дни и в ту пору общавшийся со многими из них. У них только что завязался спор о новомодной опере, и они обратились к Нарциссу, восклицая:
— Вот сидит знаток оперы, он и разрешит наш спор!
Он старался не обращать внимания на их насмешки, как вдруг его глаза уперлись в карету, медленно приближавшуюся к ним. Он вскочил и возбужденно показал на нее.
— Знаете, кто развалился в этом раззолоченном экипаже!? — выкрикнул Рамо. И не ожидая ответа, с горечью воскликнул: — Это любовница короля, маркиза Помпадур, которая утопает в роскоши. Она презирает нас всех, и вас в том числе.
— И тебя, Нарцисс? — с улыбкой спросил один из повес.
Рамо утвердительно кивнул.
— Я ненавижу ее, это несчастье Франции, — продолжал он.
— Смотрите на него! — вразнобой вскричали господа, снимая шляпы, когда экипаж приблизился. — Этот Рамо ненавидит могущественную и прекрасную маркизу.
— И не подумаю ей поклониться. — И Нарцисс демонстративно отвернулся. — Я не хочу ее видеть. Больше того — я проклинаю ее.
Экипаж маркизы попал в затор, и поэтому возничий вынужден был пустить лошадей шагом.
Маркиза рассеянно смотрела по сторонам, как вдруг ее взгляд упал на скамью, где сидел Рамо.
— Боже мой, кого я вижу! — прошептала она. — Бедный Нарцисс! Он в лохмотьях, он нищ и несчастен.
Голова ее откинулась на подушки, и она неожиданно лишилась чувств.
— О, Господи! — испугалась графиня Марзан, сидевшая напротив. В растерянности она окликнула пажа Леона. — Госпожа в обмороке! Надо срочно возвратиться в Лувр!
Между тем раззолоченную карету окружили зеваки, стремившиеся насладиться редким зрелищем — лицезрением любовницы короля, прекрасной и могущественной маркизы Помпадур.
Вознице с трудом удалось пробиться сквозь толпу и повернуть карету. Экипаж покатил обратно.
Как только они приехали в Лувр, маркизу отнесли в покои. Поднялась паника. Вызвали докторов.
— Как видно, маркизу что?то очень сильно взволновало… — заметил придворный лекарь. — Не знаете — что? — обратился он к графине.
Та пожала плечами. Она ничего не заметила и ответила в этом же смысле. Разве что маркиза что?то прошептала…
Он выслушал ее сквозь одежду, так как опасались расстегнуть тугой корсет, пощупал пульс и, покачав головой, заметил:
— Очень слабое сердце. Маркизе надо решительно избегать каких?либо волнений. Они могут ее убить.
Ночь прошла благополучно. Доктора бодрствовали у изголовья больной. Дыхание ее стало ровным, сон спокойным. Видно было, что всякая опасность миновала.
Наутро маркиза проснулась в добром здравии. Она почти не помнила, что с ней было. Но потом, словно яркая вспышка осветила ее мозг, она сжала кулаки и в отчаянии подумала:
«Я все поняла! Его дядюшка, музыкант, растратил деньги, которые я ему передала для бедного Нарцисса. Он их растранжирил и оставил беднягу Нарцисса без гроша. Негодяй! Он понял, что останется безнаказанным — я не решусь разгласить, что он обокрал своего племянника. О несчастный Нарцисс! Он вынужден ходить в лохмотьях. Он бедствует!» — И она залилась слезами.
Окружение маркизы снова обеспокоилось — с их повелительницей случился истерический припадок. Он продолжался несколько часов, и никто не мог объяснить причину. Такое было тем более удивительно, что обычно маркиза пребывала в ровном расположении духа. Она была холодна и рассудочна, и мало что могло вывести ее из себя.
Наконец маркиза успокоилась и уже к вечеру обрела свою обычную невозмутимость и ясность духа. Она пожелала непременно возвратиться в Версаль. Доктора не решились возражать, зная, что маркиза не терпит противоречий. И снова раззолоченный экипаж с теми же пассажирами отправился в путь.
Вернувшись в свою резиденцию, маркиза велела тотчас же вызвать к себе министра Маньоля, этого мрачного и решительного человека, который старался, тем не менее, угождать фаворитке.
— Господин де Аронвиль, — обратилась она к нему с видимым волнением. — У меня к вам настоятельная просьба. Вы вашей властью должны подвергнуть наказанию одного бесчестного обманщика.
— Кто же это, сударыня? — с учтивостью спросил Маньоль де Аронвиль. — Кто посмел разгневать любимицу короля и его подданных?!
— Это придворный музыкант Филипп Рамо. Пусть он посидит в долговой тюрьме. И не спрашивайте меня, за что. Можете мне поверить — он заслужил это наказание.
— Будет исполнено, сударыня, — поклонился министр. — Ваша просьба — закон для всех нас.
Мушкетер Виктор Делаборд, снабженный бумагами маркизы Помпадур, пришпоривал своего коня. Он очень торопился. Его радовала и подгоняла мысль, что он несет свободу своему другу Марселю Сорбону.
Путь был неблизкий.
И вот к вечеру одного непогожего дня он достиг небольшого местечка Ла–Боссе. От Тулона его отделяли всего семь миль.
Мушкетер решил заночевать на постоялом дворе. Конь утомился, его следовало поставить в стойло и как следует накормить, прежде чем отправиться дальше в путь. Да и сам мушкетер хотел дать себе отдых после долгой скачки. Не мешало бы выпить доброго вина и как следует поужинать. С этой мыслью он позвал слугу, чтобы отдать ему соответствующее приказание, а затем отправился к содержателю постоялого двора, чтобы заказать себе хороший ужин.
В это время во двор въехал экипаж, запряженный четверней. И возле него уже суетились и сам хозяин, и набежавшие слуги.
«Должно быть, какая?то знатная персона, — подумал мушкетер. — Ишь, как его встречают. Нет, чтобы оказать мне такие же почести — ведь я все?таки мушкетер его величества короля».
Махнув рукой, он уселся за стол в ожидании ужина. Пока он сидел, нетерпеливо постукивая пальцами по столу, дверь отворилась, и в сопровождении содержателя вошли хозяин экипажа, его оруженосец и лакей.
Делаборд взглянул на вошедшего, и ему показалось, что он его где?то видел. Он стал мучительно вспоминать — где. Несомненно, это было в Версале. Этот господин был из числа придворных и обычно был облачен в черный плащ. Хозяин почтительно обращался к нему, называя его виконтом. Виконт, виконт… Виктор вспомнил. Виконт де Марильяк.
А виконт, посланец герцога, без труда узнал мушкетера. Он помнил наставления своего покровителя — во что бы то ни стало опередить курьера маркизы, ни в коем случае не дать ему освободить незаконнорожденного Марселя Сорбона. И если будет надо, сразиться с ним и убить его.
«Слава Богу, я догнал?таки этого мушкетера, — самодовольно подумал виконт. — Теперь надо изловчиться и приехать в Тулон первым».
Сказать по правде, виконту не хотелось поединка с этим мушкетером. Он понимал, что дуэль может закончиться не в его пользу. А потому он решил не задерживаться здесь и сразу после ужина отправиться дальше, несмотря на поздний час. Он чувствовал, что близок к успеху, а потому не должен показывать вида, что его интересует персона мушкетера.
Подозвав своего слугу, он шепотом отдал ему какое?то приказание. Тот поклонился и немедля вышел. А Виктор Делаборд, осушив бутылку доброго вина, отправился в отведенную ему комнату.
«Виконт де Марильяк, — размышлял он, собираясь лечь в постель. — Какая срочность привела его сюда? Несомненно, тут что?то есть. Ах да, он в заговоре с герцогом, он из его партии, — вдруг осенило его. — И очутился здесь, выполняя поручение своего могущественного патрона. И этот виконт наверняка тоже стремится попасть в Тулон…»
