Наследник из Калькутты - Штильмарк Роберт Александрович (полные книги txt) 📗
— Все, сын мой, решительно все! Искренность вашей дочери помогла раскрыть весь заговор ваших злокозненных супостатов. Вот, милорд, взгляните на это письмо...
Патер достал из кармана листок с наклеенными на нем обрывками письма, адресованного двумя кавалерами наследнице Ченсфильда мисс Изабелле. Владелец поместья прочел текст письма. Бровь его снова задергалась.
— Спокойствие, ради бога, спокойствие, синьор! — умоляющим тоном прошептал патер. — Вы сокрушите врагов могучей десницей, если не отдадитесь во власть справедливому гневу... Это послание, милорд, было первым звеном в цепи заговора. А остальные звенья помогла раскрыть все та же искренность вашей дочери со мной, смиренным служителем бога. Эти молодые люди, Алонзо де Лас Падос и Теодор де Кресси, потом приняли облик калькуттских юристов Лео Ноэль-Абрагамса и Наля Рангора Маджарами.
— А на самом деле кто же они, эти молодые люди?
Ответ иезуита был хорошо продуман. Гнев взбешенного милорда нужно было направить против... его собственного сына. Для этого нужно было хитро обмануть отца, выдав Чарльза за другое лицо, ненавистное лжемилорду.
— На самом деле... это ваши злейшие враги, милорд! Они-то и вызвали в Ченсфильд генерала Хауэрстона. Лео Ноэль-Абрагамс — это Диего Луис, сын пирата Бернардито Луиса, вашего старого врага. А сообщник его, называющий себя Налем Рангором Маджарами, — это отпрыск другого вашего врага, Альфреда Мюррея.
— Так вот где собака зарыта! Значит, мертвецы Бернардито и Мюррей объявили мне тайную войну... Ну, падре, вы вовремя раскрыли мне глаза. Когда мы расправимся с ними, я озолочу вас, вы станете моим вторым Вудро... Что же они могут представить Хауэрсгону?
— У них и руках некоторые документы, старые портреты, письмо Фернандо Диаса... Но враг знает, что все эти документы несостоятельны против вашей несокрушимой защиты. И потому они вступили в сговор с этим венецианским доктором Буотти. Они побудили доктора прибегнуть к чудовищной хитрости: Буотти должен склонить вас принять наследство от графа д'Эльяно, дабы вам не пришлось сожалеть о потере прав британского милорда.
Лорд Ченсфильд сощурил глаза и несколько минут собирался с мыслями. Лицо его делалось все более асимметричным, и внезапно весь он затрясся от взрыва бешеного хохота:
— Ха-ха-ха! Недурно! Вы хороший следователь, падре! Теперь-то мне понятны ваши старания, мой черный друг! Ха-ха-ха! Да, патер Морсини, в вашем лице я поистине имею лучшего из союзников, ибо вы больше всего опасаетесь, как бы наследство графа д'Эльяно не проплыло мимо рук его преподобия Фульвио ди Граччиолани!
— Синьор, — лепетал обескураженный монах, — не ради сребролюбия, но единственно во имя святой церкви...
— Молчите, падре! Вот теперь мне действительно понятно все до конца. Больше всего, скажу вам откровенно, меня смущала ваша «бескорыстная любовь» ко мне, патер Морсини. Я не верю в праведников и еще не встречал в жизни ни единого бессребреника. Теперь ваши «бескорыстные» побуждения ясны мне, и я знаю, что воистину вы верный союзник... милорда Ченсфильда... Ха-ха-ха!
Вошедший камердинер доложил, что для прибывших накрыт стол к ужину. Граф злобно топнул ногой. Камердинер попятился в страхе.
— Что прикажете доложить миледи, сэр?
— Доложите, что через четверть часа милорд будет иметь удовольствие вкусить трапезу в обществе миледи, мистера Мортона и доктора Буотти, — торопливо сказал патер, выпроваживая слугу из кабинета.
Милорд уже взялся за ручку двери. Патер Морсини зашуршал сутаной следом за хозяином дома. В дверях граф Ченсфильд резко остановился:
— Стойте! Вы так и не сказали мне, патер: где же вы спрятали Изабеллу?
— В моей капелле, сын мой!
— Ловко! Она там одна?
— Ее оберегает Грегори, мой служитель, и...
— Договаривайте, падре! Кого вы спрятали вместе с Изабеллой?
— Синьор, я лишь... предоставил беглецам убежище, дабы... они не успели попасть на борт португальского судна «Санта-Роза». Но склонил вашу дочь к побегу не кто иной, как тот же... Реджинальд Мюррей в обличии калькуттского юриста Наля Рангора Маджарами. Изабелла открыла мне...
— Святой отец, мое терпение не безгранично! Договаривайте, черт вас побери!
— Изабелла призналась мне, что она — невеста Реджинальда. Он сам просил меня... обвенчать их.
Джакомо Грелли чуть не задохнулся от бешенства.
— Сын мой, сын мой, ради бога! Ради бога, не теряйте власти над собою! Изабелла в безопасности, ибо можно не сомневаться в... джентльменском поведении мнимого Наля Рангора Маджарами по отношению к своей невесте.
— К своей невесте! Невесте Реджинальда Мюррея! Ну, хорошо же! Мы сыграем ему свадьбу, падре! Ступайте вперед, нас ожидают к столу...
...За ужином итальянский богослов сухо и коротко изложил цель своего приезда в Ченсфильд. Оказалось, что граф Паоло д'Эльяно все еще медлил с подписанием завещания. Плохое состояние здоровья побудило старика обратиться к милорду Ченсфильда с покорнейшей просьбой прислать письменное документальное свидетельство для венецианских душеприказчиков о гибели последнего прямого потомка графа, пирата Джакомо Грелли, при катастрофе шхуны «Черная стрела» в Индийском океане. С получением в Венеции этого документа миллионное графское наследие шло в руки церкви...
Через час после ужина в кабинет милорда был приглашен Томас Мортон. Вместе с патером Бенедиктом они составили документ, за которым прибыл доктор Буотти.
Владелец поместья пробежал глазам заготовленную бумагу и вопросительно взглянул на патера.
— Скажите, падре, почему же Буотти даже не попытался осуществить свое намерение — уговорить меня принять венецианское наследство взамен... Ченсфильда?
— О, это так очевидно, сын мой! Он понял, что посланец святой церкви, господин барон, уже опередил его! Он ясно увидел вашу благостную решимость не отступиться от Ченсфильдом и не идти против интересов могущественного тайного ордена! Смею вас заверить, сын мой, получи Буотти другой документ... он едва ли вернулся бы в Италию!
Милорд передернул плечами. Патер понизил голос и оглянулся на безучастного Мортона, который, окончив свой труд над составлением документа, дремал в кресле.
— Сын мой! Буотти уже отказался от попытки перехитрить орден. Вам остается лишь покончить с его бывшими сообщниками. Милорд, ведь этот приготовленный документ необходимо еще юридически засвидетельствовать и заверить... Прекрасный случай, чтобы пригласить сюда этого «юриста» Лео Ноэль-Абрагамса!..
— Пригласить сюда? Ах, так... Пригласить... и... исправить нашу старую пирейскую неудачу?
— Поистине так, сын мой! Ведь лондонский дилижанс с генералом проследует... через несколько часов.
— Хорошо! — отрывисто проговорил милорд. — Но как вызвать сюда Диего Луиса из Бультона, не возбуждая у него подозрений? Единственный из моих приближенных, кто ухитрился усыпить их подозрительность и войти к ним в доверие, это вы, падре: иначе Реджинальд Мюррей не прятался бы у вас в капелле!
— Это истинно так, сын мой. Поэтому поручите вашему смиренному слуге быстро и незаметно доставить сюда мнимого Лео Ноэль-Абрагамса.
— Ну что ж, отлично. Сначала заезжайте в таверну «Чрево кита» и пошлите сюда мистера Уильяма Линса.
— О, рука сего воителя не дрогнет! Это поистине наилучший выбор...
— Берите на конюшне пару любых коней — для себя и для этого Лео Ноэль-Абрагамса... Слушайте, падре, а Реджинальд Мюррей, спрятанный у вас в капелле... Он, полагаю, тоже... не покинет ее стен?
Владелец поместья криво усмехнулся.
— Вы, падре Бенедикт, были бы настоящим кладом для шайки покойного Бернардито, ибо обладаете тремя способностями сразу: творите грехи, отпускаете их и отправляете души грешников прямо в рай! Желаю успеха!.. В седле-то вы умеете держаться?
— Сын мой, во имя святой цели солдат ордена должен уметь все!
