Блуждающий огонь. Два адмирала - Купер Джеймс Фенимор (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Джеймс Фенимор Купер

Блуждающий огонь. Два адмирала

Блуждающий огонь

Глава I

Прелесть Тирренского моря прославлена еще со времен Гомера. Все путешественники признают область Средиземного моря с его извилистыми, прихотливыми берегами, с Альпами и Апеннинами первой страной по климату, богатству, плодородности земель и красоте местоположения. Совершенно особый мир представляет этот чудный уголок земли с обширной водной гладью, усеянной живописно оснащенными судами, с высокими башнями на зубчатых горах, по склонам которых раскинулись монастыри. Эта картина не только приковывает к себе взоры очарованного путешественника, но навсегда сохраняется живой, как одно из чудных воспоминаний прошлого.

В этот именно поэтический уголок земного шара, нередко оскверняемый самыми мрачными человеческими страстями, мы приглашаем читателя последовать за нами. Никто не станет отрицать, что эта богато наделенная природой часть земного шара еще сравнительно недавно была свидетельницей и местом самых ужасных сцен жестокости и несправедливости, вызванных различием племен, населяющих ее, различием общественного их положения, их обычаев и религии. Природа и человеческие страсти соединились здесь, чтобы сделать этот уголок похожим на человеческое лицо, часто под улыбкой и почти божественным спокойствием скрывающее самые бурные страсти, уничтожающие покой и счастье. В течение веков турки и мавры делали опасным для европейцев плавание среди цветущих берегов Средиземного моря, а следом за уничтожением власти этих варваров оно сделалось ареной борьбы между самими победителями.

Всем памятны события с 1790 по 1815 год, ныне сделавшиеся достоянием истории. Не будь очевидцев тех страшных событий, можно бы не поверить тому, что они были не в более отдаленную от нас эпоху, настолько успокоились теперь все стороны, участвовавшие в этой борьбе. Тогда каждый месяц приносил известия о победе или поражении, о низложении правительств или завоевании какой-либо области. Все было в волнении. Робкие люди с удивлением оглядываются на эту эпоху, молодежь — с недоверием, неугомонные и беспокойные умы — с завистью.

Годы 1798 и 1799 наиболее памятны из того времени, и на них мы просим читателя перенести воображение, так как к этим крупным событиям и тревожным годам относятся факты, о которых мы намереваемся поведать.

Под вечер прекрасного августовского дня легкое судно, словно сооруженное руками волшебниц, входило в канал Пиомбино, подгоняемое благоприятным ветерком. Оснастка судов Средиземного моря вошла в поговорку благодаря своей изысканной, живописной красоте. Эти суда разных типов носят различные названия. Настоящее судно представляло трехмачтовый люгер с огромным надутым парусом, черным корпусом, оживленным одной небольшой красной каймой под русленями, и с таким высоким планширом, что из-за него виднелись одни только шляпы более высоких матросов. Новоприбывшее судно казалось подозрительным, и ни один даже простой рыболов не решился бы подойти к нему на расстояние выстрела, пока не определятся яснее его намерения. Морские разбойники нередко появлялись вдоль берегов, а такое появление было далеко не безопасно даже для дружественных наций.

Люгер был в полтораста тонн водоизмещения, но черный цвет, в который он был окрашен, значительно скрадывал его размеры, к тому же он глубоко сидел в воде. Парус на нем был двойной, то есть состоял как бы из двух крыльев, которыми он взмахивал, как птица, сильно смущая толпившихся на берегу моряков, внимательно следивших за всеми его движениями и поверявших друг другу свои сомнения на довольно ломаном итальянском языке. Все это происходило на каменистом мысе, возвышающемся над городом Порто-Феррайо на острове Эльбе. Небольшая гавань этого города совершенно невидима с моря, как будто она нарочно желала укрыться, чтобы избегнуть таких неожиданных посещений, как этот подозрительный корабль. Однако несмотря на свои небольшие размеры, гавань была достаточно укреплена на случай необходимости защиты от неприятеля. Набережная была тесно застроена домами.

В настоящее время, привлеченные слухами о появившемся иностранном судне, жители все бросились на мыс, и на улицах было пусто. Приближение люгера к этому сравнительно мало посещаемому порту произвело на его простых моряков такое впечатление, какое вызывает появление ястреба на скромное пернатое население птичьего двора. Пошли различные догадки относительно характера и цели прибытия этого чужого судна.

Томазо Тонти был старейшим моряком острова Эльбы, и как человек опытный и благоразумный пользовался всеобщим доверием, в особенности, если дело касалось моря. Кто бы ни прибыл в город — купец ли, трактирщик, рудокоп — его первой заботой было разыскать Мазо, или Тонти, так как он известен был одинаково под обоими этими именами, и к нему обратиться со всеми своими сомнениями. И тогда толпа человек в двести окружала оракула, и взрослые мужчины, женщины и дети слушали его, как слушают проповедника в моменты наибольшего религиозного вдохновения. Никто не перебивал его вопросами, одни старики, его сверстники, не стеснялись высказывать свои предположения, и Тонти не мешал им говорить, но сам высказывался очень мало и осторожно, чем и обязан был приобретенной им репутации, так как всегда заставлял предполагать, что знает больше того, что высказывает. В данном случае из осторожности или потому, что действительно нелегко было остановиться на каком-нибудь определенном предположении, — но он упорно молчал, и его пасмурное лицо не предвещало ничего хорошего.

Что касается женщин, то весть о появлении иностранного судна не могла не привлечь порядочного количества их на скалу. Большинство из них протиснулось как можно ближе к старому лоцману, чтобы первыми узнать и распространить новость. Но, по-видимому, среди самых молодых девушек была своя толковательница, по крайней мере человек двадцать самых хорошеньких из них окружило Джиту; может быть, в данном случае ими отчасти руководило также чувство скромности и некоторой сдержанности, менее присущее особам зрелого возраста и низшего круга. Впрочем, что касается высоты общественного положения, то надо сказать, что все население города делилось на два класса: купцов и работников, исключение составляли только несколько чиновных лиц, адвокат, доктор и небольшое число священников. Губернатором острова был один высокопоставленный тосканец, но его посещения были очень редки, а его заместитель, местный уроженец, был слишком «свой человек», чтобы напускать на себя важность.

Итак, подругами Джиты были купеческие дочери, немного умевшие читать, посещавшие иногда Ливорно и водившие знакомство с ключницей заместителя губернатора, а потому считавшие себя выше любопытной, вульгарной толпы. Сама Джита обязана была своим личным качеством тому влиянию, которое приобрела над своими сверстницами, так как никому не было известно ни ее общественное положение, ни происхождение, ни даже фамилия, и всего только шесть недель тому назад ее привез на остров и поместил к содержателю гостиницы Христофору Дови человек, выдававший себя за ее дядю. Своим влиянием она обязана была своему здравому смыслу, решительному характеру, скромному и приличному поведению, своей грации и неотразимо привлекательному личику. Никто и не подумал ни разу осведомиться об ее полном имени, да и она сама, по-видимому, считала совершенно ненужным упоминать о нем, с нее совершенно достаточно было имени Джиты, под которым все ее и знали, хотя и были еще две-три другие Джиты на острове.