Остров отчаяния - О'Брайан Патрик (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
— Когда мне подадут ужин? — спросил Стивен. — Ты пригласил меня разделять в роскоши жареный сыр. Я не вижу роскоши, но вижу хаос, не нахожу жареного сыра, но хозяина, шутящего на тему мрачной и мучительной болезни. Все же останусь — думаю, что и в самом деле чую запах сыра поверх пороховой гари и зловония этого мерзкого потайного фонаря. Киллик, эй там, что с сыром?
— Да разве он уже не готов? — сердито проворчал Киллик. Ему не позволили сделать ни единого выстрела, и он бормотал что-то об обжорах, поклоняющихся своим желудкам… вечно подшучивающих… вечно недовольных.
— В ожидании, — сказал Стивен, — могу я надеяться получить объяснение всей этой спешки, грохота и суеты?
— Да ведь все довольно ясно, — ответил Джек. — Через полсклянки мы приведемся к ветру, пересечем след «голландца», очутимся у него с наветренный стороны, распустим все паруса, какие только сможем, и скажем «прощай». Старая масленка сделала все, что могла: почти подловила нас, и если бы волнение оказалось сильнее, могла преуспеть, потому что более крупное судно имеет большее преимущество при сильном волнении. Теперь же все, что ему остается, это двигаться на зюйд, наверстывая упущенное. И идти вперед, выказывая отвагу, если голландец поверил сигналу, который я выбросил нашим воображаемым консортам. А мы тем временем направимся на Мыс, затуманив, как я надеюсь, глаза честному бюргеру. Каждый из нас мирно продолжит свои дела, отдаляясь все дальше и дальше с каждой вахтой на протяжении всей ночи, так, что к рассвету нас может разделять порядка ста миль.
Глава 7
Забрезжил рассвет, и снова Джека разбудил стук в дверь, и снова его вырвали из объятий воображаемой миссис Уоган сообщением о корабле прямо по скуле левого борта. На этот раз брамсели «Леопарда» убрали, но то была не более чем дань условностям войны, потому что на этот раз «Ваакзамхейд» оказался на добрые три мили ближе. Прекрасно узнаваемый, несмотря на туман, повисший над холодным молочно-светящимся морем, «голландец» скрывался и появлялся в этом легком ветерке с оста. Иногда, казалось, он исчезал почти полностью, а иногда, когда поднимался на волне, расправляя паруса, выглядел неестественно большим. И направлялся он к «Леопарду».
Они уже находились на границе западного течения, и ветер вздувал рябь на бледной морской глади, но это была ерунда — ничего похожего на огромные валы и ложбины, так благоприятствующие более тяжелым кораблям. И к полудню «Леопард», установив все паруса, что мог нести, и взяв курс на зюйд-вест, оставил «Ваакзамхейд» за горизонтом.
— Можем ли мы праздновать победу? — спросил Стивен за обедом. — Уже два часа, как он исчез, кипя от бессильной ярости.
— Я вообще ничего не собираюсь праздновать, пока мы не бросим якорь в Саймонс-бей, — воскликнул Джек. — При Тернбулле и Холлсе я не хочу ничего обсуждать за завтраком, но не знаю, видел ли я во всей моей жизни нечто столь же шокирующее, как этот «голландец» на рассвете, с наветренной стороны, прямо между нами и Мысом. Как будто он смотрел мне через плечо вчера вечером, когда я прокладывал курс. И я считаю, что нельзя недооценивать утренний спектакль. Расстояние было слишком велико, чтобы быть уверенным, дымка, но у меня нехорошее чувство, что он гнался за нами не в полную силу. Не было трюмселей, как ты, смею предположить, заметил. Может быть, его брам-стеньги не выдерживают нагрузки, но мне показалось, что он не столько стремился догнать нас, сколько оттеснить к югу, в подветренную сторону. На его месте, и с таким превосходством в численности экипажа, я бы скорее попытался взять корабль на абордаж, чем разнести его в щепки — вдруг он потом затонет прямо подо мной? Какой триумф для него привести с собой в Ост-Индию отличный пятидесятипушечник! И он, должно быть, ждет своего шанса. Тем не менее, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сегодня ночью пересечь его кильватерный след, и если только смогу занять наветренное положение, с ветром хоть сколько-нибудь заходящим с оста на зюйд, постараюсь побороться с ним в бейдевинд. Мы способны держать круче к ветру, а у этих плоскодонных кораблей снос под ветер всегда больше, чем у наших. Так что при любом волнении, которое сможет вынести «Леопард», мы, полагаю, могли бы оставить «голландца» далеко за кормой, идя галсами, оставить раз и навсегда, и, надеюсь, оказаться завтра с наветренной стороны от него.
Тщетная надежда. План Джека пересечь курс противника ночью расстроил штиль, и во второй половине следующего дня, когда вся команда крепила на реях новые штормовые паруса, идущий по ветру «Вакзамхейд» был замечен на северо-востоке. Впечатляющее зрелище — ярко белеющие под облачным небом лиселя снизу доверху, пирамида из парусов, сияющих ярче, чем обычно, и как будто озаренных внутренним светом, потому что там тоже готовились к ветрам, что ожидаются южнее. Но «леопардовцы» не могли восхищаться этой красотой. Все они видели ядро, повредившее носовую фигуру, и знали, что за портами нижней палубы приближающегося «Ваакзамхейда» ждет длинный ряд голландских тридцатидвухфунтовок, выбрасывающих почти вполовину больше металла, чем их собственные орудия. Большая часть корпуса «Леопарда» была скроена из твердого дуба, как и большая часть экипажа, но не было на борту человека, который скрыл бы свою радость, когда ветер достиг и «Леопарда», наполнив новые крепкие паруса, и вода забурлила под кормой, по мере того как корабль набирал ход. Чуть позже капризные ветра стали покидать «Ваакзамхейд», положивший руль к ветру и открывший пальбу издалека, которая весьма эффективно прикончила даже тот слабый ветерок, который еще оставался там.
Медленная, планомерная стрельба с верхней палубы, пушка за пушкой: одиночные выстрелы с увеличенным зарядом пороха. Зачастую недолеты, но наводка на удивление точная, а некоторые снаряды рикошетом попали в «Леопард». Джек не надеялся добиться многого на таком расстоянии — после первого отскока от воды его двенадцатифунтовки верхней палубы не могли причинить и половины того ущерба, что двадцатичетырехфунтовки «голландца», но всегда оставался шанс сбить рангоут или перебить ванты, а это было бы неплохо, учитывая, что «Ваакзамхейд» находился в пяти или шести тысячах миль от ближайшего источника снабжения. А еще шальное ядро могло попасть в пороховой заряд или фонарь между палубами, вызвав пожар, и даже взорвав пороховой погреб. Вероятность была крайне мала, но он знал, что такое случалось. В тоже время имелись и другие, гораздо более важные соображения. Поскольку капитан «Леопарда» любил артиллерийское дело и был довольно богат, то на «Леопарде» в избытке имелось пороха и ядер, и, если Джек, провоцируя «Ваакзамхейд», побудит его отвечать выстрелом на выстрел, отправляя большую их часть в море, то окажется в относительном выигрыше. К тому же, он очень хорошо знал, что даже самые бесстрашные герои не испытывают большого удовольствия, молча снося вражеский огонь, а многие из не нюхавших ранее моря «леопардовцев» не были героями вообще. Кроме того, опыт научил его, что никакая мишень на земле не может возбудить такого рвения, такой тщательной и аккуратной наводки, как свои же собратья: прекрасная возможность для расчетов стараться изо всех сил. «Леопард» использовал это на полную катушку: один раз столб воды от падения ядра плеснул на борт голландцу, а дважды, под восторженные возгласы, хорошо наведенная пушка номер семь угодила в цель, в то время как «Ваакзамхейд» не добился ничего, кроме единственного попадания в коечную сетку «Леопарда». Но в Джеке зрело неприятное убеждение, что у его коллеги в голове было ровно то же самое: что он тоже выигрывает от ситуации, доводя навыки своей команды, ужасно многочисленной команды, до еще более высокого уровня. Джек мог ясно видеть его через свою подзорную трубу — высокий мужчина в голубом сюртуке с медными пуговицами, иногда стоявший на квартердеке и покуривавший короткую трубку, изучая «Леопард», иногда расхаживавший по верхней орудийной палубе. И, несмотря на радостные крики и бодрую атмосферу на борту, Джек от души порадовался, когда легкий порыв ветра, оставивший «Ваакзамхейд» в зоне штиля, позволил ему выйти за пределы досягаемости голландских пушек.
