Капитан «Аль-Джезаира» - Лежер Вернер (книги полностью .TXT) 📗

— Капитану «Пармы» после выхода парусника из Генуи будет вручено письмо, из которого он узнает, что судно и груз куплены марсельским домом де Вермона и с этой минуты оно должно взять курс на Корсику и идти под французским флагом. Ксавье владеет на острове большим земельным участком, и там готовы предоставить «Парме» убежище.

— И что же дальше?

— А дальше будет вот что. Друзья Гравелли посчитают, что проворонили судно Но куда же оно девалось? Ведь в Малагу-то «Парма» не пришла. Гравелли, как мы предполагаем, работает только с Алжиром. Значит, остается у него одна лишь версия, тунисские или триполитанские пираты оказались проворнее. Ну а уж мы здесь, в Генуе, постараемся распустить слухи, будто «Парма» захвачена морскими разбойниками.

— Ну и анафемский ты парень, Андреа! Дай-ка я тебя обниму! Ей-Богу, на эту твою шутку очень даже стоит поглядеть!

Глава 9

ЭЛЬ-ФРАНСИ

Луиджи Парвизи горел от нетерпения поскорее отправиться на поиски своих близких. Однако долгое время путешествия его ограничивались всего лишь окрестностями Ла-Каля. Он совсем уже потерял терпение, когда Пьер Шарль неожиданно предложил ему отправиться вместе в Медеа, резиденцию титтерийского бея.

И вот уже несколько недель молодой де Вермон, Парвизи и постоянный спутник француза негр Селим в пути. По запискам друга Луиджи составил уже некоторое представление о регентстве, о стране, о людях. Но то, что довелось ему увидеть собственными глазами, подтвердило, что описания эти бледнее и легковеснее действительности — деловитые, сухие, холодные, без подъема и фантазии, типичные наблюдения ученого. А может, и вовсе нет таких слов, чтобы рассказать по-настоящему об этой Африке? Перу Пьера Шарля, во всяком случае, эта задача оказалась не под силу.

Так думал Луиджи, следуя за де Вермоном. Они были сейчас немного западнее Константины, главного города одноименного бейлика [14], в краях племен силуне и тулхах

Уже несколько дней шли проливные дожди, во всех ущельях бурлила вода, и тропы на их склонах стали опасными для жизни.

Но Пьера Шарля и Селима это нимало не печалило.

Все тяжелее становились подъемы и спуски. По задрапированным облаками и туманами уступам гор лепились, словно ласточкины гнезда, жилища кабилов. Внизу, в расселинах, буйствовала и пенилась вода.

Луиджи Парвизи не отваживался даже взглянуть вниз. Впрочем, и вверх тоже. Он просто следовал, или, вернее сказать, предоставил своему мулу следовать, за едущим впереди де Вермоном в надежде, что умное животное само вывезет его из этих опасных мест.

Но вот Пьер Шарль исчез вдруг за гранитным выступом.

— Приготовить оружие! — прозвучал в тот же миг из-за скалы его приказ.

— Сражаться? Сейчас? Здесь? — растерянно забормотал Парвизи, сдерживая мула.

Едущий вслед за ним негр невозмутимо взял ружье наизготовку.

— Вперед, Луиджи! — нетерпеливо потребовал он от итальянца и, видя, что тот еще медлит, добавил: — Давай, давай же! Я не могу тебя обогнать, не могу объехать. Мы должны поспешить на помощь Пьеру Шарлю!

Парвизи устыдился своего страха. Друзья, рискуя жизнью, вызвались помочь ему отыскать Ливио, а он позорно замешкался, когда французу потребовалась поддержка. Он не был трусом, но дикая природа, непривычная, таящая неведомые опасности обстановка, да и сам он, неловкий и не приспособленный еще к такой жизни — все это и составляло причины его нерешительности. Ведь он был в Африке, в Алжире — опаснейшей стране, чей властитель угоняет в рабство белых людей.

Мулы осторожно двинулись дальше.

В ущелье прогрохотал выстрел. Это стрелял де Вермон.

По тропке шириною не более полуметра мул обогнул выступ. У Парвизи душа ушла в пятки. Справа зияла пропасть. В нескольких шагах впереди лежал мул француза. А где же он сам?

— Слезай с седла. Луиджи! — приказал только что преодолевший опасный поворот Селим.

— А Пьер Шарль? — сиплым голосом спросил итальянец.

— Да вон же он, за камнем, — рассмеялся негр.

И верно, де Вермон пригнулся за невысокой скалой. Парвизи в растерянности его просто не заметил.

Среди скал оказалось достаточно места для укрытия трех человек. Селим и Луиджи подползли к де Вермону.

Примерно в двадцати метрах от них проходила вьючная тропа, сливающаяся слева внизу с тою, по которой приехали друзья.

На обеих тропах, на порядочном удалении, стояли группы берберов. Они видели Эль-Франси, конечно же, слышали его выстрел, и теперь им, видимо, было неясно, как поступить дальше.

— Слева тулхах, справа силуне. Мы находимся как раз посередине обоих племен, — разъяснил Пьер Шарль. — Должно быть, враждуют две деревни, а может, и отдельные соффы.

— А мы — посередине. Скверное дело — угодить в клещи между враждующими оравами. Почему ты решил вмешаться?

— Не тревожься, Луиджи, — ответил де Вермон, не спуская глаз с берберов. — Я сделал это специально, чтобы привлечь к нам внимание обеих группировок и показать им, что мы — чужие и к их действиям никакого отношения иметь не желаем. Пусть выслушают нас, прежде чем втягивать в драку, хотя я ее и не боюсь. Наши ружья стреляют дальше, чем их. Отсюда я держу на прицеле оба отряда, но и у них есть свое преимущество — они стоят выше нас. С наступлением ночи они могут стать хозяевами положения. Однако до этого мы их допустить не должны. Следуйте за мной! Животные останутся здесь.

Француз поднялся из-за укрытия, замахал руками и бесстрашно пошел вперед, не дожидаясь одобрительного знака со стороны берберов.

— Что такое софф, Селим?

— У кабилов, как здесь называют берберов [15], это — братство, обеспечивающее своим собратьям особую защиту. Интересы соффа стоят выше интересов семьи или деревни. Изменить интересам соффа кабил считает бесчестьем.

Предводители обоих отрядов медленно ехали к развилке, возле которой остановился Пьер Шарль. Длинные цепочки их людей застыли с оружием наизготовку.

Прошло некоторое время, пока они не съехались на обрывистой и осклизлой из-за непогоды тропе. Оба бросали друг на друга хмурые взгляды.

— Аллах да пребудет с вами! — приветствовал де Вермон вооруженных до зубов туземцев.

— Да не обойдет Аллах своими щедротами тебя, чужестранец, — разом поблагодарили оба кабила.

— Я Эль-Франси и иду, чтобы посетить деревню силуне.

— Эль-Франси? Анайя! — радостно, но и довольно грозно воскликнул подъехавший справа предводитель силуне, пытаясь прикрыть своим конем де Вермона.

— Анайя! — прорычал, потрясая ружьем тулхах.

Возбужденность кабилов развеселила француза. Парвизи не понимал, чему радуется друг и почему он в этой угрожающей ситуации не хватается за ружье, а повесил его за спину.

Кабилы напоминали двух изготовившихся к прыжку пантер. Вот-вот бросятся! Парвизи замер в напряженном ожидании. Он едва удерживал себя от желания выхватить пистолет, чтобы хоть что-то иметь в руках, если разразится беда. Однако, памятуя напутственные слова Пьера Шарля — никогда не делать ничего иного, кроме того, что укажут он или Селим, Луиджи только глубже засунул дрожащие руки за широкий кушак.

— Этот незнакомый вам человек, — указал де Вермон на Парвизи, — брат Эль-Франси. Ну а нефа вы отлично знаете, это Селим, мой друг. Примете ли вы брата Эль-Франси как друга?

— Анайя! — заверил силуне.

— Анайя! — подтвердил тулхах.

Однако их взаимная неприязнь от этого отнюдь не ослабла.

— Благодарю, друзья! Что побудило вас вступить в войну?

— Силуне убили нашего человека, — сообщил тулхах.

— Аллах да покарает тебя! Ты лжешь! — взревел представитель обвиняемого племени. — Ты же — амин, старший в своей деревне, и ты бросил нам тяжкое обвинение и не поверил моим словам. Мы будем мстить за нашу поруганную честь!

— Отступи назад со своими друзьями, брат, — обратился он к Эль-Франси, и в голосе его все еще гремел гром. — Отойди, чтобы вы, храни вас Аллах, не впутались случайно в нашу драку. А когда мы смоем пятна с нашей чести кровью этих нечестивцев тулхах, мы приведем вас к себе в деревню и примем со всем подобающим гостеприимством.