Натуралист на Амазонке - Бейтс Генри Уолтер (бесплатные серии книг txt) 📗
М-р Ливенс был до глубины души возмущен жителями Патуса. Снизу пришли два человека с намерением, как я полагал, наняться к нам, но затем отказались. Местный начальник, не то полицейский, не то комендант, был, видимо, весьма скользкий субъект и, по-моему, отговаривал людей от службы у нас, хотя всячески делал вид, будто помогает нам. Эти отдаленные селения служат приютом многим ленивым и недостойным людям. В то время было нечто вроде праздника, и народ напивался допьяна кашири, хмельным напитком, изобретенным индейцами. Для его приготовления маниоковые лепешки вымачиваются в воде, пока не начнется брожение; вкус у напитка такой же, как у свежего пива.
Не имея возможности добыть людей, м-р Ливенс отказался от замысла подняться по реке до Арагуаи. Он согласился, однако, по нашей просьбе подняться к водопадам у Арройоса. Поэтому мы выехали из Патуса с целью, более определенной, нежели та, что стояла перед нами до сих пор. Река по мере нашего продвижения становилась все живописнее. Вода стояла очень низко, теперь она была на уровне сухого сезона; острова были мельче тех, что расположены ниже по течению, некоторые — возвышенные и скалистые. В реку выдавались крутые, поросшие лесом утесы; берега сплошь опоясывались пляжами ослепительно белого песка. С одной стороны реки лежала обширная, поросшая травой равнина, или кампу, на которой были разбросаны отдельные рощицы деревьев. 14-го и 15-го мы несколько раз задерживались, чтобы побродить по берегу. Самую дальнюю экскурсию мы совершили к большой мелкой лагуне, заросшей водяными растениями — она находилась на расстоянии около 2 миль пути через кампу. В селении под названием Жукерапуа мы наняли лоцмана до Арройоса и не прошли и нескольких миль вверх от его дома, как были остановлены порогами, перебраться через которые в нашей большой лодке оказалось невозможным.
16 сентября. В 6 часов утра мы пересели в большую монтарию, которую одолжил нам на эту часть путешествия сеньор Сейшас; вижилингу мы оставили на якоре у скалистого островка Санта-Ана ожидать нашего возвращения. Смотреть за ней остался Изидору, кроме того, нам, к сожалению, пришлось присоединить к нему мулата Жозе, который занемог после отъезда из Баиана. С нами отправились дальше только Алешандру, Мануэл и лоцман, крепкий тапуйо по имени Жуакин, и такой команды едва хватало, чтобы грести против сильного течения. В 10 часов утра мы достигли первых порогов, которые носят название Тапаиунакуара. Река, имевшая здесь около мили в ширину, была загромождена скалами — ее от одного берега до другого перерезал разбитый кряж. Между этими беспорядочными нагромождениями камней течение было необыкновенно сильное и образовывало многочисленные вихри и водовороты. Нам то и дело приходилось выбираться из лодки и переходить с камня на камень, в то время как команда перетаскивала челн через препятствия. За Тапаиунакуарой река снова стала широкой и глубокой; пейзаж тут был удивительно красив. Вода прозрачная, синевато-зеленого цвета. По обеим сторонам реки протянулись цепи покрытых лесом холмов, а среди водной глади покоились живописные островки, на которых изумительные зеленые леса, опоясанные пальмами, составляли прелестный передний план перспективы мрачных холмов, постепенно становившихся серыми и терявшихся вдали. Жуакин то и дело показывал нам на берегу рощи бразильского орехового дерева (Bertholletiaexcelsa). Здесь один из главных районов сбора этого ореха. Дерево — одно из самых высоких в лесу, оно поднимается гораздо выше прочих своих собратьев; ветви его были усеяны этими лесными плодами, большими и круглыми, как пушечное ядро. Течение местами было очень сильное, так что на большей части пути наши матросы предпочитали продвигаться около берега, толкая лодку длинными шестами.
Мы добрались до Арройоса около 4 часов пополудни, после десяти часов утомительной гребли. Поселок состоит всего из нескольких домов, выстроенных на возвышенном берегу, и служит станцией, где останавливаются на отдых лодочники из горнопромышленных областей внутренней Бразилии перед переправой через страшные водопады и пороги Гуарибас, расположенные двумя милями выше, или же на обратном пути. Мы пообедали на берегу, а вечером снова сели в лодку, чтобы съездить к водопадам. Мы с восхищением следили, как успешно боролись наши.мужественные матросы со страшным течением. Русло реки, имеющее здесь около мили в ширину, усеяно глыбами разных размеров, которые разбросаны самым хаотическим образом; между ними устремляются потоки воды. Досконально зная эти места и искусно правя маленьким челноком, можно подойти в нем к водопадам по менее опасным протокам. Главный водопад имеет в ширину около четверти мили; мы взобрались на возвышенность над водопадом, откуда он был очень хорошо виден. Масса воды устремляется со страшной силой вниз по крутому склону и с оглушающим ревом вскипает на валунах, преграждающих ей путь. Вся эта дикая картина производила сильное впечатление. Насколько хватал глаз, тянулись одна за другой цепи лесистых холмов — многие мили красивой пустыни, населенной лишь немногочисленными племенами диких индейцев. Рев водопада звучал вполне уместной музыкой в этой пустынной глуши.
17 сентября. Рано утром мы пустились в путь вниз по реке. Арройос расположен около 4°10/ ю.ш. и отстоит почти на
130 миль от устья Токантинса. 15 милями выше Гуарибаса находится другой такой же водопад во всю ширину реки под названием Табокас. Нам говорили, что на пути от Арройоса к устью Арагуаи имеется всего 15 подобных мест, представляющих помеху для судоходства. Худшим из них считается Инферну; Гуарибас же по дурной славе стоит вслед за ним на втором месте. Здесь гибнет множество лодок и людей, несчастные случаи в большинстве своем происходят от того, что течение швыряет суда на громадную кубической формы глыбу камня, называемую Гуарибинья; во время нашей экскурсии к водопадам в маленьком челноке мы без малейшего труда обогнули этот утес примерно четвертью мили ниже главного водопада. Дело происходило, однако, в сухой сезон; во время полной воды течение там бушует со страшной силой. Вниз по реке мы плыли очень быстро, и нам показалось чрезвычайно забавным пронестись мимо порогов на полной скорости. Матросы, по-видимому, получали удовольствие, выбирая самые быстрые места течения; пока мы неслись вниз, они пели и кричали в величайшем возбуждении, изо всей силы работали гребками и взметали над нами облака брызг. Мы остановились отдохнуть в устье ручья, носящего название Каганша. Лоцман рассказал нам, что в. русле этого ручья нашли золото, и нам захотелось пройти несколько сот ярдов вброд по холодной, как лед, воде, чтобы осмотреть его. М-р Ливенс как будто очень заинтересовался: он подбирал все блестящие камешки, какие только замечал на галечном дне, надеясь найти и алмазы… В самом деле, здесь вполне могли оказаться и золото и алмазы, так как холмы служили продолжением богатых ископаемыми областей внутренней Бразилии, а ручей протекал по узким долинам между холмами.
Вернувшись на то место, где осталась наша лодка, мы нашли бедного мулата Жозе в гораздо худшем состоянии и поспешили в Жукерапуа за помощью. Одна старая метиска взяла Жозе на свое попечение: она делала ему припарки из мякоти, какого-то дикого плода; давала пить жаропонижающее лекарство, приготовленное из трав, которые растут около ее дома, и превосходно выполняла обязанности сиделки. Мы провели там всю ночь и часть следующего дня, и я совершил прогулку по прелестной тропинке, которая шла через лес по холмам и долам на 2 или 3 мили. Меня поразило количество и разнообразие ярких, но мелких бабочек, которые при каждом моем шаге взлетали с низеньких кустов по обочинам дороги. Здесь я впервые услыхал крик трогона: он сидел один на невысокой ветке. Это была красивая птица с блестящей зеленой спинкой и розовой грудью (вероятно, Trogon metanurus). Он издавал с перерывами жалобный звук вроде «куа-куа». Это глупая и вялая птица; когда к ней приближаешься, она взлетает не слишком охотно. В этом отношении, однако, трогоны отличаются от жакамаров, которые остаются сидеть на своем месте, на низких ветвях в самой густой лесной чаще; такое глупое поведение жакамаров тем более замечательно, что все прочие птицы в этой стране чрезвычайно пугливы. Довольно часто попадается здесь один вид жакамара (Gdlbulaviridis); иногда я видел, как эти птицы сидели по две — по три вместе на тонкой веточке молча и неподвижно, лишь слегка поводя головой; когда неподалеку пролетало какое-нибудь насекомое, одна из птиц стремительно взлетала, хватала его и снова возвращалась на прежнее место. Трогоны встречаются в тропиках в обоих полушариях; жакамары же, оперение которых отличается самыми красивыми бронзово-золотым и стальным цветами, свойственны только тропической части Америки.
