Мои друзья - Барков Александр (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗

В апреле чуть только за окном заголубеет рассвет, в саду начинают тенькать синицы: «Тили-тили-тень, ти-ли-тень, тили-тень…» Они будят своей радостной песней листву берез, яблонь, тополей.

Однажды я проснулся от какого-то странного шума на крыше нашего дома. Поднял голову от подушки, глянул в окно и увидел, как две синицы, упав сверху, заметались в кустах сирени. Приставил к глазам бинокль и стал следить за ними. Птицы опускались на землю, трепеща крыльями, повисали вниз головой на ветках, делали отчаянные коленца. То был танец любви, молодости, счастья!

Я поскорее оделся и спустился с крыльца в сад. Сел на скамейку и замер, стараясь не вспугнуть птиц, но тут же услышал их тревожные, сердитые крики.

«Только тебя здесь не хватало, — бушевали синицы. — Неужто ты хочешь помешать нам?! Ведь ты тот добрый человек, что помогал нам зимой. Ты человек, которому мы верили и которого любили!» Пристыженный, я поспешил удалиться.

День за днем птицы летали по саду и придирчиво осматривали то одно, то другое дерево, заглядывали в старый скворечник, в почтовый ящик на заборе. Нелегко им было найти подходящее место для гнезда. А быть может, мешала разборчивость молодой хозяйки.

Как-то, возвращаясь от друзей, я приметил на стене дома синицу. Она уперлась в бревно лапками и выдергивала клювом паклю. Набрала целый пучок и — стрелой к раскидистой липе, юркнула в дупло. «Так-так — смекнул я. — Значит, соседи!» Затем синица отлетела в сторонку, расправила на груди черный галстук и начала вечерний концерт.

С рассвета до сумерек трудились птицы: таскали соломинки, перья, мох, тонкие стебельки трав… Красавец самец неотступно следовал за своей подругой и подавал ей строительный материал прямо в клюв. А пока она занималась благоустройством жилища, развлекал ее звонкими, мелодичными песнями.

Синица никогда не смотрит искоса, диковато. Взгляд ее прям, смел и дерзок. Да и жизнь птицы полна хлопот, риска, неожиданностей.

Вспоминается такой случай. В мае я видел, как счастливый отец, покачиваясь на бельевой веревке у сарая, охранял свое гнездо от непрошеных посетителей. Он никому не разрешал приближаться к заветному дереву, где в дупле сидела его подруга.

По временам «зимний кузнечик» резко взмахивал крыльями и цыкал то на темногрудых забияк-воробьев, то на пересмешников-скворцов, то на серых пронырливых мухоловок. На беду, в сад залетела коварная сойка. Важно уселась на березу и начала приглядываться: «Чем бы поживиться? Чье бы гнездо разорить?» Что тут произошло с синицей! Она приняла воинственную позу, вытянула шею и, словно ястребок, стала наскакивать на врага.

Хохлатая разбойница попятилась и, не выдержав натиска малой птахи, неуклюже сорвалась с ветки и полетела. Мне показалось, что сойка в тот миг хотела бы провалиться сквозь землю. А храбрец то и дело нагонял ее, норовил клюнуть и пронзительно кричал. Когда опасность миновала, синица вернулась на прежнее место, но долго еще возбужденно посвистывала. Наверное, она рассказывала птицам, как много ей пришлось только что пережить.

Летом я часто ездил в город и потерял синиц из виду. Однажды в воскресенье мы собрались на открытой веранде у самовара. Мать напекла пирогов с клубничным вареньем и подала их на стол.

Я стал заваривать чай и услышал за спиной легкий шорох. Обернулся — и замер, пораженный. На проводах сидело целое синичье семейство. Гордые родители по краям, а посередке семь маленьких желторотых шариков.

Я взял со стола кусок пирога, покрошил его на тарелке и поставил в стороне — угощайтесь! Синицы тотчас же начали таскать крошки и кормить ими птенцов. Вдруг по дорожке пробежал черный кот Барсик. Птицы притихли, насторожились и одна за другой взлетели на березу.

Пока сестра убирала со стола посуду, синицы нежно вполголоса переговаривались о чем-то друг с другом.

«Вот и чудесно, — подумалось мне, — птицы много потрудились, пережили нелегкие минуты, а теперь им пришло время отдохнуть. Сколько еще радости принесет молодое крылатое племя!»

ЗАПЕЧНЫЙ СКРИПАЧ

Разные сны видел я в детстве. Проснешься, бывало, среди ночи и лежишь с закрытыми глазами, боишься шевельнуться. Хочется досмотреть сон.

Однажды поздней осенью мне приснился страшный-престрашный леший. Хожу-брожу я по лесу, малину собираю. Вдруг из кустов на меня глянули большие зеленые глазищи. Не успел я отскочить, а леший как захохочет — громко, раскатисто, на всю округу! Толстый, пузатый. Седая борода ниже колен. Огромная корявая палка в руках. Бросил я туесок с ягодами на землю и бежать. Лечу что есть сил, хоронюсь за елками. А лесное чудище не отстает: топает за спиной, стучит палкой… Вот-вот настигнет. Я вскрикнул от страха и… проснулся. Комната озарена желто-розовым лунным светом. На белой стене отпечатался темный переплет рамы. Внезапно тишину нарушила трель сверчка. Прислушался. Было похоже, что невидимый музыкант настраивает за печкой крохотную скрипку. А потом зазвучала песенка, то веселая, то задумчивая, полная светлой печали… Она заворожила, околдовала меня, и невольно вспомнились слова деда: «Испокон веков сверчки жили по всей нашей необъятной Руси. Во всех деревнях, постоялых дворах, банях. Дом без сверчка считался несчастным. Да и песни у запечных музыкантов были разные. У каждого своя. Скажем, а бане сверчок мурлыкал вполголоса, будто сквозь сон. На постоялом дворе — удало, с азартом, в избе за печкой — загадочно, с томительно-грустной нежностью».

И вот диво! Незаметно страх прошел, я успокоился и задремал снова. А утром мне не терпелось узнать: где за печкой живет сверчок? Ведь там жарко, душно. Да и какой он из себя?

Дед глянул на меня с опаской:

— Погодь! Не то ненароком спугнешь музыканта. Скуку в доме посеешь!

А вечером мать собралась стирать белье. Невзначай громыхнула пустым корытом. Да как затопает ногами, как завизжит! На дне корыта сидел сверчок. Маленький, черный, усатый. Он все подпрыгивал вверх — старался выбраться на свободу. Однако дело это мудреное, и сверчку никак не удавалось!

Пытливо рассматривал я таинственного запечного музыканта. Из сказки я знал, что у него должна быть при себе крохотная скрипка. Но как я ни старался увидеть ее — все было напрасно. Хитрец, видно, спрятал инструмент за печку. Попробуй-ка найди его!

С тех пор прошло много лет, но я не могу забыть того крохотного запечного скрипача. Наверное, без его песен мир моего детства не был бы столь музыкален и светел.