Шхуна «Колумб»(ил. А.И. Титовского) - Трублаини Николай Петрович (библиотека книг TXT) 📗

Глава IV

ВРЕМЯ ЗАМЕДЛЯЕТ СВОЙ БЕГ

Люда сняла телефонную трубку:

— Алло!

— Попросите командира, — едва слышно прохрипел чей-то голос.

Несколько секунд девушка молчала, потом ответила:

— Командир — я.

— Кто это? Вы с ума сошли?

— Ваша пиратская лодка захвачена. Ваш командир бежал. Старший офицер погиб. Предлагаю слушать меня, представителя Советского Союза.

Ответа не было.

— Алло! Алло! — продолжала девушка. — Кто со мной говорит?

Помолчав, тот же голос ответил:

— Машинист-электрик… Старший механик потерял сознание. Нам не хватает воздуха.

— На поверхность дано сообщение об аварии подводной лодки. Вызваны на помощь эпроновцы. Какие спасательные приборы есть в вашем распоряжении?

— У нас не работает ни один механизм, кроме телефона. Мы ничего не можем сделать.

— Продумайте еще раз получше, как можно спастись до прибытия Эпрона.

— Слушаю! — прохрипел голос.

Сообщив о захвате лодки, Люда почувствовала какое-то злое удовлетворение: пусть пираты погибнут с мыслью, что их судно — в руках советских моряков.

Раненый, слышавший из каюты весь разговор, встретил Люду вопросом, серьезно ли она заявила о захвате лодки. В голосе его слышалась насмешка.

— Да, я сказала это серьезно, — ответила девушка. — Никто не может мне помешать объявить эту лодку приобретением советского флота, и сейчас я составлю об этом письмо. Вас можно считать последним представителем командования. Вы должны подписать акт о передаче мне корабля.

Первое заявление о захвате корабля Люда сделала почти машинально, но теперь она пришла к заключению, что поступит совершенно правильно, если напишет документ о захвате. Она не знала, спасут их или нет, но была уверена, что когда-нибудь этот корабль вытащат из моря и просмотрят все документы, какие сохранятся на нем. Она поставила на стол фонарь и принялась писать. Сверху пометила число, месяц, год, а дальше написала:

Но почему она затонула? Девушка впервые задумалась над этим.

— Послушайте, почему затонула лодка?

— Насколько я понимаю, какое-то надводное судно атаковало ее и забросало глубинными бомбами… Лодка получила серьезные повреждения. Какие именно, я не знаю, но, очевидно, всплыть на поверхность она уже не могла.

— Хорошо.

Люда продолжала писать. Она изложила историю захвата пленных в бухте Лебединого острова, описала допросы, поведение ее товарищей, зафиксировала все, что помнила из происходивших при ней разговоров между командиром лодки, Анчем и другими пиратами. Записав все, что считала нужным, девушка сделала приписку:

Люда расписалась и протянула бумагу и ручку раненому.

Антон отказывался подписывать акт, но когда девушка напомнила ему о возможности их спасения с помощью Эпрона и о последствиях, он нехотя расписался, вернее начертил на бумаге что-то очень неразборчивое.

Девушка спрятала документ и посмотрела на часы. Стрелки показывали двадцать три часа пятьдесят три минуты. Осталось семь минут до следующих суток. В центральном посту управления снова зазвонил телефон. Люда уже уверенно, почти не подсвечивая фонарем, прошла к аппарату, сняла трубку и спросила, кто звонит. Кто-то шепотом сказал, что звонят из торпедного отделения в корме лодки.

— Нас осталось только трое. — Говоривший назвал себя и своих товарищей. — Остальные в обмороке. Есть ли надежда на спасение?

Люда растерянно молчала. Она понимала, что для этих людей уже не оставалось надежды, но ничем не могла им помочь. Сдерживая волнение, ответила:

— Мы ждем советских эпроновцев.

— Кто говорит со мной?

— Командир лодки, представитель Советского Союза.

— Где наш командир?

— Ваш командир бросил вас и бежал.

Воцарилось молчание. Но говоривший, очевидно, не повесил трубку и рассказывал товарищам новости. Прошло несколько минут, и девушка услышала в телефон два револьверных выстрела. Двое пиратов, вероятно, застрелились.

Девушка вернулась в каюту, но ничего не сказала раненому о трагедии, происшедшей в торпедном отделении. Она поставила фонарь и, чтобы нарушить тоскливое молчание, спросила:

— Вы плохо себя чувствуете?

— Я боюсь, что не выдержу пребывания здесь. Я слабею… Дайте, пожалуйста, мне… В кармане моей куртки есть конверт… это письмо. Я хотел бы еще раз посмотреть на него.

Люда осветила фонарем лицо пирата. Он действительно страдал, но вместе с болью в глазах его таились злоба и страх. Девушка нашла его разорванную куртку на полу. Наклонилась над лохмотьями, залезла в карман и нащупала там конверт. Вытащила и, не разглядывая, протянула его пирату. Но раненый от напряжения потерял сознание. Девушка стала разглядывать конверт. На нем стояли буквы: «Леб. ост. А. Г. Ан-ву». Ей показалось, что эти буквы написаны знакомой рукой. Еще раз присмотревшись к ним, она легко расшифровала надпись: «Лебединый остров, Андрею Гордеевичу Ананьеву». Значит, письмо адресовано ее отцу. Так это то письмо, которое она написала?! Девушка вынула его из конверта. Действительно, это ее рука. Она стала читать и поразилась. Письмо было такое:

Девушка ничего не поняла в этом письме. Откуда оно? Такого письма она никогда не писала. Но это же ее рука! Она внимательно вгляделась в почерк. Ошибки не могло быть… Хотя нет. Многие буквы в письме были не ее, но сходство все же поражало. Если бы письмо было другого, какого-нибудь обычного содержания и лежало не здесь, а дома, в ящике стола, то, безусловно, она не заметила бы фальшивки. Значит, ее письмо не посылали отцу, а воспользовались им только как образцом почерка и стилистических оборотов. Кто же его подделал? Для чего? Безусловно, для того, чтобы заманить отца, захватить его в плен. Потому-то Анч так уверенно обещал ей встречу с отцом. Но письмо здесь. Значит, они не успели выполнить свой замысел. Она посмотрела на лежащего в обмороке пирата и решила немедленно осмотреть карманы его куртки. Там она нашла советский паспорт на имя Антона Антонова и еще одну бумажку — ее настоящее письмо отцу. Она увидела, что в каждой фразе последнее слово подчеркнуто. Шпионы разгадали ее хитрость.

«Для чего же он просил дать ему это письмо?» — спрашивала она себя.

Потом она вложила в конверт свое настоящее письмо, а фальшивку спрятала. Девушка смочила водой платок и положила его на лоб раненому. Еще несколько минут пират лежал без движения, затем пришел в сознание.

— Вы просили дать вам какой-то конверт, — сказала Люда.

Она склонилась над курткой, вынула конверт и подала раненому. Он поспешно схватил его здоровой рукой, потрогал пальцами, точно желая увериться, что это то, что надо, и стал рвать конверт и письмо зубами, комкая и выплевывая клочки бумаги. Люда молча следила за ним. Когда письмо было разорвано, она спросила:

— Что вы порвали?

— Это письмо моей невесты. Если нас подымут, я не хочу, чтобы его кто-нибудь прочел.

Девушка молчала. Она думала, что рядом с ней хитрый враг. Надо было вести себя осторожно и следить за ним. Будь он здоров, вряд ли она осталась бы жива. Ему безусловно выгоднее спастись без нее. Но чем бы он объяснил ее смерть? Ведь записка в аварийном буйке подписана ею, и там сказано, что это пиратская подводная лодка. Хотя он мог бы объяснить ее смерть недостатком воздуха… Нет, пираты не любят оставлять живых свидетелей.