Натуралист на Амазонке - Бейтс Генри Уолтер (бесплатные серии книг txt) 📗
Мы с Кардозу пересели в маленькую лодку и переправились через озеро, чтобы посетить одного поселенца, а когда на обратном пути мы находились в середине озера, внезапно поднялся сильный попутный ветер, и целый час нам грозила серьезная опасность утонуть. Ветер сорвал настилы и циновки и поднял пену на воде, волны вздымались очень высоко. К счастью, наша лодка была превосходной конструкции — она имела подъем к носу, и, умело правя рулем, мы ухитрялись идти впереди волн, поднимавшихся над лодкой, и избегали их, так что вода почти не захлестывала нас. На закате мы добрались до нашей игарите, а затем как можно быстрее пошли к Курубару за 15 миль, чтобы расположиться там на ночь на песках. Мы подошли к праии в 10 часов. Теперь вода далеко забиралась по наклонному пляжу, а на следующее утро, пройдясь с сетью, мы обнаружили, что рыба начала сильно уменьшаться в числе. За завтраком Кардозу и его друзья довольно уныло толковали об уходе радостного верана и наступлении мрачного и голодного зимнего сезона.
В 9 часов утра 10 ноября снизу вверх по течению реки задул легкий ветерок, и все, у кого были паруса, подняли их. В первый раз за всю поездку нам представился случай пустить в ход паруса — до того продолжительно здесь, в верховьях реки, бывает затишье. Мы весело понеслись вперёд и вскоре вошли в широкий проток между Бариа и материком на южном берегу. Ветер нес нас прямо в устье Тефе, и в 4 часа дня мы бросили якорь в гавани Эги.
Глава XII
ЖИВОТНЫЕ В ОКРЕСТНОСТЯХ ЭГИ
Краснолицые обезьяны. — Обезьяна парауаку. — Ночные обезьяны. — Игрунки. — Жупура. — Летучие мыши. — Птицы. — Тукан Кювье. — Тукан с витым гребнем. — Насекомые. — Висячие коконы. — Муравьи-фуражиры. — Слепые муравьи
Как можно заключить из уже приведенных заметок, окрестность Эги представляла собой прекрасное поле деятельности для человека, собирающего коллекции по естественной истории. Если не считать того, что дали несколько экземпляров, привезенных после кратковременных посещений Спиксом и Марциусом, а также графом де Кастельно, чьи приобретения хранятся в музеях Мюнхена и Парижа, в Европе было очень мало известно о животных, населяющих эту область, поэтому коллекции, которые мне удалось составить и отправить на родину, привлекли немало внимания. Название моего любимого селения прочно вошло в обиход у многочисленной группы натуралистов, и не только в Англии, но и за границей, вследствие очень большого числа новых видов (свыше 3 тыс.), которые пришлось им описать, присоединяя к видовому названию указание на место нахождения — Эга. Однако открытие новых видов составляет лишь малую долю того интереса, который представляет изучение живых существ. Строение, повадки, инстинкты, географическое распределение некоторых издавна известных форм — все это дает неистощимую пищу для размышления. Кое-какие заметки, сделанные мной о животных Эги, касаются млекопитающих, птиц и насекомых и распространяются иногда на животных области Верхней Амазонки в целом. Начнем с обезьян, самых интересных изо всех животных после человека.
Краснолицые обезьяны. Однажды ранним солнечным утром 1855 г. я увидел на улицах Эги индейцев, которые несли на плечах большую клетку из крепких лиан, футов 12 в длину и 5 в высоту, с дюжиной обезьян самого уморительного вида. Клетку эту они несли в гавань, чтобы погрузить на верхнеамазонский пароход. Тело обезьян (около 18 дюймов в высоту, исключая конечности) было одето от шеи до хвоста очень длинной, прямой и блестящей белесой шерстью, голова, почти голая, поросла лишь очень короткими и редкими серыми волосками, а лицо пылало самым ярким алым цветом. Облик довершали густые бакенбарды песочного цвета, сходящиеся под подбородком, и красновато-желтые глаза. Эти краснолицые обезьяны принадлежали к виду, который индейцы называют уакари и который водится только в районе Эги, а клетку с содержимым сеньор Кризостому, правитель индейцев с Япура, посылал в подарок правительственным чиновником в Рио-де-Жанейро в благодарность за назначение его полковником национальной гвардии. Обезьян с большим трудом поймали в лесах, которые покрывают низменности близ главного устья Япура, милях в 30 от Эги. Так я первый раз увидал эту самую своеобразную из всех южноамериканских обезьян, к тому же выпавшую, по-видимому, из поля зрения Спикса и Марциуса. Впоследствии я предпринял поездку в те места, где она обитает, но мне не удалось добыть ни единого экземпляра; причем, до отъезда из страны я приобрел двух таких обезьян, и одна прожила у меня в доме несколько недель.
Краснолицая обезьяна относится, судя по всем существенным чертам строения, к тому же семейству цепкохвостых (Cebidae), как и остальные крупные американские виды, но отличается от всех своих сородичей тем, что имеет только рудимент хвоста -органа, достигающего у некоторых родственных видов максимальной известной в этом отряде ступени развития. Встретиться с почти бесхвостой американской обезьяной было делом до того необычным, что, когда в Европу пришли первые образцы, натуралисты предположили, будто этот орган был укорочен искусственно. Тем не менее уакари не вполне обособлена от родственных ей видов того же семейства: у нескольких других видов, также встречающихся на Амазонке, хвост при переходе от формы к форме постепенно удлиняется. Придаток этот полностью развит у тех родов (ревуны, Lagothrix, и паукообразные обезьяны), у которых на нижней его поверхности, около конца, имеется обнаженный участок, благодаря которому хвост становится чувствительным и полезным в качестве пятой руки при лазании. У остальных родов цепкохвостых (числом 7, насчитывающих 38 видов) хвост менее крепок, весь покрыт шерстью и мало помогает или вовсе не помогает при лазании; у нескольких видов, близко родственных уакари, он гораздо короче, чем у прочих. Все Cebidae, как длиннохвостые, так и короткохвостые, — древесные жители. Краснолицая обезьяна живет в лесах, которые затоплены в течение большей части года, и никогда, насколько известно, не спускается на землю; поэтому короткий хвост не является у нее признаком наземного образа жизни, как у макак и бабуинов Старого света. Она несколько отличается от типичных цепкохвостых по расположению зубов: резцы стоят косо, а в верхней челюсти сходятся, оставляя промежуток между крайними из них и клыками. Подобно всем остальным представителям семейства, она отличается от обезьян Старого света и от человека тем, что имеет по добавочному заднекоренному зубу (ложнокоренному) с каждой стороны в обеих челюстях, так что полный набор насчитывает 36 зубов вместо 32.
Белая уакари (Branchyuruscalvus) встречается, по-видимому, только в одном месте в Южной Америке, а именно в только что упомянутом районе на берегах Япура, близ главного ее устья; но даже и там она, сколько мне удалось выяснить, водится только на западном берегу реки. Живут эти обезьяны небольшими группами на вершинах высоких деревьев, питаясь различными плодами. По словам охотников, белая уакари весьма проворна, но прыгает мало, предпочитая при путешествиях с дерева на дерево перебегать вверх и вниз по большим сучьям. Мать, как и у других видов отряда обезьян, носит детенышей на спине. Животных этих добывают живьем, стреляя в них из духовой трубки стрелами, смоченными разбавленным ядом урари. Подстреленные обезьяны проходят немалое расстояние, и, чтобы выследить их, нужно быть опытным охотником. Самым ловким считается тот, кто, не отставая от раненой обезьяны, успеет подхватить ее на руки, когда она упадет в изнеможении. Тогда в рот ее кладут щепотку соли — противоядие от урари, и животное оживает.
Вид этот встречается редко даже в ограниченном районе своего распространения. Сеньор Кризостому послал шестерых самых искусных своих индейцев, и они охотились три недели, прежде чем раздобыли те 12 экземпляров, которые составили столь редкостный, великолепный дар его покровителям. Когда вольный охотник поймает одну такую обезьяну, он запрашивает за нее очень высокую цену (30-40 мильрейсов), так как обезьяны эти пользуются большим спросом: их посылают в подарок влиятельным лицам вниз по реке.
