Джим Хокинс и проклятие Острова Сокровищ - Брайан Фрэнсис (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные TXT) 📗
– Мы ничего здесь не найдем, – сказал мистер Колл, – но я не хочу уходить отсюда, пока мы все тут не обыщем. Возьмите мой компас и, пока мы тут роем, спуститесь на нижнее плато, за той последней скалой, – он указал вниз, – и определите направление к пещере, где, как говорит старик Ганн, должно быть спрятано серебро. Потому как, если мы определимся на обратном пути, мы сэкономим время для следующей экспедиции.
– А что именно вам нужно? – спросил я.
– Здравый взгляд на то, как нам туда пройти, – пояснил он. – Самый короткий или самый удобный путь туда и обратно от места швартовки нашей шлюпки.
Я взял компас у мистера Колла и направился вниз по крутой тропе, с радостью оставив у себя за спиной раскапывающих могилу матросов. Как это нередко доказывает нам жизнь, путь назад бывает труднее, чем продвижение вперед. Я чуть не свалился вниз, перебираясь через узкую пропасть, и вообще мне часто приходилось удерживаться от падения. Через некоторое время я стоял на том месте, где, как мы заметили на пути наверх, открывался широкий вид на остров внизу, под нами.
Я очень внимательно посмотрел на компас, вспоминая наставления капитана Смоллетта: «Снимай показания компаса три раза. Первый раз – разобраться, второй – подтвердить, третий – запомнить».
Я снял показания в юго-восточном направлении, проверил и постарался запомнить. Минуты две я стоял, глядя вниз, на открывавшийся передо мной простор. Далеко и опасно нагнувшись, я смог разглядеть в зелено-голубой дали стоявшую на якоре «Испаньолу». Вид корабля меня приободрил, и я направился назад, снова совершать трудный подъем, шепча про себя показания компаса.
Чуть ли не на четвереньках огибая скалу, которая вела к последнему подъему на плато, я приостановился. У старой хижины не было ни одного человека. Я даже мог разглядеть внутренность этой злосчастной развалины. И там – никого. Небольшое плато походило на плоское блюдо, а в конце его нерушимой колонной стоял поросший ползучими растениями утес. Мистер Колл и шесть его матросов исчезли.
Но ведь им некуда было уйти! Моя тропа – единственный путь вниз. Другие три стороны составляли отвесные пропасти справа и слева, а прямо передо мной стеной поднимался скалистый утес, поросший колючей растительностью. Сердце у меня готово было остановиться. Я стоял, не зная, что делать. У меня вдруг ослабел мочевой пузырь. Потом я стал уговаривать себя, что должна же быть еще одна, тайная тропа позади плато, и я полез наверх, окликая мистера Колла по имени.
Добравшись до плато и войдя в деревянную развалину, я увидел разбросанные кости скелета. На земляном полу лежал кусок выцветшей красной ткани. Мне показалось, что я припоминаю красную куртку старого багроволицего пирата – Тома Моргана. Череп, когда я заставил себя взглянуть на него, напомнил мне об огромной голове Тома. Глубокие следы ног остались вокруг разрытого захоронения. Но я не нашел никаких других следов, хотя в результате раскопок обнаружилось, что Морган был захоронен в своей грубо отрытой могиле стоймя.
Я вышел наружу и протиснулся за неошкуренную заднюю стену хижины. Никто не мог бы стоять там, и негде было спрятаться. Я подошел сначала к одной, а потом к другой отвесной пропасти и заставил себя взглянуть вниз. Никаких мертвых тел, ни следа падения, ни вырванных кустов, ни сломанных веток. С каждой стороны взгляд проникал далеко и глубоко; всякому, кто упал бы отсюда, грозила неминуемая смерть. Я осмотрел и высокий, заросший ползучими растениями утес позади развалины. Не было видно никаких следов жизни – ни следов оружия, ни следов битвы. Растительность была влажной и вызывала отвращение.
Я все звал и звал. Я кричал: «Мистер Колл!» Камни возвращали мне часть моих окликов, и это эхо было единственным, что я слышал в ответ. Холм Подзорная труба был пуст, как только что возведенный склеп.
14. Трудности возрастают
Однажды, когда я в детстве гостил у дядюшки Амброуза, в Бристоль приехала ежегодная ярмарка. Факир исчезал по собственному желанию у всех на глазах, и вечером я рассказал об этом дяде. Очень мягко, не проявляя неуважения к магии, он попытался научить меня уму-разуму:
– Люди не могут исчезать без следа, Джим! – говорил он.
На холме Подзорная труба я снова и снова повторял себе: «Люди не могут исчезать без следа, Джим!»
Меня трясло; следом за растерянностью явился страх, слишком сильный, чтобы позволить мне продолжать поиски. В любом случае одному человеку не под силу решить такую задачу. Я попытался определить, что следует сделать и почему. Мистер Колл и его матросы не должны оставаться там – где бы они теперь ни были – под угрозой болотной лихорадки, окруженные дикими зверями. Я был уверен, что хороший поисковый отряд сможет отыскать и вернуть их и таким образом разрешить загадку.
В последний раз я оглядел плато, а затем направился вниз по тропе. У большой скалы я остановился и взглянул назад. Вокруг было тихо и сыро; камни стали более влажными; казалось, холод и сырость проникают мне в самую душу.
Когда испытываешь страх, лучше всего занять себя чем-нибудь. Я шел вперед, подняв голову, глядя прямо перед собой, чувствуя себя по-настоящему одиноким воином. Когда почва под ногами стала ровной, я немного отдохнул – не более минуты. Я уже пересекал эту местность однажды, тащась на веревке следом за Сильвером и пиратами, когда они спешили за сокровищем к месту, помеченному на карте красным крестом, а потом обнаружили, что там пусто. Недалеко отсюда я нашел Бена Ганна и кости давно умершего пирата, уложенные в виде стрелы-указателя. Здесь я мчался сломя голову назад, к частоколу. Но сейчас мое положение оказалось гораздо хуже.
Земля здесь снова в последний раз довольно высоко поднимается, прежде чем спуститься к воде. Взобравшись на эту возвышенность, я увидел «Испаньолу», стоящую на якоре далеко за рифом, и тут новая обескураживающая мысль пришла мне в голову. Сегодня утром, чтобы плыть на шлюпке, нам понадобились четверо крепких матросов-гребцов.
Теперь было не до отдыха. Полчаса быстрой ходьбы отделяло меня от воды: достаточно времени, чтобы подумать, как решить эту проблему. Когда-то давно мне уже приходилось добираться до «Испаньолы», стоявшей на якоре примерно там же, где она стоит сейчас. Тогда челнок Бена Ганна послушно следовал течениям. Я заключил, что корабельная шлюпка, более крепкая и большая, тоже может плыть по течению. Если мне удастся вывести ее в нужный поток, она вынесет меня достаточно близко к кораблю, чтобы вахтенный меня заметил.
В предполуденном зное, против течения, идущего к берегу, я толчками вывел шлюпку в такое глубокое место, где едва мог стоять. Потом забрался в нее, взялся за два весла и попытался орудовать ими, будто я – гигант; теперь в ход должны были пойти ловкость и умение, если я хоть в какой-то мере ими обладал. Вскоре, когда я неуклюже овладел искусством удерживать шлюпку, чтобы течением ее не прибило обратно к берегу, море взяло дело в свои руки и повлекло меня прочь с пугающей силой.
Теперь мне стало понятно, отчего гребцам приходилось так напрягаться, ведя шлюпку к берегу сегодня утром. С каждой набегающей волной и с помощью весел, ставших в моих руках скорее рулями, меня относило течением все дальше и дальше в море. Из-за этого течения мистер Колл и не захотел высаживаться на большом отдалении от устья Северной стоянки.
А потом… я позволил течению отнести шлюпку слишком далеко! Я намеревался ввести ее в поток, шедший, насколько я мог видеть, на таком расстоянии от «Испаньолы», что мой крик был бы услышан. Однако волны решили иначе, и меня понесло в другом направлении, гораздо дальше к западу, чем мне хотелось плыть. Море там очень неспокойное, а я на это вовсе не рассчитывал. Хуже того – я неожиданно услышал страшный рев, похожий на рев дикого зверя, и понял, что меня несет на риф. Мой замысел провалился.
Неужели я закрыл глаза? Да, должно быть, я их закрыл. На какой-то миг, будто собираясь прекратить всякое движение, лодка стала тяжелой точно свинец, весла почти перестали слушаться моих ослабевших рук. Это было затишье перед бурными событиями: все последующие мои действия происходили в каком-то мятущемся тумане, ибо единственное, что я мог делать, это сидеть прямо и неподвижно, отдаваясь на волю волн.
