Трое против дебрей - Кольер Эрик (лучшие книги txt) 📗
Было уж шесть часов, а Визи еще не вернулся. К тому времени уже совсем стемнело. Теперь у Лилиан появилась новая забота: почему Визи не вернулся? Через каждые несколько минут она выходила из дома и прислушивалась. У Визи в избушке была верховая лошадь, и он должен был вернуться на ней. Почему же она не слышала скрипа смерзшегося снега под копытами? Кроме того, у Визи была обычно привычка свистеть, подъезжая к дому. Почему же она не слышала его свиста? А ей так хотелось его услышать! Что случилось, что помешало Визи приехать домой? Могло произойти множество разных вещей, но она отбрасывала эти мысли. Визи скоро вернется, он должен вернуться! С ним ничего не должно случиться.
В ночном небе послышался гул самолета, а скоро она увидела и огни. Самолет, принадлежащий, возможно, Канадской Тихоокеанской авиакомпании и перевозивший пассажиров из Принс- Джорджа в Ванкувер, пролетел прямо над нашим домом. Лилиан уже привыкла к тому, что над домом пролетают самолеты. Они обычно летели вдоль реки Фрейзер на север или на юг. Давно, когда самолеты впервые начали летать по этому маршруту, Лилиан приглаживала волосы, вытирала руки о фартук и выходила за дверь посмотреть на них, как будто бы летчик или пассажиры могли увидеть ее внизу и рассмотреть, как она причесана и чистые ли у нее руки. Привыкнув к самолетам, она перестала обращать на них внимание и продолжала заниматься своими домашними делами.
Но теперь, заслышав шум самолета, она выбежала в темноту и остановилась, глядя на мигающие огни.
— Ведь там тоже люди, — думала она. — Если бы я могла им дать сигнал или если бы они знали, что Визи нет дома… — Затем, осознав абсурдность своих мыслей, она топнула ногой и стиснула зубы, стараясь сдержать набежавшие слезы.
Огни самолета исчезли, и шум его мотора затих вдали. Лилиан снова была одна на снегу. Не обращая внимания на мороз, щипавший лицо и уши, она звала «Визи, приходи! Почему ты не идешь?»
Семь, восемь, девять — время тянулось мучительно долго. Лилиан пробовала читать, но вскоре отложила книгу. Она вдерну ла нитку в иголку и попыталась заняться шитьем, но и это занятие показалось ей бессмысленным. В тот вечер все потеряло для нее смысл.
Десятки раз она подбегала к двери и выходила на улицу в темную ночь, когда ей слышались шаги лошади, приближающейся к дому. Но это были шаги лося. Съев свое сено, лоси теперь обгладывали ивы неподалеку от дома.
Вскоре после десяти она снова услышала скрип снега под копытами, на этот раз она была абсолютно уверена, что это не лось. Лоси так не шумят, даже если бегут. Она отошла немного от двери, вглядываясь в темноту, и позвала: «Визи! Это ты, наконец?»
Из темноты показалась лошадь — крупная чалая лошадь. Ли лиан сразу же узнала лошадь Визи. На минуту сердце Лилиан переполнилось облегчением и радостью. Затем ноги ее подкоси лись, и с губ сорвался крик. Лошадь была без седла и без уздечки, на ней был только недоуздок.
«Если в лесу что-нибудь случится, когда ты верхом, сними с лошади седло и уздечку и отпусти ее. Она вернется домой, и мы будем знать, что с тобой что-то случилось».
Лилиан слышала эти слова много раз. Я говорил об этом Визи, когда, по правде говоря, он был еще слишком мал, чтобы в одиночку ездить верхом в лес. А когда он подрос и стал самостоятельно ставить большое количество капканов, эти слова превратились в приказ: «Отпусти лошадь, и она придет домой». И вот теперь Визи именно так и поступил. Лошадь вернулась домой, давая знать: что-то случилось.
Лилиан стояла в снегу возле лошади, мысли ее смешались. Вокруг была тишина. Лоси ушли из ивняка и теперь, вероятно, легли спать где-нибудь в чаще, невидимые и неслышимые. Воздух звенел от мороза. Вдруг ночь прорезал печальный виб рирующий плач койота, доносившийся откуда-то издалека. Звук замер, снова все смолкло, и в тишине слышалось лишь размерен ное дыхание лошади.
В голове Лилиан роилось множество вопросов. Где и как давно была отпущена лошадь? Почему ее отпустили? Оказавшись на свободе, животное, несомненно, не стало бы бродить по лесу или по дороге. Оно немедленно отправилось бы быстрой рысью в направлении озера Мелдрам, домой, к другим лошадям, которых она так хорошо знала и которые были теперь в конюшне. Лилиан провела рукой по шее и крупу лошади. На ее шерсти не было замерзшего пота, который, вероятно, был бы, если бы с нее сняли седло в лесу. Видимо, лошадь вывели из конюшни и от пустили.
— Он в избушке, — убеждала себя Лилиан. — Он не смог приехать домой, но все же отпустил лошадь, давая знать, что с ним что-то случилось.
До рассвета оставалось еще восемь или девять часов, но Лилиан даже думать не могла о том, чтобы ждать. Ей надо было тотчас, немедленно отправляться в избушку. Это решение при дало ей бодрости.
Вернувшись в дом, она заложила в печку побольше дров и прикрыла вьюшки. Затем она написала записку и положила ее на стул возле моей кровати, на случай если я очнусь до того, как она вернется. Она одела самую теплую одежду, натянула на голову капюшон, прикрутила фитиль в лампе и поставила ее на стол в кухне. Затем она зажгла фонарь и отвела в конюшню лошадь Визи.
Наши рабочие лошади Джипси и Бен стояли рядом в двойном стойле. Лилиан сняла с крюка упряжь и запрягла их в сани. Вспрыгнув на сиденье, она хлестнула лошадей кнутом, и они быстрой рысью тронулись в темноту.
Дорога к избушке большую часть пути шла вдоль бобровых запруд. Стоявший рядом с Лилиан фонарь бросал тусклые блики на деревья, отмечавшие впереди дорогу. Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела на снегу свежие следы. Это были следы верховой лошади Визи. Теперь она была уверена, что найдет его в избушке.
Лошади пошли шагом, она снова хлестнула их кнутом, и они снова пустились рысью. Она ударила их опять, и тогда они пошли галопом. В обычных условиях, будучи спокойной, Лилиан никогда бы не гнала лошадей так, как она их гнала в ту ночь в своем стремлении как можно быстрее добраться до избушки. Снег был глубоким, и дорога все время то поднималась в гору, то опускалась. Лошади покрылись пеной, и их бока тяжело вздыма лись.
Скрепя сердце и выбросив из головы все, кроме жгучей мысли о необходимости добраться до избушки как можно быстрее, Лилиан не жалела лошадей. Она хлестала их кнутом, требуя от них каждой крупицы силы.
Когда она подъехала к избушке, пошел мелкий снег. Она выскочила из саней, привязала вожжи к пню и вбежала в дом. В избушке было холодно, как в погребе. На одном из топчанов одетый лежал Визи. Его лицо горело, глаза блуждали — у него был жар. Взяв его за плечо, Лилиан тихо сказала: «Визи, это я, мама, я приехала за тобой». Услышав ее голос, он открыл глаза, бессмысленно посмотрел на фонарь. Тщетно пытаясь сдержать дрожь в голосе, Лилиан спросила: «Ты сможешь дойти до двери? Там Бен и Джипси с санями».
— До двери, — пробормотал он. — С санями? — Наконец он увидел ее и слабо улыбнулся. — Ой, мама, я, кажется, заболел.
С помощью Лилиан он спустился с койки и дошел до двери. С минуту от стоял, отдыхая, прислонившись к косяку, потом вышел, добрался до саней и повалился в них. Лилиан вернулась в избушку, сгребла несколько одеял и укрыла его. Потом она села на сиденье, хлестнула лошадей и тронулась в обратный путь. Эти пять миль были самыми длинными в ее жизни.
Когда лошади пошли рысью, у нее вдруг закружилась голова, и она чуть не выпустила вожжи. Правой рукой она крепко ухватила вожжи, а левой держалась за короб саней, чтобы не свалиться с сиденья. Она не спала ни минуты всю предыдущую ночь, а за день ни разу не присела. По дороге в избушку лошади чуть не понесли, и ей пришлось собрать все силы, чтобы не потерять власти над ними и не позволить им пуститься вскачь и разнести сани в щепы. Теперь наступила резкая и глубокая реакция. Она чувствовала усталость, слабость и легкое голово кружение. Она крепче ухватилась за вожжи и еще крепче за сиденье. Губы сжались, глаза на минуту закрылись, но она с усилием открыла их вновь. «Ты не имеешь права заболеть, — твердила она, — ты не имеешь никакого права!» Лилиан остановила лошадей и сидела, сжавшись, повторяя: «Ты не имеешь права заболеть». Она стала замерзать, но продолжала сидеть, пока слабость и головокружение не прошли. Затем, отпустив сиденье, она погнала лошадей галопом.
