Поговори со мной… Записки ветеринара - Бакатов Сергей (чтение книг TXT) 📗
Директор Рахим Курбанович величественным взглядом оценивал возможных кандидатов, но все скромно отводили взгляд, как ученики, не готовые к уроку только не меня, только не меня!
А я смотрел в глаза директору, и, естественно, его взгляд остановился на мне. Он сразу понял, что отказываться не стану.
– Нужно еще один человека! – сказал он.
Нужно это было по правилам: дорога длинная, ехать придется товарным вагоном, поить, кормить животных, убирать за ними… А мне не хотелось ехать с напарником. Тем более, что желающих по-прежнему не находилось.
– Рахим Курбанович, да я и один справлюсь!
Директора такой вариант вполне устраивал: намного экономнее и заставлять никого не надо. В конце концов, я ветеринар – накормить и полечить, если случится что, смогу. Но по инструкции положено: два человека. А директор очень не любил нарушать инструкции. Но как он ни пытался уговорить кого-либо, у всех находились очень уважительные причины.
– Хоп, майляш, – с этими словами директор подписал мое командировочное удостоверение.
Рюкзак со спальником и со всем только самым необходимым у меня всегда наготове. Поэтому сборы были, как обычно, короткие и простые.
И вот буквально через пару дней я уже в Бресте. Хожу по вокзалу и ищу товарный вагон с надписью «С горки не катать! Животные!» – там устроен загон для моих антилоп. И еще я знаю, что животных должен передать Клаус, работник Берлинского зоопарка.
Диспетчер товарной станции подсказал, что вагон, скорее всего, где-нибудь под горкой – небольшим уклоном, с которого сгоняют товарные вагоны для формирования составов.
Нужный вагон я обнаружил по запаху, но он оказался закрыт. Я решил прогуляться по вокзалу и на перроне встретил высокого крепкого молодого человека в комбинезоне. И сразу понял, что это и есть сопровождающий из Германии.
– Клаус?
– Ja. Wie heissen Sie? – ответил он.
– My name is Sergei.
Клаус продолжал говорить по-немецки, а я на английском, который учил в школе. И самое удивительное, что мы прекрасно понимали друг друга.
По дороге нам очень быстро удалось выяснить, что мы оба женаты, что у нас по двое детей, что Клаус тоже работает в зоопарке и еще где-то заочно учится.
Мы подошли к вагону. Клаус снял замок и отодвинул тяжелую дверь. Из вагона сразу вкусно пахнуло животным теплом.
С правой стороны от двери располагались клетки с антилопами, а слева, занимая почти полвагона, – прессованные брикеты сена. Там же стояли какие-то мешки и две очень красивые синие бочки с водой. Почти посередине – чугунная буржуйка с трубой, выходящей через крышу на улицу.
– So, jetzt sind sie dein Viehe, zwei Gnu und vier Elenantilopen, – по-хозяйски похлопал рукой по деревянной клетке Клаус.
Некоторые вещи из того, что он объяснял, ускользали от меня, но главное я ухватывал: вот комбикорм, а тут картофель, морковь.
– Hey, das been mein lieblich Bett, ein tiefen Schlaf machen! – Клаус плюхнулся на кучу распушенного сена и показал, как можно удобно расположиться. – So, jetzt, komm zu der Bahnhof Fuhrer.
Клаус достал сопроводительные документы, из чего я понял, что в роли фюрера здесь вполне может быть обычный начальник вокзала.
Вскоре мы выяснили, что der Zug nach Osten будет формироваться только на следующий день.
Клаусу повезло больше, так как в сторону Берлина уже сегодняшним вечером шли несколько транзитных поездов.
Уже на перроне, когда трогался поезд, мы распрощались чисто зоопарковской шуткой. Клаус, махнув рукой, сказал:
– See you later… – сделав небольшую паузу, он вопросительно посмотрел на меня и, улыбнувшись, добавил: – Alligator!
– While, Crocodile!
Клаус уехал, а я сразу направился к своим подопечным. Ведь их уже надо было кормить, поить, ну и самому пора обустроиться.
Когда все антилопы принялись хрумкать в своих ящиках морковку, я вскипятил на буржуйке горячей воды в банке из-под сгущенки и заварил в ней же свой любимый зеленый чай.
Свесив ноги, сидя в дверном проеме и попивая чай с булочкой и со сгущенкой, я встретил первый вечер своего самого долгого путешествия.
Одно только мне не удалось: закупить продуктов на дорогу. Утром, когда я определился со временем отъезда, оказалось, что на все про все у меня оставалось не более часа. А магазины должны открыться не раньше чем через два.
Случайно я набрел на небольшую хозяйственную лавочку, рассчитанную, наверное, на таких путешественников, как я. Мне удалось приобрести мыло, свечки, кастрюлю и спички.
А в привокзальном буфете я с трудом уговорил опухшую после ночной смены буфетчицу продать три буханки хлеба (она очень переживала, что ее сосиски без хлеба никто не купит).
Итак, у меня оказались три буханки хлеба, пять банок сгущенки, начатая пачка зеленого чая и совершенно случайно в рюкзаке остались еще с охоты килограмм риса и полкило сахара в кусках. Ну а соль и спички имелись всегда. Кроме того, я, естественно, мог позаимствовать у антилоп картошку, морковь и капусту. Диспетчер по товарному вокзалу уверял, что дорога не займет более двух недель, я успокоился: запасов должно хватить. Диспетчер просчитался. О чем я тогда не догадывался.
Убирая за животными, я наткнулся еще на десяток мешков за клетками, наполненных чистыми древесными опилками. «Немцы!» – с благодарностью подумал я и присыпал уже начавший потихоньку скапливаться навоз. Весь лишний запах сразу исчез, и остался только легкий душок деревенского подворья.
Потом я приготовил завтрак из порубленной картошки, пересыпанной с комбикормом. Дело в том, что не у всех парнокопытных на верхней челюсти присутствуют резцы, и, если им крупные сочные корма не измельчить, у них иногда хватает ума запихнуть еду сразу в пищевод, что не очень полезно. Не повесишь же им табличку с надписью, подобной той, какую я однажды увидел на плакате во всю стену в одной из столовок где-то под Львовом: «Ретэльно пережовуючі іжу – ми допомогаемо суспільству!» (Тщательно пережевывая пищу – мы помогаем обществу!)
Пока я всем этим занимался, наш состав несколько раз вздрогнул, волна пробежала по вагонам еще раз, и мы медленно поехали!
Обожаю путешествовать поездами. Поезд – это процесс перемещения не только в пространстве, но и во времени. Поезд – это, пожалуй, единственное место, где можно позволить себе не торопиться. А за окном? За окном «показывают» Родину! Конечно, вы можете увидеть ее из иллюминатора самолета. Но там вы ее видите географически, как на карте. А здесь вы ее наблюдаете в действующих лицах. Перед вами разворачивается сцена длиной в ваше путешествие.
Почти весь первый день я просидел напротив открытой двери, глядя на пробегающие мимо леса, поля, реки, деревушки и города. Поезд нигде не останавливался, как и обещали.
Уже под вечер похолодало. Я закрыл дверь вагона, зажег свечку, запустил буржуйку и разогрел чаю. От свечки исходил очень мягкий, пляшущий живой свет, который приводил в движение тени от мешков, клеток, сена и мою собственную тень, что наполняло вагон какой-то дополнительной жизнью.
К сожалению, печку нельзя оставлять на ночь: при таком количестве сена любая неосторожность превратила бы меня и антилоп в жаркое, притом в считанные секунды. Так что, погасив огонь, я быстро нырнул в спальник, щедро навалил на себя сена. Спать в таком гнездышке – сущее удовольствие.
На следующее утро меня огорчило то, что запас дров подходил к концу, а угля осталось с пяток кусочков. Как раздобыть то и другое, я пока не представлял, но и оставаться без горячего тоже не хотелось. Топить сеном я и не помышлял: берег для антилоп.
Мои подопечные пребывали в полном спокойствии, несмотря на покачивание и постукивание, – должно быть, немного привыкли по дороге из Берлина в Брест. Они даже позволяли себя пощупать и послушать.
