Песни черного дрозда (сборник) - Пальман Вячеслав Иванович (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Они шли к шалашу.
Самур пропустил их и пошёл следом.
Глава четырнадцатая
УБИТ НЕ НА ВОЙНЕ
1
Саше Молчанову дали семнадцать туристов. Три девушки, остальные хлопцы по возрасту чуть старше инструктора. Разношёрстная публика. Студенты из Вильнюса, кстати, самые дисциплинированные и сдержанные; рабочие с цементного завода на Волге; техник-лесовод из Сибири, служащие Одесского порта. Всех их объединяла молодость, любопытство к неизведанному миру и песне. Пели они вдохновенно, импровизировали рискованно, а в общем, Саше понравились, и он с первого дня стал их другом и единомышленником, как и полагается в походе.
Вышли бодро, на первом же привале приукрасились. Девчата сделали себе монисты из алычовых плодов, хлопцы соорудили юбочки из листьев папоротника и шляпы из целых лопухов. Смеялись, подбрасывали за спиной рюкзаки, смотрели на лесной Кавказ, как смотрят на городской парк, и всё торопили Сашу: ну чего топает шагом старца? Ведь на эту гору можно в один момент…
Молчанов-младший часто останавливал группу, приказывал снять рюкзаки, расправить плечи и посмотреть по сторонам. Он хотел, чтобы ребята хорошенько запомнили горные ландшафты, впитали побольше гордой красоты Кавказа и лишний раз удивились, какая у нас чудесная Родина!
Где-то на юге, навстречу этой группе, шла ещё одна цепочка туристов. Их вела Таня Никитина. Саша недаром просидел полночи в псебайской радиорубке. Он все-таки поговорил с ней и условился встретиться на приюте Прохладном. Теперь Саша все время думал об этой встрече и улыбался своим мыслям. Девушки из его группы с интересом поглядывали на задумчивое лицо инструктора и совершенно точно расшифровали его таинственную улыбчивость: влюблён. Но они не знали, что каждый шаг туристов наверх приближал Сашу к заветной встрече.
Ведь он не видел Таню месяц. Целая вечность, несколько скрашенная четырьмя её письмами.
Незаметно одолели первую половину затяжного подъёма, отдохнули в балагане на цветастой поляне и снова пошли вверх. Теперь уже никто не подбрасывал за плечами рюкзак, поклажа вроде бы потяжелела, ребята шли согнувшись, всё меньше смотрели по сторонам, уткнувшись носами под ноги.
А вокруг буйствовали краски, горизонт по мере восхождения расширялся, свежел воздух, хорошели пихтовые и буковые леса. Никто уже не погонял инструктора, напротив, появились отстающие, и тогда Саша перестроил цепочку, поставив слабеньких прямо за собой.
За несколько километров от перевала сделали ещё одну остановку и развели костёр. Солнце садилось за широкий горный массив, поголубели луговые поляны, кромка леса сделалась чёрной. Начались ранние южные сумерки, только горели в закатных лучах острые камни вершин.
— Смотрите, что это? — спросил удивлённый голос, и все повернулись к освещённой горе.
Она была далеко, но прозрачный воздух и подсветка солнца как бы приблизили скалы. На одной из них стояли туры, рисуясь тёмными изваяниями на оранжевом небе. Колечки рогов, освещённые сзади, сияли, как нимбы. Было что-то сказочное в этой картине.
— Сейчас умру от счастья, — сказала девушка и закрыла ладошками лицо.
Свет померк, туры исчезли. Стало заметно прохладней, вынули спальные мешки, но палаточки решили не ставить: завтра будет приют, там основательный отдых.
Саша вспомнил Александра Сергеевича, его лепёшки и любимое «само собой». И ещё ему захотелось, чтобы Таня была уже там. Они могут вместе сходить к реке и посмотреть медвежье семейство, если оно не переменило свою квартиру.
Не спалось. Саша лежал на спине и смотрел в небо. Яркие звезды усыпали чёрный небосвод, месяц не показывался, стояла абсолютная тишина. Мысли его блуждали, он подумал, что отец где-нибудь недалеко вот так же сидит у костра, и вдруг ему стало боязно: зачем он пошёл в одиночку. Хоть бы Самур… И тут его осенила новая мысль: а не ушёл ли Самур с отцом? Если так, то очень хорошо. Потом перед ним возникла кареглазая Таня, её жест — как она откидывает тыльной стороной ладони волосы со лба и как улыбается. И он улыбнулся милому видению. Мысль незаметно перескочила к лесному домику и Рыжему, сразу отчего-то вспомнился каштанник, каменные могилы в задумчивом лесу…
Он, видно, уснул, потом очнулся и несколько секунд соображал, где он и что с ним.
Туристы ещё спали, восток едва светлел. Саша опять улёгся, но уснуть уже не мог.
Он развёл костёр. В предрассветной сини пламя бесшумно и весело лизало сухой валежник, белые язычки костра отпугивали тающую темь, а на востоке уже разгоралось — розовые скалы с восточной стороны плавились в лучах и отбрасывали свет зари вниз, проявляя луга, долинки, заросшие кустарником. Бесшумно и кучно пролетели небольшие альпийские галки, где-то в скалах тоненько, как молодой петушок, прокричал проснувшийся улар.
Тотчас кто-то из туристов пробасил со своего места:
— «Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно…»
Ему ответил девичий смешливый голосок, продекламировав вторую строку букварного стиха. Лагерь зашевелился, Саше никого не пришлось будить. Повесили над огнём котёл и ведро, скоро запахло гречневой кашей и тушёнкой. Все побежали умываться. Быстро покончили с завтраком, убрали место у костра, и вот уже цепочка растянулась на пологом подъёме.
Приют Прохладный показался часам к десяти. Там под навесом тлел костёр, тёплый воздух дрожал над драночной крышей. Около приюта бродили туристы. «Значит, Таня пришла», — подумал Саша и прибавил ходу. Ребята подтянулись, все хотели выглядеть непринуждённо и бодро. Встреча с народом юга… Пусть посмотрят на выносливых северян.
Саша был уверен, что сейчас навстречу ему побежит Таня, а из каптёрки выглянет Сергеич. Но никто не встретил, только девчата в защитных штормовках столпились да незнакомый инструктор поднял руку, чтобы скомандовать традиционный хоровой «физкульт-привет!».
— Там неприятности, — ответил он на вопрос Саши и показал рукой к югу.
— У Никитиной? — Саша почувствовал, как у него вспыхнули щеки.
— Мы обогнали их. Группа Никитиной стоит лагерем в десяти километрах отсюда. Понимаешь, парень у них исчез. Вот так просто, взял — и исчез. Она пошла искать.
— Одна?
— Двоих взяла с собой, остальным велела ждать.
— А где Сергеич?
— Тоже ушёл к ним. Как только я принёс весть, он собрался — и туда!
Вот так история! Саша растерялся. И посоветоваться не с кем. Как же ему поступить?
Саша выстроил свою команду и сказал:
— Мне придётся оставить вас. Нужно помочь товарищу. Вернусь через сутки, отдыхайте здесь, любуйтесь природой. Но далеко не ходите. Туман, гроза, мало ли что… Кто хочет пойти со мной?
Вызвались все хлопцы, но Саша взял только двух вильнюсских студентов. С облегчёнными рюкзаками тройка тотчас же пошла дальше.
2
В горах не бывает одинаковой погоды везде и всюду. Все здесь переменчиво.
На плато ясно и сухо, а в двадцати километрах над долинами висит дождевое облако. К югу от Кушта тихо, а северные склоны гудят от упругого степняка. В одном горном узле тепло, чуть в стороне от него — сыро и холодно. Микрозоны климата. Как в любой горной стране.
Когда Сашина команда всю прошедшую ночь спала под яркими звёздами, в тридцати километрах за перевалами упал такой туман, что рядом ничего не видно. Лес пропитался сыростью, туман заглушил все звуки, и на милой земле сделалось очень неуютно.
Таня Никитина приказала своим ребятам сойтись потеснее и уменьшила шаг. Тропу она помнила хорошо, заблудиться не могла, но за отстающих боялась.
Вечером она привела свою партию к балагану; вспыхнул костёр, стало веселей. Таня надеялась, что с рассветом подует ветер, сгонит молочную пелену и она придёт на Прохладный точно по графику. Это было тем более важно, что Саша обещал быть там тоже утром.
Ночь прошла спокойно. В шестом часу развиднелось, но туман держался устойчиво, и Таня заколебалась — выходить или подождать. Когда девушки и парни поднялись, она строго напомнила:
