Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА IV. Киты и - Кругосветов Саша

Вход в царство подземных гигантов

Шаг за шагом продвигались Дол и Зюл по тоннелю. Куда вела их дорога – вверх, вниз, в сторону? Шли они или плыли? Быстро или медленно? Смотрели ли они по сторонам? Или только вперёд, туда, где должен быть конец тоннеля, который пока не виден, но лишь угадывается… Откуда поступал свет – только спереди, навстречу им или свет был везде? Что они видели – стены тоннеля? Или стен не было, и вокруг, куда ни кинь взгляд, кругом – один только неясный, слабо мерцающий, усыпляющий свет? Было ли там жарко и душно или наоборот – свежо и прохладно? Сердце переставало биться, мысль замедлялась, будто засыпала, желания исчезали. Нельзя сказать, что им всё было безразлично. Даже такого ощущения не было. Не было никаких ощущений. Они плыли, будто во сне. Время остановилось. Сколько прошло с того момента, когда их головы оказались ниже уровня воды в тоннеле? Может быть, одно мгновенье, возможно, вечность. Им было даровано то, что недоступно обычным людям: не река времени плыла через них – они плыли в этой реке. Теперь они могли плыть куда угодно, потому что выпали из времени, были вне времени. Может быть, и вне пространства. Они попали в страну забвения, туда, где нет ни радости, ни печали, ни желаний, ни безразличия. Оказались внутри тяжёлых, как ртуть, и холодных, словно полярная зима, безжалостных вод Стикса [69]. Река мёртвых не тронула их – ни несла, ни сжимала; её воды бережно обтекали тела молодых атлантов, не касаясь их, не согревая и не охлаждая. Большие дети моря пересекли раньше срока черту между жизнью и смертью. Они плыли в невидимой им лодке Харона [70] в Аид [71] в царство мёртвых. Что подвигло их на этот шаг? Ради чего они сознательно принесли в жертву свои могучие молодые тела, светлые головы, горячие сердца, свои будущие прекрасные жизни, которые ещё давали только первые робкие ростки. Такие молодые, такие неопытные, так мало повидавшие… Не испытавшие ещё радости объятий, любви, поцелуя… Они не знали, кто они, откуда пришли… Они хотели узнать своё место в этом мире. И только их родители, только матери и отцы смогли бы помочь им обрести себя. Таково было отчаяние этих смелых мальчишек, что они решились поставить на карту всё, даже самоё жизнь. Мы можем только догадываться, какие мысли привели Дола и Зюла сюда, к краю известного людям мира. Это только лишь наши догадки, домыслы. Но теперь нам известно, что случилось с ними дальше.

Стен не было, но ощущение стен оставалось. И вот эти стены, которые скорее угадывались, раздвинулись. Юноши вдруг почувствовали, что они уверенно стоят на ногах. На твёрдой земле. У входа в огромный зал. Вокруг – лёгкая светящаяся дымка. Глаз не может охватить размеры этого зала. Стены уходят в стороны и исчезают в нежном светящемся тумане. Потолок за спиной поднимается вверх и тоже исчезает где-то очень далеко. Взгляд вдаль не упирается ни во что. Зал кажется огромным. Не исключено, что он гораздо больше, чем можно себе представить. Сердца молодых людей усиленно бьются. Они у черты знания. Они могут прикоснуться к тому, что всегда было тайной. К тому, о чем так давно мечтали узнать люди, чему испокон веков искали объяснения и не находили ответа. Может быть, не всегда было так. Возможно, эти тайные знания когда-то были доступны первым людям. Тогда, когда те жили в Эдеме. Когда знали природу вещей. Давали имена животным. Говорили с богами на равных. Тысячи и тысячи поколений, потомков Адама и Евы, мечтали вернуться в райский сад, слезами и раскаянием умолить создателя, жертвами миллионов людских жизней и страданиями миллионов искупить ошибки праотцев. Переступят ли Дол и Зюл эту черту? Будет ли им дано узнать то, что знали великие патриархи? Иди им откажут в этом? Вышвырнут назад, туда, откуда они пришли – знайте своё место, изгнанные из рая твари земные, рождайтесь в муках и в мучениях умирайте. Иди, быть может, отнимут прямо сейчас их молодые жизни? Смелые мальчики. Они приняли решение, шагнули навстречу неизвестности. И готовы были встретить свою судьбу. Этим юным великанам были даны отважные сердца.

Светящийся туман медленно рассеивался, но количество света не убывало. Стены и потолок зала расширялись и поднимались. Воздух в середине зала заколебался. Он напоминал в этот момент марево над разогретой пашней. Стали вырисовываться какие-то очертания. И вот Дол и Зюл увидели человеческие фигуры. Люди стояли в ряд. Довольно далеко от наших героев. Стояли совершенно неподвижно. И каждый из этих обитателей пещеры казался нерушимым как скала. Сколько их было? От центра зала вправо и влево выстроились фигуры воинов. Не видно было, где этот ряд заканчивался. Это были огромные могучие ратоборцы. Ростом и размером – никак не меньше, чем Дол и Зюл, а может быть, и значительно выше и крупнее.

Молодые люди сумели рассмотреть воинов. Мощные руки, ноги, плечи. На плечах, груди, бёдрах – доспехи. В левой руке они держали огромные щиты, покрытые неизвестным металлом. Эти щиты будто бы сами собой светились желтовато-золотистым светом. В правой – короткие копья или палицы. На правой руке у каждого были несоразмерно большие металлические наручи. Они были столь велики и объёмны, что использовались, видимо, не только для защиты руки и локтя, но возможно несли внутри себя какое-то дополнительное наполнение или оружие. На не закрытых доспехами руках, ногах, на шее, видна была зеленовато-жёлтая, безволосая, морщинистая, дряблая, будто бы старческая кожа. Это же змеелюди – вот они рядом. Их шея завершалась ужасной головой, напоминающей голову кобры. Чешуйчатая кожа, свисающая складками на шее и раздутая парашютом сбоку за ушами, огромный рот, длинный раздвоенный язык, время от времени выбрасываемый из темной пещеры змеиного рта, глубоко запавшие холодные безжалостные глаза. Волосы, растущие на этой змеиной голове, сверху и сбоку заплетены в толстые, синие, чуть красноватые у основания дреды, спускающиеся до уровня плеч. Фоморы. Самые жуткие из тех, кого они видели в толпе, штурмующей лемурийскую крепость.

Раздались знакомые уже Долу и Зюлу, ранее слышанные, предостерегающие звуки трубы. Они знали – теперь уже точно – эти звуки предупреждали о чём-то, неслись, казалось, из самого центра земли. Кто предупреждал их, от чего предостерегал? Звуки повторились несколько раз и затихли. Вперёд вышел один из фоморов. Он вытянул шею, открыл огромную пасть со смертоносными зубами, втянул внутрь язык, и из его горла вырвался низкий инфернальный гул. На это было страшно смотреть, но действия фомора, видимо, не содержали угрозы. Гул замедлялся, ускорялся, усиливался и ослабевал. Возможно, фомор хотел что-то донести до гостей. Что это – приглашение в мир Подземных гигантов или предложение покинуть этот мир? Неожиданно и почти одновременно наши герои поняли речь змеечеловека. Именно поняли, а не услышали. Потому что его обращение передавалось не гулом и рёвом. Оно поступало прямо в голову гостям подземного мира.

– Я великий змеечеловек Серпенс Вирум. Слушайте меня те, кого зовут Анимам Ббонгнам Хоминис Каминус Бриакпоннт и Спитт Вволкан Ббулгле Диверт-и-До. Мне поручено донести до вас решение совета Архитекторов истории, – и Серпенс Вирум ударил копьём о каменный пол зала. Копьё глухо загудело.

– Вам разрешено знать, что ваши родители живы и находятся в безопасном месте. И это всё, что вам разрешено знать.

Дол и Зюл стояли, как заворожённые. Они прошли такой длинный путь. Напрасно прошли этот путь. Всё закончилось слишком быстро. Они были словно в столбняке, не в силах осознать происходящее. Всё виделось как в тумане.

Столкновение

Змеедюди ударили копьями о землю. Копья стали расти и оказались втрое длиннее. Их верхние концы словно погрузились в туманную мглу пещеры.

Телескопические копья, машинально отметил Зюл. Мысль эта мелькнула словно сама собой, будто бы и не он это подумал. Также машинально оба они услышали рокочущий, угрожающий голос Серпенса Вирума.