На Дальнем Западе - Сальгари Эмилио (полная версия книги .txt) 📗
— Не хотите ли вы присоединиться к нам? — поинтересовался после некоторого колебания агент.
— Разумеется, если я только вам не помешаю! — торопливо ответил гамбусино.
— Не видели ли вы здесь близко индейских передовых отрядов?
— Пока еще нет. Я думаю, что ни чейены, ни арапахо не тронутся с места до тех пор, пока сиу не спустятся с гор Ларами в долину. Если и может встретиться кто-нибудь, так это будет просто случайная банда!
— Но как вы теперь себя чувствуете? Оправились ли вы от нагнанного на вас индейцами страха?
— Я никогда не позволяю страху слишком долго владеть мною! — ответил гамбусино, опять обмениваясь незаметно для трапперов быстрым взглядом с Миннегагой.
— А где же ваша лошадь? Я боюсь, что, пока мы здесь болтаем, она успела забраться туда, где ее никогда не отыщешь! — забеспокоился Мэксим.
— О нет! — возразил гамбусино. — Моя лошадь слишком привязана ко мне. Я уверен, что она находится на том самом месте, где я ее оставил.
— Ну, так сделаем вот что! Вы идите пока за вашей лошадью, а мы займемся здесь медвежьими окороками. Из них можно будет выкроить пару великолепных обедов.
— Вы думаете сейчас же двинуться в путь? — обернулся гамбусино на ходу.
— Да, нам нужно торопиться. Мы отдохнем как следует вечером, в «Монастыре крови». Думаю, что от него еще остались хоть стены!
— Хорошо! — ответил гамбусино. — Через пять минут я вернусь вместе с моим мустангом и с карабином, который я так неосторожно оставил притороченным к седлу.
Обменявшись еще раз быстрым взглядом с молодой дикаркой, он поправил висевший у пояса широкий мексиканский нож и быстро направился к кустарнику, насвистывая на ходу по-особому пронзительно-призывно.
Джон Мэксим внимательно смотрел вслед удаляющемуся гамбусино. Казалось, его мучило сомнение.
— Что ты думаешь обо всей этой истории, дружище? — обратился он наконец к Гарри, который, вооружившись своим охотничьим ножом, занялся разделкой медвежьих окороков: должно было выйти превосходное жаркое на завтрак и ужин. — Что это за странная личность, Гарри? Признаться, я предпочел бы совершенно не встречаться с этим гамбусино. Его физиономия не внушает мне большого доверия! — продолжал агент.
Гарри наклонил голову, сунул в рот небольшую плитку спрессованного табаку и вместо ответа промычал:
— Гм!
— Твое «гм» мне решительно ничего не объясняет! Гарри прожевал табак и, сплюнув на землю, наконец ответил:
— А что думаешь об этом ты, родившийся на свет Божий двенадцатью годами раньше меня и знакомый с прериями чуть ли не с пеленок?
— Гм!.. — замялся в свою очередь агент. — Говоря откровенно, я не знаю, что и думать. Мне кажется почему-то, что он совсем не тот, за кого себя выдает. Правда, он, может быть, действительно гамбусино, потому что носит типичный для этого сорта бродяг костюм, но, с другой стороны, по виду он вылитый индеец.
— Ну…— усомнился Гарри. — Если бы он был индейцем, то с какой стати ему пришла бы в голову шальная мысль бежать подальше от восставших краснокожих? По-моему, это, скорее всего, какой-нибудь мексиканский бандит, одна из тех темных личностей, которых еще совсем недавно было полно в Колорадо.
Джон Мэксим погрузился на несколько минут в какие-то размышления.
— А, да черт с ним! — сказал он затем, решительно тряхнув головой. — Кто бы он ни был, хоть сам Вельзевул, выскочивший из ада, у нас нет никаких оснований бояться его. Нас трое, и если он вздумает устроить нам какую-нибудь гадость, то мы живо укажем ему его место. И потом до Кампы не так уж далеко! Там мы постараемся отделаться от него, если…— Не докончивши фразы, он резко обернулся назад, инстинктом почуяв за спиной присутствие кого-то постороннего.
Миннегага, которая до того момента прогуливалась в некотором отдалении по густой траве прерии, потихоньку подошла неслышными шагами к разговаривавшим и при последних словах индейского агента неслышно опустилась на траву всего в нескольких шагах от него.
— Что ты здесь делаешь, негодная?! — прикрикнул агент, нахмурив лоб и гневно сжимая кулаки. — Ты подслушивала наш разговор?!
— Хуг!.. — ответила девочка, пожимая плечами. — Миннегага слушала журчание ручья.
— Ты могла бы слушать его немного подальше отсюда.
— Мне все равно!
Индианка небрежно завернулась в свой мягкий шерстяной плащ, и, отойдя в сторону, уселась под большим камнем, лежавшим в нескольких десятках метров выше по течению речки.
Джон и Гарри обменялись взглядами.
— Вот сокровище, которое доставит нам больше забот, чем пользы! — сказал недовольным тоном агент.
— Да! — ответил Гарри. — Эта девочка — настоящий демон. Клянусь медвежьим окороком, который так вкусно пахнет, поджариваясь сейчас на вертеле, что ее глаза и эта ее дьявольская ухмылка способны нагнать страх.
В этот момент из рощицы показался гамбусино на своем красивом и выносливом коне андалузской породы, снаряженном по-мексикански.
— Ну, — сказал Джон, — дожидаться завтрака вам, ребята, уже не придется. Нужно поторапливаться, благо лошади уже немного отдохнули!
Гарри со вздохом поглядел на медвежий окорок и, не желая оставлять его в добычу степным хищникам, снял с вертела и подвесил к седлу своей лошади.
— Не удалось его съесть здесь, так съедим в другом месте! — проворчал бедняга.
Через несколько минут четверо всадников мчались по прерии, направляя своих коней к Кампе.
Время от времени из кустов выбегали с быстротою ветра стада грациозных антилоп, вспугнутых топотом копыт, или стаи койотов, трусливо прятавшихся в траве при приближении всадников, чтобы, когда кавалькада из всадников проедет, снова вынырнуть и долго смотреть им вслед, испуская жалобный, душераздирающий вой.
Вид такого количества животных успокаивал путешественников: все обитатели прерий как чумы боятся индейцев, в которых они не без основания видят своих злейших врагов. Если бы вблизи находился передовой отряд арапахо или чейенов, то на всей равнине не осталось бы больше ни одной зверюшки. Исчезли бы даже болтливые сороки, которые спокойно стрекотали на верхушках молодых деревьев.
