Затерянные в океане - Рид Томас Майн (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗

Не успели они и десяти раз взмахнуть веслами (оба гребли совершенно бесшумно и все время прислушиваясь), как до них донеслись те же звуки, которые Вильям принял за голос девочки. Как и прежде, эти звуки были едва слышны, словно говорившие вели спокойную беседу.

— Не значиться мне больше в судовых списках Беном Брасом, если это и вправду не голос девочки! — вскричал матрос. — Но что за черт! С кем она там разговаривает? И девочка-то совсем маленькая, ну не больше гайки. Да что это, черт возьми, может значить?

— Не знаю. Неужели это сирена?

— А что ж, возможно…

— А разве сирены существуют?

— Существуют ли? Вот так вопрос! Кто посмеет сказать, что их нет? Одни лишь сухопутные крысы, которые над всем смеются да ни во что не верят. А почему не верят? Да потому, что сроду ничего диковинного не видали, разве только телят о двух головах да цыплят о четырех ногах. Ясное дело, сирены водятся в море — тут и разговаривать не о чем! Я сам их видел, и не одну. Мне пришлось плавать с одним товарищем, так тот мне рассказывал, что он их в Индийском океане встречал целыми косяками. Волосы у них, рассказывал он, длинные, ниже плеч, как у молоденьких школьниц, которые прогуливаются стайками где-нибудь на окраине в Портсмуте или Грэйвсэнде… Тише! Опять она!

И действительно, в эту минуту опять послышался тоненький высокий голосок девочки лет восьми-десяти. Вибрируя, он ясно отдавался на воде, и, судя по его интонациям, девочка с кем-то разговаривала.

И тут же, отвечая ей, послышался другой, мужской голос.

— Если то была сирена, — шепотом проговорил Бен, — значит, это дедушка-водяной. Занятная, шут возьми, парочка! Вот задали загадку! Что это, по-твоему, значило бы, малыш?

— Не знаю, — машинально ответил юнга.

— Важно одно, — облегченно вздохнул матрос, — что это не большой плот! На нем никакой девочки не было. И мужчина не каркает, как Легро. Мне спросонья сперва почудилось, будто это он… А коли тут близко косячок маленьких сирен да между ними затесалось несколько водяных, то пугаться нечего… Главное дело, это не француз и не кто-либо из его гнусной компании. Слава тебе, Господи! Слушай, малыш, а может, это подходит к нам какой-нибудь корабль?

Одна мысль об этом заставила его разом вскочить, как будто он хотел скорее убедиться, так ли это или не так.

— Знаешь что, Вильм, подам-ка я им голос! Будь что будет, подам-и все! А ты слушай хорошенько, что мне ответят!.. Эй, на корабле!

Крик был направлен в ту сторону, откуда раздавались эти таинственные голоса. Ответа на его оклик не последовало. Матрос секунду, две внимательно прислушивался и повторил свое: «Эй, судно!»-более громким голосом.

Чей-то голос, словно эхо, повторил его слова, но то было не эхо. На океане эха не бывает. К тому же тот, кто повторил этот принятый между моряками оклик «Эй, на корабле!», произнес его иначе, чем матрос, совсем с другим, неанглийским произношением, да и звук его голоса был не как у англичанина. Но все же это был человеческий голос, и притом голос мужчины. Довольно-таки грубый, резкий голос, но стоит ли говорить, что он показался нашим скитальцам приятнее всякой музыки! И за словами: «Эй, на корабле!» — последовали и другие, исходившие из тех же уст.

— Боже милосердный! — кричал этот странный голос. — Кто это там, черт возьми, орет? С «Пандоры» кто-нибудь? Это вы, капитан? Или вы, масса Легро?

— Негр! — всплеснул руками Брас. — Ей-богу, это Снежок, наш кок с «Пандоры»! Клянусь Нептуном, это он! Не пойму только, как этот черный тут оказался. И на чем он плавает? На большом плоту его с остальными не было. Я думал, он удрал вместе с капитаном. А если это так, значит, он кричит с гички.

— Нет, это не гичка, — ответил юнга. — Я своими глазами видел Снежка возле камбуза уже после того, как гичка отчалила. А так как и на большом плоту потом его не оказалось, я думал, что он утонул или не успел сойти с горящего судна… Но ведь это в самом деле его голос. Слышишь? Опять кричит!

— Эй-эй, э-э-эй, на корабле! — еще раз громко прокатилось над водой. — Слушай, корабль, кто это у вас сейчас кричал? Какой это корабль? Как его звать? Или это вовсе и не корабль? Может, кто с «Пандоры»? Потерпевшие кораблекрушение?

— Да, это мы! — ответил Бен. — Потерпевшие кораблекрушение с «Пандоры». Кто зовет? Снежок, это ты?

— Да, да, я! А вы кто? Это вы, масса капитан?

— Нет.

— Значит, вы, масса Легро?

— Да ну тебя с твоим массой Легро! Это я, Бен! Бен Бpac!

— Боже ж ты мой! Неужто масса Брас? Да как вы тут оказались? Вы же были на большом плоту!

— Был, да сплыл! А теперь на своем собственном… А ты, Снежок, тоже на своем?

— На своем, на своем, масса Бен! Построил его из обломков да из бочек.

— Ты один на плоту?

— Не совсем. Со мной моя чернушечка! Девочка из каюты. Помните маленькую Лали?

— Так это она? — пробормотал Бен, припоминая маленькую пассажирку на «Пандоре»— А-а! Помню, помню, Снежок!.. Ты стоишь на месте или двигаешься?

— Торчу, словно бревно, все на одном месте! Мы и мили не прошли с тех пор, как порох взорвался.

— Ну так жди нас! У нас есть весла. Мы сейчас к вам подойдем.

— Вы сказали «мы»? Разве вы не один на плоту?

— Со мной малыш Вильм.

— Малыш Вильм?! Ох, и хороший же он мальчуган и до чего храбрый! Я видел, когда спускался вниз в каюту за моей чернушечкой, как он топором отбивал решетки люка, чтобы выпустить из трюма негров… Эх, все равно ничего хорошего для них не получилось! Одних сожрали акулы, а другие утонули! Господи, как они кричали, прыгая с судна в воду, чтобы спастись от огня!

Из этого разговора, вернее — монолога, произносимого Снежком, к ним долетали только отдельные слова. И Бен с юнгой, торопясь скорее двинуться в путь, не стали бы и слушать его, если бы голос негра не служил им ориентиром, помогающим добраться к нему в этой темноте. Теперь, когда они знали, что невдалеке Снежок, они повернули плот и двинулись в ту самую сторону, откуда только недавно еще так стремительно убегали.

Они неслись так быстро — теперь их подгонял еще и попутный ветер, — что к тому времени, как Снежок заканчивал свой бессвязный рассказ, они были уже в полукабельтове от него, различая сквозь темноту неясные очертания оригинального «судна», которое Снежок смастерил для себя и для Лали.