За Уральским Камнем - Жук Сергей Владимирович (бесплатные полные книги .txt) 📗
– Они что, трусливы?
– Нет, это сильные, смелые люди, они умеют бороться с волнами, а плавают и ныряют, как нерпы, но совсем не умеют метать стрелы и владеть саблей. Они будут легкой добычей, а остатки племени без них не смогут покинуть остров.
– Выход должен быть, – твердо произнес Петр. – Но в любом случае мы будем биться вместе с вами, как и полагается братьям.
К полудню сделали перерыв. Совет так и не пришел к единому мнению. Право выбора и окончательного решения переходило, по законам племени, князю Еренсей-тайше. По тем взглядам, что он бросал на братьев Шориных, было ясно, что молодой князь растерян и уповает на братьев, считая их не только опытными воинами, но и посланниками богов.
– На закате солнца, у священной скалы, соберется весь улус. Будем славить богов и приносить им дары, – сообщил Еренсей братьям. – Ваш отец чтил наших богов, не обижайте и вы их. Завтра день битвы, на то указали все великие шаманы.
5
Остаток дня друзья провели в спорах. Битва виделась серьезной, а на беду, у Вульфа заряды к огненным стрелам подошли к концу. Турай-ад-Дин во время рудных изысканий перевел всю его ртуть и селитру, а восполнить их было нечем. Пришлось оставить заряды на самый крайний случай. Но что делать завтра?
Вульф пытался вспомнить подходящую историю из европейских битв, а Турай-ад-Дин, без конца перебивая его, приводил примеры из древней истории арабских завоеваний. На них особо не обращали внимание, лишь Петр прислушивался краем уха в надежде услышать какую подсказку.
Когда дискуссия дошла до битв арабов и европейцев на Пиренейском полуострове, спорщики схватились за грудки, что вызвало смех у Дарьи, а Тимофею даже пришлось разнимать ученых мужей. Напоследок мстительный Ака успел заявить:
– Если бы не Гибралтарский пролив, всей Европе быть под Арабским халифатом!
– При чем тут пролив? – встрепенулся Петр.
– А при том, что у испанцев был флот, и на переправе через пролив они утопили лучшую часть арабской конницы.
Петр и Тимофей возликовали. Они принялись обнимать своих обескураженных учителей. Решение было очевидно, и братья спешно отправились к Еренсей-тайше.
Вечером совет вновь собрался у священной скалы. Все сразу почувствовали и увидели перемену. Ликующий вид их князя и нойонов внушал уверенность.
– Боги на нашей стороне! – заявил Еренсей. – Устами белых братьев он велел нам биться на воде. Байкал – прародитель всех братских, ему быть свидетелем нашей доблести и решить нашу судьбу. Каждый из братских должен благодарить и воздать почести и дары главному Тэнгри Хутэ-Бабаю. А сейчас взгляните на главный дар. Он ранее принадлежал Белому Шаману князю Обдорскому. Этот амулет наследовали его сыновья и наши братья, а теперь он будет принадлежать Тэнгри и храниться на дне Байкала у скалы Бурхан.
Закончив речь, он высоко поднял амулет и для всеобщего обозрения прошел вдоль улусных людей.
– Это священный талисман самого Бату-хана! – пронеслось по толпе. – Тэнгри Хутэ-Бабай будет доволен подарком.
В сопровождении братьев Шориных Еренсей взошел на скалу и метнул диск амулета в глубины моря.
Восторгу не было границ. Шум достиг даже вражеского лагеря. Но вскоре вновь повисла зловещая тишина. Огни, что зажигались в сумерках на другой стороне пролива, преследовали определенную цель. То хитрые саха решили запугать перед битвой ольхонский народ и разожгли костры, числом вдвое более, чем ранее.
Этим, последним, вечером перед битвой в лагере Саха тоже было неспокойно. Шли последние приготовления. Вдоль берега стояло множество плотов. Из толстых стволов сухостоя, связанные сыромятными ремнями, они казались надежными и неуязвимыми. Для защиты гребцов и воинов от вражеских стрел по краям возвышались огромные в полный рост плетенные из лозы щиты.
Пришельцы вышли к Байкалу через ущелье реки Сарма. Для них это была большая удача. Ведь перед ними оказался остров, на котором паслись огромные тучные стада, а владело всем, как им казалось, слабое и малочисленное племя братских, в большей степени состоявшее из рыбаков. Теперь они были полны желания уничтожить это жалкое племя, захватить их женщин и самим стать хозяевами острова.
Самоуверенные, воинственные скотоводы и кочевники севера не сомневались в своей победе. Сейчас они измучены походом, постоянное чувство голода сделало их жестокими и подавило все человеческое. Ждали лишь наступления утра. Завтра они будут упиваться победой, пожирать вареное мясо и наслаждаться чужими женами.
6
Жизнь, независимо от чьего-либо желания, идет своим чередом. Вот и утро пришло на смену ночи. Но оно для многих будет последним. И словно чувствуя это, само солнце безрадостно спряталось за облаками, а гонимые ветром тучи, не желая быть свидетелями, уронив слезу, скрывались за горизонтом.
Под воинственные крики и бряцанье мечей плоты тяжело отошли от берега. Преодолевая прибойную волну, гребцы работали веслами и шестами изо всех сил. Плоты, стараясь держать линию, с трудом, медленно, но упорно двигались к острову.
Скоро шесты, столь привычные на реках, здесь, на больших глубинах, стали бесполезны. Плоты продолжали двигаться за счет весел, но строй был нарушен.
Показались лодки братских. Малой группой они вынырнули из-за скалы и решительно устремились к плотам. Борта лодок, поднятые за счет деревянных щитов, надежно закрывали гребцов и нукеров, готовых к бою.
Туча стрел, накрывшая лодки, казалось, способна разрушить и утопить их. И хоть они превратились в ощетинившихся ежей, на самом деле урон был незначителен, что нельзя сказать о плотах. Те оказались хорошей мишенью, и малочисленные стрелы братских всегда находили себе жертву.
Первое столкновение длилось мгновение. Лодки как внезапно появились, так же стремительно исчезли за скалой, а на смену им пришла новая группа, затем следующая. Они, как по команде, молниеносно приближались, расходились веером, следовала атака, а затем скрывались за утесами.
Эта смертельная карусель могла продолжаться до бесконечности. Тем более что на одну выпущенную стрелу лодки привозили десять обратно. Но на плотах дела обстояли хуже. Число раненых и убитых росло, запасы стрел в колчанах стремительно таяли, а ведь лук для охотника и кочевника основное оружие.
Князья и Еренсей со своим окружением наблюдали за сражением с одной из прибрежных скал. Отсюда, несмотря на хмурую погоду, панорама сражения открывалась во всей своей мощи и драматизме. Видно, как плоты потеряли строй, где-то сгрудившись в кучу, а где-то образовав бреши, подставив незащищенные стороны под убийственные стрелы братских.
Воины саха, не обращая внимание на стрелы, ожесточившись, упорно продолжали движение к желанному берегу. Теперь каждый из плотов шел сам по себе, растянувшись цепью на большое расстояние и открыв себя со всех сторон противнику. Но до берега оставалось менее половины пути, еще немного – и враг будет на берегу Ольхона.
Наступил момент, когда решалась судьба сражения, и по команде князя Еренсея двинулась очередная группа лодок. На этот раз лодки были большим числом, и пошли прямо на плоты. Пройдя сквозь потрепанный строй, они пустили стрелы, а затем множество пловцов с ножами в зубах нырнули в воду. На плотах это заметили, что вызвало лишь удивление и смех. Воины саха даже взяли в руки шесты, весла, высматривая в воде смельчаков, чтобы глушить этих безумцев прямо в воде, но те были неуязвимы. Лишь изредка мелькнув между плотами, вдохнув воздуха, пловцы тут же исчезали в водной пучине.
Между тем, развернувшись у противоположного берега, лодки, набирая скорость, пошли обратно. Почти не сбавляя ходу, они подобрали оставленных пловцов и скрылись в бухте. Понимание случившегося и непоправимого пришло чуть позже.
Теперь навстречу плотам вышел весь флот ольхонских улусов. Чего-то выжидая, лодки остановились, готовые в любую минуту сорваться с места. На плотах раздался воинский клич, и заработали все весла. Это был последний рывок.
