Серебряный орел - Кейн Бен (онлайн книга без .TXT) 📗
Крича во все горло, когорты Брута устремились вперед и возникли из тучи пыли, как серые мстительные призраки.
Республиканские кавалеристы даже не поняли, с чем столкнулись.
Они-то считали, что опрокинули и рассеяли конницу и легкую пехоту Цезаря, вышли в открытый тыл противника и теперь могут разбиться на мелкие отряды и рубить оборонявшихся врагов со спины. Солдаты Помпея, несмотря на неопытность, держались стойко, и легионы Цезаря должны были оказаться между молотом и наковальней. А значит, их ожидала скорая и неотвратимая гибель. Предвидя победу, республиканцы с торжествующими криками неслись вперед.
И наткнулись на стену из щитов длиной в тысячу сто с лишним широких шагов.
Опешившие всадники резко сдержали лошадей.
Легионеры Брута, не останавливаясь, налетели на них. Сотни копий почти одновременно ударили снизу вверх в открытые рты республиканцев, глаза и не защищенные броней торсы. Лошади, получая глубокие раны, начинали биться и сбрасывать наездников. Желая еще сильнее напугать животных, легионеры не прекращали выкрикивать страшные боевые кличи. Не размыкая стену щитов, они отдернули копья и тут же нанесли следующий удар. И еще один. Ошеломленные кавалеристы дрогнули перед этим яростным и полностью неожиданным для них нападением. Вовсе не такое развитие боя рисовали они в своих мыслях.
Шести когортам удалось продвинуться на шаг. Потом еще на шаг.
Брут ощущал себя собакой, вставшей на горячий след. Сейчас нужно было удержать и развить преимущество, достигнутое за счет внезапности удара. Пусть вражеская кавалерия значительно превосходила числом его легионеров, но на стороне цезарианцев было такое мощное оружие, как паника.
— Вперед! — орал он, чувствуя, как набухают вены на шее. — Нажимайте, как можете!
Центурионы и младшие офицеры повторили его приказ.
Пользуясь любой возможностью, легионеры мелкими группами врывались в бреши конного строя противника. Прикрываясь щитами, они орудовали пилумами и вселяли ужас в сердца республиканцев. Время от времени острый меч доставал и кого-нибудь из пехотинцев, но преимущество полностью было на стороне когорт Брута. И очень скоро он увидел самое радостное зрелище, какое только бывает во время сражения. Враги стали оглядываться, высматривая путь к отступлению. Их лица перекосили гримасы испуга. Вместо торжествующих криков теперь звучали панические. Ну давайте, сучьи дети, поворачивайтесь и бегите, взывал про себя Брут. Быстрее! Хватит упираться.
Больше всего это походило на то, как на лету поворачивает большая стая птиц. Поддавшись непреодолимому ужасу, передовые отряды республиканской кавалерии больше не отбивались, а попросту поворотили лошадей, стремясь спастись от безжалостных смертоубийственных копий. С бессвязными криками они устремились назад и налетели на следовавшие за ними эскадроны, которые, ничего не подозревая, готовились беспрепятственно громить тылы Цезаря.
Брут затаил дыхание. Его мутило от нервного напряжения. Если у противника найдутся опытные, решительные командиры, то они сумеют остановить бегущих воинов, заново построить их, обойти его когорты с флангов и ударить в тыл. В таком случае все расчеты и надежды Цезаря пойдут прахом, и армия будет жестоко разбита.
Но, встретившись с волной своих израненных и перепуганных товарищей, изумленные всадники поступили именно так, как поступило бы в подобной ситуации подавляющее большинство людей. Они тоже развернулись и пустились наутек. И сразу же победоносная атака республиканской кавалерии превратилась в бегство. Вздымая огромное облако пыли, конники мчались прочь, куда глаза глядят.
Брут подкинул в воздух окровавленное копье и восторженно заорал. Ему ответили веселые голоса двух тысяч легионеров. Но свою задачу они еще выполнили не до конца, и сражение отнюдь не было выиграно.
Паническое бегство перетрусивших конников оставило наедине с легионерами Цезаря тысячи лучников и пращников, которые должны были поддержать атаку кавалерии. И теперь уже республиканские пехотинцы кричали от страха, увидев сквозь рассеивавшуюся пыль противника, готового к встрече с ними. Между тем за это короткое время отступившие кавалеристы и легкие пехотинцы Цезаря успели перестроиться и устремились в атаку на слабо вооруженного противника. Это была не битва, а бойня. Воины Помпея бежали, их догоняли и убивали.
Ну вот, путь к левому флангу Помпея открыт, радостно думал Брут. Посмотрев по сторонам, он понял, что это ясно и всем его воинам. Пришла пора нанести главный, сокрушительный удар.
— В атаку! — закричал бежавший во главе колонны Брут. — Покажем этим слабакам, на что способны настоящие бойцы!
От края республиканских позиций их отделяло не менее полумили, но воины Брута мчались вперед, как спущенные с поводков гончие. На бегу Брут смог заметить, что двинулась вперед и третья линия. Цезарь завершал игру, вводя в бой все свои силы. Резерв обеспечивал мощную поддержку легионерам двух передовых линий, вступившим в сражение в самом начале.
Теперь Брута больше всего тревожил возможный ответ Помпея на его атаку. По всей вероятности, тот, как и Цезарь, не вводил пока что в бой свою третью линию, а это значило, что наступление его когорт могло встретить мощный отпор резерва республиканцев. Тем больше причин торопиться, думал Брут, заставляя себя ускорить бег. В тяжеленной кольчуге и бронзовом шлеме с поперечным гребнем, с массивным щитом бежать было очень непросто. Солнце нагревало сухую равнину с самого рассвета и сейчас подходило к зениту. Раскаленный воздух обжигал горло. Большинство легионеров не пили уже несколько часов. И все же никто не останавливался.
Именно сейчас, в эти мгновения решался исход битвы.
У Цезаря на них была вся надежда.
Через час Бруту стало точно известно, что в этот день Фортуна перешла на их сторону. Оказалось, что, к счастью для Цезаря, Помпей сразу ввел в бой все три линии своей пехоты против двух линий противника. И это решение, принятое потому, что в войске было мало опытных воинов, лишило республиканского военачальника резервов, которые могли бы отразить фланговую атаку Брута. Кроме того, его кавалерия разбежалась, а лучников и пращников изрубили. Шесть когорт Брута обрушились на беззащитный левый фланг Помпея, как волки на беспомощных овец. И те, как и положено овцам, ударились в панику.
Спустя считаные мгновения на фронт республиканцев навалилась третья линия армии Цезаря, и судьба сражения была решена. Брут все же не мог отказать в уважении легионерам противника — они стойко держали строй и отчаянно отбивались, а не спасались бегством. А вот союзники Помпея вели себя по-другому. Увидев поражение своей кавалерии, они покинули позиции и бросились назад в лагерь. А легионы Цезаря развивали наступление. Шаг за шагом они продвигались вперед, и боевая стойкость противника постепенно сходила на нет.
Брут оскалил зубы в безжалостной усмешке. Поражение всегда начинается в тылу, когда те, кто там находится, видят, что их стоявших впереди товарищей бьют, и начинают оглядываться. Позади стояли оптионы и другие младшие офицеры, вооруженные длинными палками — чтобы не допустить отступления без приказа. Но их было слишком мало для того, чтобы остановить массу людей, если начнется паника. А она не могла не начаться. Разгромленные легионы Помпея — и первым их главнокомандующий — неорганизованной толпой бежали с поля. Им удалось укрыться в безопасном (как они считали) месте — за стенами своего лагеря, но страх их еще усилился, когда они увидели, что воины Цезаря без промедления приступили к подготовке осады. Но она не потребовалась: после ожесточенной, но короткой схватки наступающие овладели воротами, так что Помпею и его солдатам пришлось вновь спасаться бегством.
Измученные легионеры продолжали упорно преследовать побежденного противника. Для этого самому Цезарю пришлось убеждать их, и ему это удалось. Нельзя было дать врагам перевести дух, отдохнуть, перевязать раны, наесться досыта и утолить жажду. Победа, думал Брут, должна быть полной, иначе это не победа. Снова, в который раз, Цезарь вырвал победу из челюстей поражения, на сей раз используя выдуманную им самим тактику, какой не знала еще история войн.
