Живая планета - Эттенборо Дэвид (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Но всего в тысяче километров южнее проходит тропик Рака. За этой воображаемой линией солнце в определенное время года стоит точно в зените. Там простирается край, где оно ярко светит почти каждый день, где не бывает заморозков и где животворные дожди выпадают тоже почти каждый день. Именно там находилась родина лиственных деревьев, там они до сих пор сохраняют свое господствующее положение и достигают величайшего развития. Собственно говоря, по изобилию всяческой жизни эти земли не имеют себе равных в мире.
28. Клест на сосне
29. Рысь
30. Токующий глухарь
31. Бородатая неясыть (Скандинавия)
32. Желтоклювый дятел-сосун
33. Барибал, погруженный в зимнюю спячку
4. Джунгли
34. Балдахин влажного тропического леса; вид сверху (Перу)
Нигде нет больше света, тепла и влаги, чем в Западной Африке, Юго-Восточной Азии, на островах в западной части Тихого океана и в Южной Америке — от Панамы и через бассейн Амазонки до юга Бразилии. Не удивительно, что все эти области покрыты самой густой и пышной растительностью, какой не найти в других частях Земли. Научное ее название — влажный тропический лес, или гилея. Но для простоты пользуются словом «джунгли», хотя, строго говоря, этим термином обозначают только лесные заросли Юго-Восточной Азии.
По сравнению с более северными областями условия там меняются за год довольно мало. Близость к экватору означает, что количество света и длина дня остаются практически одинаковыми все двенадцать месяцев. Единственное колебание в выпадении дождей довольно относительно — от обильного до обильнейшего. И продолжалось это столь долго, что все прочие варианты среды обитания, за исключением Мирового океана, кажутся зыбкими и преходящими. Озера заиливаются и становятся болотами за несколько десятков лет, зеленые равнины превращаются в пустыни за столетия, даже горы истачиваются ледниками за тысячелетия. Но жаркие влажные джунгли покрывают сушу вдоль земного экватора десятки миллионов лет.
Быть может, сама эта стабильность послужила одной из причин поистине невероятного разнообразия жизни, которое мы наблюдаем там теперь. Лесные гиганты отнюдь не принадлежат к одним и тем же видам, хотя именно на подобную мысль могут навести их одинаково гладкие стволы и копьеобразные листья. Только когда они цветут, наглядно убеждаешься, насколько мало родство между ними. Число видов достигает поистине астрономической цифры. На одном гектаре джунглей соседствуют свыше сотни разных видов высоких деревьев. И богатство это не ограничивается только растениями. В зарослях бассейна Амазонки обитает свыше тысячи шестисот видов птиц, а виды насекомых там почти не поддаются подсчету. В Панаме энтомологи собрали с деревьев одного вида свыше девятисот пятидесяти видов одних только жуков. По оценке ученых, на одном гектаре южноамериканского леса могут обитать сорок тысяч видов насекомых и других мелких беспозвоночных вроде пауков и многоножек. Создается впечатление, что в процессе эволюции, длившемся без перерывов в этой устойчивой среде обитания столько миллионов лет, успели возникнуть специализированные существа для заполнения самых крохотных экологических ниш.
Однако большинство их обитает в той части тропического леса, которая до самого последнего времени находилась вне пределов досягаемости для человека и оставалась неисследованной, во всяком случае вблизи: в густых кронах, сплетающихся в единый лиственный балдахин на высоте 40–50 метров над землей. Что балдахин этот населен самыми разными существами, становится ясно сразу же: всевозможные щелчки, треск, жужжание, завывания, визг, звонкие трели и покашливания гремят среди ветвей днем, а особенно ночью. Но кто именно и какие звуки издает… Вот тут открывается обширнейшее поле для догадок. Орнитолог, который, запрокинув голову, шарит биноклем по лиственному своду, может считать себя счастливцем, если он увидит что-нибудь более определенное, чем силуэт, смутно мелькнувший в просвете между сучьями. Ботаники, сбитые с толку однообразием гладких колонноподобных стволов, выстрелом ломали ветки, чтобы рассмотреть бутоны и по ним определить окружающие деревья. Один энтузиаст, решивший во что бы то ни стало составить наиболее полный каталог деревьев в лесах Калимантана, даже выдрессировал обезьяну, которая влезала на указанное дерево, срывала цветущую ветку и бросала ее вниз.
Но вот несколько лет назад кто-то разработал систему подъема по стволам на веревках, заимствовав идею у альпинистов-скалолазов, и началось систематическое непосредственное исследование балдахина влажного тропического леса.
Способ нехитрый. Сначала надо закинуть тонкую веревку на ветку повыше, либо просто зашвырнув ее туда, либо привязав к стреле и пустив ее вверх из лука. К концу тонкой веревки вы теперь привязываете альпинистскую веревку толщиной с палец, выдерживающую груз, во много раз превышающий вес человека. Тонкая веревка стягивается вниз, а толстая свисает с ветки. Надежно ее привязав, вы надеваете на нее два металлических зажима для рук: их можно передвигать вверх, но специальная собачка не дает им ползти вниз. Продев ступни в соединенные с зажимами стремена, вы медленно передвигаетесь по веревке вверх, перенося всю тяжесть на одну ногу, а другой вздергивая зажим еще на несколько сантиметров ближе к заветной цели. Ценой долгих утомительных усилий вы добираетесь до первой ветки, забрасываете еще одну веревку на сук над ней, перебираетесь туда, повторяете операцию, и в конце концов в вашем распоряжении оказывается одна длиннейшая веревка до ветви на самой вершине. И вы наконец-то можете взобраться на верх балдахина.
Впечатление такое, будто по темной душной лестнице вы поднялись на башню и вышли на ее крышу. Внезапно сырой сумрак сменяется свежим воздухом и солнечным светом. Вокруг вас простирается безграничный луг листвы, весь в буграх и ямках, словно невероятно увеличенный кочан цветной капусты. Кое-где над ним метров на десять поднимается вершина какого-нибудь лесного колосса. Такие деревья живут иной жизнью, чем их соседи пониже, потому что ветер свободно продувает их крону и они используют его для переноса пыльцы и семян. Гигантская южноамериканская сейба, называемая также хлопковым деревом, выбрасывает огромное количество семян на легких, как у одуванчика, пушинках, которые разлетаются на много километров вокруг. У подобных сейбе великанов Юго-Восточной Азии, а также Африки семена снабжены крылышками, так что падают они медленно, винтясь, и ветер, успевая их подхватить, уносит достаточно далеко, прежде чем над ними сомкнется листва балдахина.
Но от ветра можно ждать и неприятностей. Он может отнять у дерева жизненно важные запасы влаги, усиливая испарение из листьев. Одинокие гиганты в ответ на эту опасность обзавелись узкими листьями, площадь поверхности которых много меньше, чем у листьев в балдахине или даже у листьев того же дерева, но расположенных на нижних ветках, которые остаются в тени.
Кроны этих колоссов служат излюбленным местом гнездования самых хищных птиц джунглей — огромных орлов. У каждого тропического леса имеется собственный вид: гарпия-обезьяноед в Юго-Восточной Азии, гарпия в Южной Америке, ушастый сокол в Африке. У всех у них есть пышные хохолки, широкие, относительно короткие крылья и длинные хвосты. Такие крылья и хвост обеспечивают значительную маневренность в полете. Эти птицы строят из сучьев большие платформы, на которые возвращаются из сезона в сезон. На такой платформе они выращивают обычно единственного птенца, который почти год питается добычей родителей. Все они охотятся внутри балдахина, стремительно и яростно. Гарпия, самый крупный орел мира (хоть лишь на чуточку), преследует обезьян, лавируя и ныряя среди ветвей, и наконец, выхватив из убегающей в панике стаи отчаянно сопротивляющуюся жертву, уносит ее в гнездо. Там орлиное семейство в течение нескольких дней аккуратно раздирает труп и съедает его по кусочкам.
