Песни чёрного дрозда - Пальман Вячеслав Иванович (читать книги без сокращений txt) 📗
Все жили, действовали, чем-то занимались. Но без него.
Далеко от страшной поляны, в лесу, стояли запалённые ланки и тяжело дышали открытыми ртами. Они ждали своего вожака, который почему-то отстал.
Не знали, что там случилось.
Все кончилось для нашего славного Хобы. Рыжебокая, наверное, уже догадывалась, что произошло, она слышала выстрелы и все-таки не уходила, а стояла, дрожа всем телом и всматриваясь в лес, который они только что проскочили. Вдруг выйдет, пробежит около неё, красуясь и радуясь свободе…
Нет. Не выйдет. Не пробежит.
Любовь к людям стоила ему жизни.
Глава десятая
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ПОТУХШИМ КОСТРАМ
Александр Молчанов в назначенный день не прилетел.
То ли погода оказалась нелётной, то ли по техническим причинам, но самолёт из Воронежа задержался, прибыл в Адлер лишь поздно ночью, так что Молчанову пришлось дожидаться оказии в Жёлтую Поляну до утра.
С первым рейсом автобуса он приехал к Никитиным.
— Наконец-то! — воскликнула мать, беспокойство которой усиливалось с каждым часом. — Что там случилось? Мы просто заждались тебя! Ну, рассказывай.
— А, пустяки, обычные транспортные непорядки. — Александр стоял возле кроватки Саши-маленького и с улыбкой смотрел на раскрасневшегося во сне мальчугана. Не без тревоги он спросил: — Где Архыз?
— Опять забыла! — Елена Кузьминична подняла и опустила руки. — Вчера заходил Ростислав Андреевич, он и взял Архыза. Сказал — как заявишься, чтобы ехал к Семёнову на кордон. Ты ему срочно нужен.
Молчанов не удивился. Значит, Котенко уже здесь. Ну да, его вызвал учитель. А для чего Архыз понадобился?..
Наскоро закусив, да и то по настоянию Ирины Владимировны, он снял галстук, переодел рубашку, схватил карабин и, сказавши, что на Ауру, прежде всего пошёл к учителю. Домашние ответили: «Уехал в горы».
Он зашагал по знакомой дороге. Предчувствие необычного заставило его заглянуть во двор лесничества. Там под кедрами стоял незнакомый «газик» и новая темно-зелёная «Волга», сидели лесники. Молчанов решительно открыл калитку.
Два хмурых лесника — те самые, что прибыли с Бережным, — лишь кивнули в ответ на его приветствие. В большой комнате лесничества сидели Борис Васильевич, лесник Семёнов, милиционеры, какие-то незнакомые люди.
— Здравствуй! — Учитель поднялся. — Ты ещё не знаешь?
— А что там такое? — спросил Молчанов, глазами показывая на кабинет Коротыча, откуда слышались голоса.
— Допрос идёт.
— Допрос? Что случилось?
— Нехорошее случилось, Саша. Браконьеры, понимаешь ли, этот Бережной и… Убит Хоба.
Молчанов побледнел и с карабином в руке шагнул в кабинет.
— Ты?! — спросил он Бережного и, схватив его свободной рукой за грудь, приподнял над стулом. Наверное, он ударил бы посеревшего лесника, но на плечо ему легла рука Котёнка.
— Оставь, — сказал Ростислав Андреевич. — Он своё получит.
Только сейчас, оглядевшись, Молчанов увидел в кабинете Капустина, Пахтана, лейтенанта милиции и ещё двух незнакомых. Пахтан курил и отчуждённо смотрел в окно на свою «Волгу», Капустин сидел против лейтенанта, который продолжал писать, и лишь коротко глянул на Молчанова.
— Значит, вы стреляли первым? — уточнил лейтенант.
— Не уверен. Может, и вторым. — Капустин сосредоточенно разглядывал свои ладони.
— Винтовочная пуля для животного оказалась смертельной. Бережной тоже попал в цель. Вы, Капустин, и вы, Бережной, совершили уголовное преступление. Это доказано свидетельскими показаниями и другими фактами расследования. Вы признаетесь?
— Добыча оленя предусмотрена планом научных работ, — не очень уверенно сказал Капустин.
— Научный отдел заповедника не знает о таком плане, — прогудел Котенко. — Сочинительство по ходу действия, лейтенант.
Лейтенант посмотрел на Пахтана. Что скажет он?
— Надо уточнить у моего заместителя по науке, — сухо произнёс Пахтан. — Я не в курсе этих заданий.
— Кто дал распоряжение об охоте? — спросил лейтенант.
— Распоряжение дал я. — Капустин опять быстро глянул на Пахтана.
Губы у него пересохли, говорил он с трудом. Глаза беспокойно бегали по сторонам.
— Старший лесничий знал об отстреле?
— Я не успел сказать ему. Был разговор в общих чертах, мы не хотели привлекать внимание к отстрелу…
Лейтенант оторвался от бумаг.
— Прочтите и распишитесь. — Он подвинул протокол допроса к Капустину.
Тот долго читал, отрывался и все посматривал на Пахтана, видно ожидая поддержки. Тщетно. Пахтан сидел как чужой. Тогда Капустин со вздохом подписал протокол.
— Все? Я могу идти?
— Ещё одна формальность. Подписка о невыезде. Распишитесь вот здесь.
— Значит, я арестован? — Капустин сразу побледнел.
— До окончания дела вам придётся оставаться в посёлке. Вы обвиняетесь в злостном браконьерстве, в использовании служебного положения в корыстных целях.
— Этого ещё не хватало! — с деланным смешком сказал он. — Чем же я злоупотребил?
— Мы только что выяснили чем. Распоряжением о незаконной охоте. Кроме того, у вас нашли незаполненные бланки лицензий с подписями и печатями. Ну и ваши гости. Не Пахтан же пригласил их на охоту в заповедник?
— Подписывайте и давайте кончать, — резко сказал Пахтан. Волевое лицо его покрылось пятнами. В какое положение ставил его Капустин. Отдохнул, называется.
— Мне тоже можно иттить, гражданин следователь? — Дядя Алёха робко приподнялся.
— Нет, Бережной, с вами разговор впереди. Долгий разговор. Сейчас я допрошу Коротыча, а потом мы займёмся вами.
Котенко и Молчанов вышли. Гости охотничьего дома уже столпились вокруг Пахтана и Капустина. У них шёл свой, кажется, не очень весёлый разговор. Возбуждённый снабженец в испачканной замшевой куртке требовал машину, чтобы немедленно уехать из этого, как он выразился, «подозрительного места». Наконец-то до него дошло. Капустин смотрел себе под ноги.
Пахтан знаком руки подозвал Котенко.
— Распорядитесь, пожалуйста, чтобы Коротыч отвёз всех этих людей в аэропорт, — сказал он. И, не скрывая своего презрения к Капустину, повысив голос, при всех заявил: — А вас, Капустин, я выручать не намерен. Заварили кашу, расхлёбывайте сами. Вряд ли мы сможем и дальше работать вместе. Так опуститься!..
Он сел в свою красивую машину и сильно захлопнул дверцу, отделив себя от Капустина толстым стеклом.
Только тогда Капустин глянул на Бориса Васильевича, на Котенко и Молчанова. Слабая и жалкая улыбка тронула его губы.
— Вот так случается, — сказал он, желая вызвать сострадание.
— Скажи спасибо, что не я выследил тебя в лесу, — сквозь зубы произнёс Молчанов. Ты лёг бы рядом с оленем, это уж точно.
— Идём, идём, Саша. — Учитель торопливо взял Молчанова под руку. — Теперь ничего не сделаешь. Идём!
После долгого успокоительного разговора в доме у Бориса Васильевича Молчанов просидел ещё час или полтора с матерью, с маленьким Сашей и его бабушкой. Разговор у них никак не клеился, настроение Александра передалось женщинам. Даже скороговорка малыша не могла вывести Молчанова из подавленного состояния.
Хоба стоял у него перед глазами. Убитый Хоба.
Гибель оленя означала конец многолетнего опыта по приручению дикого зверя. С Хобой и Одноухим зоологи заповедника связывали большие надежды. Это был очень обнадёживающий замысел, и если бы он продолжился…
Вся обстановка в заповеднике способствовала их опыту. Нетронутая природа, полный запрет на охоту, безлюдье, покой, помощь зверям в трудные дни и месяцы — такая деятельность могла принести хорошие плоды, ещё раз доказать возможность сосуществования, расцвета фауны даже в наш жестокий век необратимых преобразований в природе.
К несчастью, налаженный процесс сближения уже не однажды оказывался под угрозой. Теперь погиб Хоба, а с ним оборвалась и цепочка, ведущая к другим оленям. Осталась одна надежда — одноухий медведь. С помощью Архыза его нужно найти как можно скорей и не спускать глаз. Вряд ли за эти дни он успел вернуться через перевал на северную сторону, бродит где-нибудь поблизости, ожидая встречи.
